Мириам водила пальцем по воде в ручном ковшике.

— Это очень маленькая машина. Он купил ее у американца, возвращающегося домой. Видите ли, он сделал это, чтобы быстрее добираться до Малюли.

Умм-Яхья воззрилась на сестру.

— Он там бывает? — вскричала она.

— Он играет в шахматы с вашим отцом, — торопливо вмешалась Викки, предчувствуя приближение семейного скандала.

— Иногда, — согласилась Мириам. — Но он приезжает и ко мне, — добавила она с неприкрытым торжеством.

— Как тебе не стыдно! — стала попрекать ее Умм-Яхья. — Что это еще придумал наш отец, хотела бы я знать. А ты какова? Принимаешь мужчин, будучи практически одна!

Мириам приняла самый решительный вид.

— Ты никогда ничего не говорила, когда в Малюлю приезжал Адам, — тихо сказала она.

— Адам — это совсем другое дело! — горячо запротестовала Умм-Яхья.

— Все знали, что он приезжал навестить отца. Но Криспин… — Она замолчала и внезапно жалобно добавила: — Я все больше и больше беспокоюсь из-за вас с Адамом, если хочешь знать! Он не для тебя!

Мириам усмехнулась. Она выглядела потрясающе самоуверенной и крайне довольной собой.

— Да, — согласилась она мягко. — Адам не для меня. Зато Криспин для меня. Он собирается на мне жениться.

Викки была так же ошеломлена, как и Умм-Яхья. Она буквально села от неожиданности, не в силах поверить в услышанное. И тут внезапная мысль пронзила Викки: Мириам не может выйти за Криспина, потому что Адам любит ее! И что бы Викки ни думала, что бы ни чувствовала сама по отношению к Адаму она сознавала теперь, что только его счастье и имело для нее значение.

— Вы не можете! — воскликнула она. — Вы не имеете права так поступать с Адамом!

Мириам лишь улыбалась. Она отвернулась от них и стала ополаскивать свое совершенное тело.

Умм-Яхья нетерпеливо подозвала к себе одну из женщин, чтобы вымыть голову, и буквально через минуту уже сидела спиной к коленям банщицы, которая тут же принялась за дело. Викки наблюдала за ними с нервическим интересом. Она откровенно стыдилась белизны своей кожи, резко контрастирующей с привлекательными, медового оттенка телами окружавших ее женщин.

Когда и до Викки дошла очередь быть «отбитой» массажем, когда на нее вылили ушаты воды, вымыли ей голову с той же энергией, что и все прочие части тела, она совсем изнемогла. Но когда ей поднесли свежие сухие полотенца и халат, она почувствовала необыкновенную легкость и свежесть.

— Теперь пойдем немного проветримся, — позвала Умм-Яхья. Викки послушно всунула ноги в деревянные шлепанцы и осторожно двинулась по мокрому, местами мыльному полу. Наконец она уселась на один из диванов в прохладной комнате, с удовольствием потягивая лимонад, который ей здесь предложили.

— Еще пойдете? — спросила Мириам; ее глаза радостно поблескивали.

— Почему бы и нет? — улыбнулась Викки. Мириам поморщилась:

— Я подумала, может, вам не понравилось?

Викки засмеялась, откидывая волосы с лица:

— Напротив. Мне очень понравилось. Но для первого раза, я думаю, достаточно.

Умм-Яхья посмеялась вместе с ней, затем резко посерьезнела и порывисто повернулась к Мириам.

— Ну, — начала она обеспокоенно, — а теперь, надо думать, ты мне все расскажешь!

— Да рассказывать особо нечего, — стала защищаться Мириам. Теперь, когда главная новость была высказана, напряжение стало спадать и прежнее угрюмое выражение лица возвращалось к ней. — Криспин собирается жениться на мне, вот и все.

Умм-Яхья совсем помрачнела.

— Хотелось бы верить, что это все. Никогда не слышала ничего подобного! Что же этот молодой человек вытворяет! Предлагает тебе выйти за него замуж, а сам даже толком не видел твою семью!..

— Он знает нашего отца, — негодующе возразила Мириам.

— А с каких это пор ты слушаешься отца? — парировала Умм-Яхья.

Викки легла на диван и молча смотрела на резной потолок, сырой от чрезмерной влажности и готовый, кажется, рухнуть от малейшего толчка.

— Я думала, вы хотели выйти замуж за Адама, — ровным голосом проговорила она, стараясь скрыть, насколько глубоко затронуты ее чувства.

— Ну и что с того? — выговорила Мириам.

— А то, что Адам именно так это и воспринял, — твердо гнула свое Викки. — Вы ему давали для этого достаточно оснований.

Мириам вспыхнула:

— Чепуха! Адам все прекрасно понимает.

Викки одарила ее полупрезрительным-полужалостливым взглядом:

— Вот как? Это, однако, выше моего понимания.

— Это позор! — Умм-Яхья поникла. — Ты позоришь всех нас. Разве не так?

Мириам подлила себе лимонада.

— Может быть, когда-то, но не теперь. — Она импульсивно положила руку сестре на плечо. — Ты должна поверить мне. Я хочу что-то сделать, чтобы вырваться из этого тесного мира, убивающего меня… Да, я честно признаю это! И я думала, Адам поможет мне. Разве я могла знать, что с Криспином все будет совсем по-другому? Ты тоже полюбишь его, когда получше с ним познакомишься. Обязательно полюбишь!

— Надеюсь, — сдержанно ответила Умм-Яхья. — Но ведь он англичанин и совершенно не знает наши обычаи! — опять распалилась она.

— Ты не права. Он вполне подготовлен к жизни здесь, — возразила сестре Мириам.

— Криспин? — Викки не верила своим ушам. — Ну, на несколько лет, может быть…

— Навсегда! Так он мне сказал, когда я решила уехать с ним в Англию. Он же думает, что я никогда не смогу привыкнуть к жизни там. Криспин говорит, что легче перемениться ему. Вот видите, как он меня любит, — заключила Мириам с торжеством.

Вот тебе на! Было время, когда Викки сомневалась, сможет ли Криспин выдержать в Дамаске хотя бы год, а теперь все это… Невероятно!

— А что же с Адамом? — опять спросила она, уже с вызовом.

Мириам проигнорировала вопрос. Вместо этого она занялась своей сестрой. Обвив Умм-Яхью руками и поглаживая ее мокрые волосы, она говорила:

— Это же большая удача! Все уладится, увидишь. Только подумай, главное отец не будет против. Ведь он к Криспину очень хорошо относится.

Викки больше не желала слушать подобное. О, она выскажет Криспину все, что думает о нем! Как он мог поступить так с Адамом? Адамом, который был так добр с ними обоими, который посвятил им так много личного времени, помогая осваивать новую продукцию?! Адамом, которого она любила безнадежно, зная, что он принадлежит другой…

Викки начала торопливо одеваться.

— Куда вы собрались? — с тревогой спросила ее Умм-Яхья. — Вы простудитесь, выйдя на улицу так быстро.