не взглянешь, — пробормотал здоровый воин со шрамом на щеке.

— Надо просто закрыть глаза, — дрожащим голосом проговорил другой, еще совсем молодой гвардеец. — Просто закрыть глаза, просто закрыть…

— Идиот, как ты воевать с закрытыми глазами будешь!.. — рявкнул на него бородач. — Ты сюда зачем поставлен? Сапоги свои рассматривать?!

И только один седобородый дед в гвардейской форме, придерживаясь рукой за удачно оказавшееся поблизости дерево, с блаженной улыбкой зыркал глазами по вправо, то влево — судя по всему, его злобное проклятье богини ничуть не расстроило.

Жрицы и суккубы двинулись друг на друга. Белая армия против черной. Плодородие в битве с похотью, двойная обнаженка!

Над жрицами заклубились цветочные ветры и закрутились смерчи из лепестков. Клейма на груди засветились так ярко, что больно было смотреть.

А вокруг демониц набирало силу раскаленное марево, похожее на мираж. Они зловеще улыбались.

— Отдайте мне моего Даню! — вскрикнула вдруг тоненьким голоском моя кошка.

— Нашего Даню, — строго зыркнув на нее, поправила соратницу Ли.

— Ишь, разбежались! — ответила Флора, вонзая руки в боки, как какая-нибудь достопочтимая Солоха на овощном рынке. — А может, мне его кран по вкусу!

— Кран?! — аж взвизгнула от возмущения Ника.

— Да не тот, что подумала, дурочка! — зловеще расхохоталась Флора. — Хотя, в принципе, и тот тоже был ничего…

Ну нет, это безобразие я должен был остановить немедленно!

— Да никто меня не держит! — крикнул я, снова высунувшись из дверей. — Просто за мной гнались гвардейцы, а Флора дала убежище! Прекратите все это, я не хочу, чтобы кто-нибудь погиб из-за глупости!

Тут в меня полетели метательные ножи со стороны королевских воинов, и я снова вынужден был спрятаться за дверь.

А мужики-то ничего, держатся.

— Дала убежище?.. — изумленно повторила Ли, переглянувшись с демоницами. — Но в письме было написано…

А Ника звонко вскрикнула:

— Он целый!..

И бросилась к храму.

Разъярённые жрицы развернулись к моей бедной кошке. Хищные оранжево-красные вихри двинулись к ней…

Я даже подумать не успел, как следует. Тело отреагировало быстрее разума, на инстинктах и рефлексах, привитых тренировками Та’ки.

Я выскочил из храма, поймал ее маленькое гибкое тельце и вместе с ней развернулся лицом к храму, подставляя спину противникам.

Пусть лучше моя, чем ее.

В затылок пахнуло жаром, лопатки обожгло.

— Прекратить!!! — прокатился по площади рев разбушевавшейся Флоры.

На мгновение стало тихо.

Я схватил Нику и вместе с ней рванул обратно в храм.

Нам вслед громыхали и бухали припозднившиеся атаки гвардейцев.

Очутившись внутри, я оглянулся.

Святые угодники!

Ну не в смысле, что я молиться начал.

А в смысле что на огромном сияющем облаке на площадь опускались какие-то люди в рясах, сутанах и парчовых одеждах, сияя нимбами. Ангелы, распахнув огромные белые крылья, спускались следом. В руках у ангелов сверкали мечи, похожие на световые.

— Вот это да!.. — проговорил я. — Ангелы? Серьезно?..

— Ничего удивительного, — тихо возразила Ника. — Королевская семья официально исповедует христианство. Ты не знал?

Демоницы отпрянули в сторону, ощерились. Флора забормотала ругательства и тоже попятилась. Жрицы растерялись.

И тут сбоку от ангельского облака появился парень в кимоно. Чуть покачиваясь, он с безразличной физиономией парил в паре метров от земли, сидя в позе лотоса и скрестив руки на груди. Во рту у него была длинная деревянная трубка.

Ангелы и святые, как один, медленно повернулись к парню в кимоно.

— Что?.. — проговорил один из крылатых. — Дайкоку? А ты что здесь делаешь?! Королевская семья под нашей опекой!

— Ничо не знаю, — проговорил Дайкоку, продолжая парить над землей.

— Кто тебя сюда позвал?!

— Вам-то какое дело, — пожал плечами Дайкоку. — Меня позвали — я пришел.

— И как же много проку от тебя! — с ноткой ехидства воскликнул один из угодников.

Дайкоку приоткрыл один глаз:

— А тебе какая забота? Я знаю, что делаю…

Я отвлекся от божественной перебранки и строго взглянул на Нику.

— Что ж вы натворили-то? — ругнулся я, забирая из ее ослабшей руки благословение Джасуры.

— Тебя спасать пришли, — тихо ответила кошка, виновато опустив уши. — Ты же сам написал!..

Глядя на ее смущенное личико, на плюшевые ушки и нежный румянец на щеках я мгновенно оттаял.

Святые боги, сколько же все-таки в ней милоты!

Так бы посадить на колени и гладить, гладить по кошачьим ушкам…

— А расспросить жрицу-посланницу не судьба?.. — спросил я уже тише и мягче. — письмо, конечно, двусмысленное получилось, но ведь у вас живой гонец был, чтобы все объяснить.

— А кто бы ее спрашивал, интересно, — хмыкнула Ника. — Майка только увидела врага под порогом — сразу палкой по голове огрела. И привет.

— Чего?.. Она хоть живая там? — ужаснулся я.

— Майка? Живая, конечно.

— Да я про жрицу, господи ты боже мой!

— Ну, кажется. Кассандра поколдовала над ней немножко. Тогда и письмо твое нашли.

— Вылечила хоть?

— Вроде. По крайней мере, кричала так, будто вылечилась. Потом уснула.

— А где Та’ки?..

— Еще до рассвета с Азрой и Тенью уехал подтверждать законность передачи полномочий магистра в школе, чтобы нас пустили на турнир. Графыч со Шрамом тоже поехали по делам, заявку на турнир отвезти…

— Ясно.

— Остальные парни тоже хотели с нами. Но Ли сказала, что людям в это дело вмешиваться нельзя. Власти не простят мятежных подданных. И мне кажется, это было правильно.

С той стороны двери что-то гудело и грохотало.

Я посмотрел в окно.

Дайкоку все так же парил в воздухе, попыхивая трубкой. Ангелы со святыми угодниками, спустившись на землю, двинулись в сторону храма — похоже, им было все равно, против кого воевать — против языческой богини или демониц. Один черт, как говорится.

Жрицы и демоницы, объединившись, принялись отступать, непрекращающимися атаками удерживая гвардейцев на прежних местах. Флора уменьшилась в размерах и теперь снова была привычных человеческих очертаний.

Собравшись единым плотным отрядом, все они бросились в храм.

— … Я тебя впустила, но это не означает, что ты прощена! — возмущалась Флора, размахивая руками на Лилит.

— Как будто я тебя просила о прощении! — фыркнула Ли.

— Ты забываешься! Ты уже давно не архисуккуб, и мне не чета!

— Сказала изгнанная из верхнего мира богиня, — протянула Лилит.

Я облегченно