сломал внутри меня что-то важное? Теперь я никогда не буду прежней, а воспоминание о первом сексе за деньги будет преследовать меня до конца жизни.

— Я не продаюсь.

— Неужели? — оскалился Морозов и схватил меня за подбородок, — тогда кого я имел двое суток за три миллиона?

— Козел! — я сама не поняла, как подскочила и залепила Роману Сергеевичу хлесткую пощечину. Смотря на краснеющую кожу на его щеке я подумала, что наверняка это больно… Только вот в груди у меня болело в тысячу раз сильнее.

— Не ломайся, — процедил он и, схватив меня за запястье, потащил к выходу.

— Я больше не продаюсь, мудак! Будь ты проклят! — что-то внутри треснуло, и напряжение последних дней вылилось в настоящую истерику.

Когда Морозов взвалил меня на плечо и вышел в коридор, то на шум и мои крики сбежались студенты из соседних комнат. Одни просто смотрели, открыв рот, а другие начали возмущаться и угрожать полицией. Было видно, что Морозову наплевать, поэтому он поставил меня на ноги только на улице.

— Я никуда не поеду, — всхлипнула я и попыталась вырваться из железной хватки.

— Поедешь, — рявкнул Морозов и дернул меня на себя.

— Зачем? Не натрахался? Так перед тобой сегодня какая-то Таня на коленях ползала. Удовлетворяй себя с ней! А я тебя и твои методы терпеть не могу! У меня мороз по коже от того, что пришлось с тобой спать! Лучше бы я какого-нибудь папика или депутата нашла!

На моей последней фразе лицо Морозова стало серым.

— Депутата? — зачем-то переспросил он и сильно сжал челюсти на перекошенном лице, словно сдерживаясь из последних сил, чтобы не сломать мне шею.

— Говорят, что я красивая. Поэтому могла продать свою девственность и подороже. Подцепила бы бизнесмена, а может мэра или губернатора, — била словами я, а лицо мужчины напротив ужесточалось с каждой секундой всё сильнее.

— Губернатора? Сука продажная…, — он замер, а потом резко развернулся и оставил меня одну.

Расфокусированным взглядом я следила за тем, как Морозов сел в машину и с диким визгом шин стронулся с места. В голове и в душе осталась такая звенящая пустота, что как только черный мерседес скрылся за поворотом, я прислонилась спиной к холодной кирпичной стене и снова разревелась.

Глава 28

— Роман Сергеевич, зайдите к нам, подпишите документы на отпуск, — проворковала Марина Павловна, застав меня на внутренней парковке.

— Сейчас? — меньше всего мне хотелось ловить на себе голодные взгляды отдела кадров, но иного выбора не было, тем более, что этот отпуск был нужен мне, как воздух, поэтому я послушно поплелся за молодой женщиной, призывно покачивающей бедрами.

В небольшом кабинете пахло сладкими духами, растворимым кофе, а еще помадой, которой при моем появлении принялись красить губы все сотрудницы.

— Вот здесь… И здесь, — с придыханием подсказывала Марина Павловна, показывая длинным острым ногтем в места для подписи. Она, как бы невзначай, наклонялась всё ниже и ниже, стараясь выставить передо мной полную грудь, выглядывающую из ворота блузки.

Разумеется, я воспользовался моментом и хорошенько рассмотрел, то что призывно маячило прямо перед глазами. Только вот увиденное мне совершенно не понравилось… И дело было даже не в том, что обладательница круглых полушарий была женой моего сослуживца и даже не в том, что я не поклонник большой груди… Просто хотелось видеть, трогать и сжимать в руках совсем другую… Ту, которая сегодня утром сбежала, как воровка…

— Может попьете с нами кофе? — расплылась в улыбке Марина Павловна, а двое остальных сотрудниц с активно закивали головами, — оставайтесь, Роман Сергеевич! Мариночка такой торт испекла!

— Я не люблю сладкое, — после сказанного лица женщин вытянулись, а я вдруг вспомнил ворчание Ксюши, когда сьедал за раз половину её пирога с малиной.

Выходит, все таки люблю… сладкое.

— Очень жаль. Хорошего отпуска, — расстроенно пробубнила Марина Павловна и проводила меня обиженным взглядом.

Выйдя на улицу, я с наслаждением втянул сырой мартовский воздух и достал сигарету. Хотелось вернуться в обшарпанную общагу и забрать девчонку, но я невероятным усилием воли держал себя в руках. В конце концов, она сбежала только утром, а значит время до вечера еще есть.

В голове крутились воспоминания о двух ночах, которые мы провели вместе и каждое новое было ярче предыдущего. Охренительно. Именно так можно было охарактеризовать мои ощущения после близости с пигалицей. Нет, она конечно, была настоящей девственницей и это ясно читалось в каждом неловком движении и рваном стоне, но ощущения внутри меня были такие, словно это лучший секс в моей жизни. Её хотелось пить, как молодое некрепленое вино, научить всему и настроить под себя, а потом никуда дальше спальни не выпускать.

Сделав последнюю затяжку, я поморщился вспомнив одни из её последних слов: "я не продаюсь".

Не правда, милая. В этом мире всё продается и покупается. А я ведь за эти две ночи дальше традиционного секса так и не продвинулся, а так хочется попробовать всё остальное… Перед глазами закружились яркие картинки того, чем мы с Ксюшей еще не занялись, и я невольно сглотнул слюну. Развернуть её, как самый желанный подарок, поставить на колени и смотреть сверху, как приоткрываются пухлые губы, но не для того, чтобы обозвать меня мудаком, а чтобы принять всё, что я собираюсь с ними делать. А у меня еще очень много планов…

Честно говоря, я изначально не питал никакаких иллюзий относительно того, что меня быстро отпустит. Было понятно, что мое увлечение этой девочкой далеко не на один день. Первая близость не только превзошла все ожидания, но и словно вернула мне хотя бы часть покоя. Если раньше я думал только о том, как заполучить, а потом наказать Круглову, то получив желаемое, я стал хоть немного себя контролировать. Никакой жести, только чувственность и прежде всего её готовность ко всему происходящему. Я никогда не принуждал женщин отдаваться мне или быть рядом, обычно они сами с радостью выполняли любое мое желание. Но с Ксюшей произошла осечка, поэтому мне было особенно важно, чтобы она сама согласилась и сделала первый шаг.

Только вот как вернуть её?

Шантаж — не подходит, принуждение — не моя тема… Может нужно было изначально вести себя с пигалицей по-другому? Хотя, с учетом того, что я застал её в випке с обдолбанным мажором, при этом считая её дочкой брата, по-другому бы не вышло…

День постепенно подходил к концу, а меня всё больше подмывало поехать и забрать Оксану. В итоге я все таки прыгнул в машину и уже через пятнадцать