Я больше не обижала кабачки, а, напротив, начала о них заботиться. Результат не заставил себя ждать. Всего за несколько дней растения ожили, утратив болезненный вид. Тут и там ярко выделялись их оранжевые цветки. Плоды были довольно маленькими, но я не сомневалась, что скоро они вырастут и нальются соком.

Я отправила в корзину кабачки, огурцы, макаронную тыкву, фасоль и ревень. До меня долетали голоса собравшихся орнитологов. Многие из них вчера спрашивали, можно ли поставить во дворике палатки и дома на колесах. Первое я разрешила, а второе – нет. Мой двор и без того напоминает табор. Зато Пебблз Лутс предложила любителям птиц всего за двадцать долларов в сутки использовать в качестве стоянки для автодомов ее лужайку, и там уже практически не осталось свободного места.

Я машинально выдернула несколько сорняков, отметив про себя, что нужно будет найти время и прополоть грядки. Зи, без сомнения, приходилось часами работать в саду, чтобы поддерживать в нем образцовый порядок. Потом я проверила, хорошо ли себя чувствуют помидоры и два одиноких ростка кукурузы, и остановилась рядом с тысячелистником.

Док Линден заходил утром в кафе и снова просил меня прийти в гости. Я отказалась. Тогда он обещал вернуться позже и пригласить меня на следующий семейный обед. Что ж, может зазывать хоть до посинения. Все равно не пойду.

Приблизившись к шелковицам, я с радостью отметила, что листья распрямились и позеленели. На некоторых из них еще оставались коричневые пятнышки, но, надеюсь, пение дроздов скоро сделает свое дело и деревья полностью поправятся.

Я сорвала несколько темных ягод для новой порции сиропа и, направившись к дому, увидела, что навстречу мне идет Саммер Павежо с корзинкой в руке.

– Доброе утро, мэ… Анна-Кейт.

– Привет, Саммер. Ты сегодня рано.

Девушка была одета в голубое платье под цвет глаз, оттеняющее ее загар. На длинных осветленных волосах сияли солнечные блики. Саммер подошла и остановилась, переминаясь с ноги на ногу. Казалось, ее так и тянет сбросить кожаные сандалии и побежать босиком.

– Предпочитаю по воскресеньям приходить пораньше, чтобы успеть на церковную службу.

– Разумно. Спасибо, что регулярно оставляешь на террасе яйца. Зайдем в дом, я с тобой расплачусь. Отрезать тебе пирога?

– Вы вернули пирогам их силу? – с надеждой спросила Саммер, следуя за мной в кухню.

– Думаю, да. – Но точно буду знать, только когда придет мистер Лейзенби. Он – мой подопытный. – Черные дрозды вновь начали петь.

Я поставила корзину на стол и проверила, не готова ли еще мазь от мозолей, которую я варила для Натали.

Саммер украдкой вытерла слезы.

– Тогда, мэм, отрежьте, если можно.

Пропустив обращение «мэм» мимо ушей, я оглянулась на витрину с пирогами.

– Смотря сколько кусков тебе надо.

Саммер, рассмеявшись, заозиралась по сторонам.

– А почему здесь пахнет цветами?

– Делаю мазь из календулы. – Я указала на тиховарку. – Это растение – его еще называют «ноготки» – хорошо помогает при повреждениях кожи, быстро залечивает ранки.

Календула вообще имеет много лекарственных свойств. Например, чай из нее очень полезен для пищеварения.

Саммер улыбнулась.

– Круто.

В этот момент взгляд Саммер упал на мою корзину. Девушка прищурилась.

– Вы же знаете, что шелковицы еще кислые? Они пока не созрели.

– Знаю. Я готовлю из них сироп и специально кладу побольше сахара.

– Все равно спелые ягоды подошли бы лучше, – очень вежливо, чтобы не обидеть, попыталась вразумить меня Саммер.

– Они поспеют не раньше, чем через неделю, а сироп нужен уже сейчас. – Надеясь, что Саммер не спросит зачем (наверное, нельзя рассказывать про секретный ингредиент посторонним), я принялась доставать урожай из корзины.

– Для пирогов, да?

Я чуть не выронила кабачок.

– Как ты догадалась?

Саммер лукаво улыбнулась.

– Во-первых, в пирогах ощущается привкус шелковиц. А во-вторых, последние несколько лет я помогала Зи собирать и перерабатывать ягоды. – Она страдальчески поморщилась. – И вытаскивать плодоножки. Это ужас какой-то!

– Погоди. Перерабатывать?

– Ну да, на пару. У Зи хранится годовой запас шелковиц в баночках. Они очень симпатичные – баночки, я имею в виду, – но возни с ягодами много. Странно, что вы используете не их, а этот ваш сироп. – Последнее слово она произнесла с таким брезгливым выражением, будто речь шла о чем-то гадком и совсем несъедобном.

– Тут нет никаких баночек с шелковицами. Я везде искала. И Лук с Джиной их не видели.

– О господи! Извините, я не подумала… Зи считала, что шелковицы – самое ценное, что есть в кафе, поэтому на всякий случай никому про них не говорила и прятала баночки. Я должна была вам рассказать, раз вы теперь печете пироги. Пойдемте, я покажу, где хранятся шелковицы.

Интересно, почему Зи поделилась этой информацией только с Саммер, а с Джиной и Луком – нет? Ведь другую свою тайну – наличие внучки – она поведала всем троим.

Саммер привела меня в кладовую и плотно закрыла за нами дверь, загадочно пояснив:

– На всякий случай.

Я терялась в догадках. Ведь шелковиц здесь нет, я проверяла.

– Посторонитесь, Анна-Кейт. – Саммер приблизилась к шкафу, украшенному резьбой.

Отступив, я встала у нее за спиной.

– Тут ничего нет, я везде смотре…

Слова замерли у меня на языке. Стоило Саммер нажать на выступающий завиток отделки, как шкаф сдвинулся, открывая проход в еще одно, темное, помещение.

У меня отвисла челюсть.

– Потайная комната?!

– Да, мэм. – Саммер перешагнула порог и, щелкнув выключателем, зажгла люстру. – Я зову ее комнатой Гарри Поттера.

Ясно, почему Саммер так ее называет. Судя по наклонному потолку, мы находимся под лестницей. Именно в таком месте жил Гарри Поттер. Улыбнувшись, я огляделась по сторонам. В углу притулился высоченный, узкий холодильник. Вдоль стен тянулись стеллажи со множеством маленьких баночек. Казалось, их здесь целая тысяча. Или даже больше. Те, которые стояли на самых дальних полках, были пустыми, зато все остальные наполнены чем-то похожим на варенье.

Я взяла одну из баночек и поднесла к свету.

– Зи разминала шелковицу и заливала ее сахарным сиропом, – пояснила Саммер, пока я изучала бабушкин склад. – В каждой банке умещаются по две столовые ложки.

От внезапного осознания, сколько же любви собрано в этой комнате, на глаза навернулись слезы.

– Каждый год Зи заготавливала около пятисот банок, по одной на шесть пирогов. Ваша бабушка добавляла в пирог по чайной ложке. Мне казалось, маловато, но Зи уверяла, что этого более чем достаточно.