— Извини, Гриффин, но я не смогу пойти на спектакль сегодня днем. — Бен спустился по лестнице.

— Что? — Гриффин нахмурился. — Почему нет?

— Оливии нужна помощь с ремонтом, — заявил Бен.

— Оливия согласилась пойти с нами на спектакль, — лукаво улыбнулась Брайс.

— Серьезно? — Широкая улыбка осветила лицо Бена, и мое беспокойство тут же растаяло.

— Да, — подтвердила я. — Если ты не против.

— Совсем не против. — Бен потянулся к моей руке, но взглянул на брата и вместо этого засунул руки в карманы.

Гриффин с подозрением уставился на нас обоих, и в комнате повисло неловкое молчание. Я старалась не покраснеть, когда Брайс бодро заявила:

— Нам пора, если мы хотим занять хорошие места.

— Хорошо, — кивнул Гриффин, еще раз окинув нас долгим взглядом. — Вы двое готовы идти?

— Конечно, — ответил Бен.

Гриффин и Брайс вышли через парадную дверь, и как только Гриффин отвернулся, Бен наклонился и быстро, нежно поцеловал меня. Я старалась не придавать этому слишком большого значения, но черт возьми, если это не заставило мое сердце растечься лужицей.

— Я думаю, ты сочиняешь правила по ходу игры, — возмутился Бен.

— Конечно. Это ведь моя игра, — фыркнул Лютер. — Кто еще будет придумывать правила?

Я рассмеялась, а Бен, сидящий на полу со скрещенными ногами перед самодельной настольной игрой Лютера недовольно посмотрел на меня:

— Ты могла бы предупредить, что твой ребенок сочиняет правила игры на ходу.

— В чем же тогда веселье? — фыркнула я.

— Ладно, смотри, все просто, — заявил Лютер. — Ты бросаешь кубики, и если выпадает шестерка или двойка, твоего динозавра отправляют в смоляную яму, и ты должен оставаться там, пока не выпадет двенадцать.

— Десять минут назад меня отправили в смоляную яму за то, что я выбросил двенадцать, — заметил Бен.

— Правда? — Лютер взял в руки одного из крошечных пластиковых динозавров, которые он использовал в качестве игровых фигур.

— Да. Немного подозрительно, ведь двенадцать мне бы хватило, чтобы продвинуться по доске и выиграть партию, ты не находишь? — сказал Бен, ухмыляясь.

— Странно, — протянул Лютер, ничуть не смущаясь. — Ладно, моя очередь!

— Пора в постель, детка, — вмешалась я.

Лютер повернулся ко мне с надутыми губами.

— Что? Мам, да ладно. Мы не можем бросить игру посреди!

— Тебе уже полчаса как пора спать, а завтра еще и в школу, — настаивала я. — Говорила же не начинать игру так поздно.

— Но мы должны закончить партию, — запротестовал Лютер.

— Я закончу ее с тобой завтра вечером, — пообещала я. Как бы мне ни нравилось наблюдать за тем, как Бен общается с моим ребенком, нужно думать о будущем. Бен уедет, как только закончит книгу, и Лютер ужасно расстроится. Для Лютера будет лучше, если между ними сохранится некоторая дистанция.

Лютер нахмурился.

— Почему Бен не может закончить ее вместе со мной?

— Бен очень занят написанием своей книги, — объяснила я. — Иди почисти зубы, переоденься в пижаму, а потом я уложу тебя спать.

— Я хочу, чтобы Бен подоткнул мне одеяло, — заявил Лютер.

— Лютер, это не…

— Конечно, — быстро проговорил Бен. — Я уложу тебя, приятель. Просто крикни, когда будешь готов, хорошо?

— Класс! — Лютер вскочил, а затем импульсивно обнял Бена. — Мы можем закончить игру завтра вечером, Бен?

— Лютер, делай, что я просила, пожалуйста, — непреклонно проговорила я, прежде чем Бен успел ответить.

Ворча, Лютер прошел в ванную и закрыл дверь. Я неловко улыбнулась Бену и присела на корточки, чтобы собрать плоский кусок картона, на котором Лютер фломастерами нарисовал игровую доску.

— Я помогу, — предложил Бен. Он привстал, затем наклонился и осторожно поднял картон. Затем перенес его к моему столу. — Можно я оставлю поле на твоем столе, пока мы с Лютером не закончим игру завтра вечером, или оно будет тебе мешать?

— Все нормально. — Я скрестила руки на груди. — Послушай, не стоит забивать себе голову тем, чтобы закончить с ним игру. Ты занят своей книгой, а Лютер поймет, когда я ему все объясню.

Лютер открыл дверь ванной.

— Мам, я выдавил последнюю зубную пасту.

— Спасибо, что предупредил, дорогой. Я возьму запасную из бельевого шкафа.

С надеждой глядя на Бена, Лютер отчитался:

— Я почти готов к укладыванию. Ты ведь еще не уходишь?

— Все верно, — подтвердил Бен.

— Отлично. — Лютер улыбнулся ему, и мое сердце ёкнуло от счастья и тут же разбилось от огорчения. — Увидимся через несколько минут, Бен.

— Конечно, малыш.

Он ушел в свою спальню и закрыл дверь. Я отвернулась, быстро моргая, чтобы остановить слезы, и отчаянно пытаясь взять свои эмоции под контроль, пока Бен не увидел, в каком я состоянии.

— Я прекрасно провел время на спектакле сегодня днем. — Бен обнял меня за талию.

Я уговаривала себя не опираться на него, но все равно прислонилась, упираясь затылком в его широкую грудь.

— Я тоже, — призналась я. — Твои брат и Брайс очень веселые ребята.

— Так и есть. — Он положил подбородок мне на макушку. — Я сделал что-то не так, Лив?

— Нет, конечно, нет, — заверила я.

— Тогда почему ты вдруг отталкиваешь меня от Лютера?

— Я не отталкиваю, — запротестовала я. — Просто…

Бен развернул меня к себе. Я уставилась на его грудь, на ткань его рубашки, которая колыхалась, пока я боролась с желанием не заплакать. Бен приподнял мое лицо, нежно сжав пальцами подбородок.

— Расскажи мне, милая.

— Бен, ты очень нравишься Лютеру. Но ты скоро уедешь, и Лютер больше никогда тебя не увидит, а я знаю своего ребенка. Он сильно расстроится, лишившись тебя в своей жизни. Он отчаянно нуждается в отце, а ты…

Слезы покатились по моим щекам, и Бен вытер их большими пальцами.

Я глубоко вздохнула.

— Клянусь, в этом нет ничего личного. Я просто хочу его защитить.

— Я понимаю. — Он продолжал гладить мои щеки пальцами. — А что, если бы все сложилось