— Охотно верю. А позвольте узнать, какого размера ваши перчатки?

— Четвертого.

— Поразительно! Вы должны позволить мне прислать вам пару, в знак уважения.

— Вряд ли вы сумеете их отыскать. Редкий магазин в Лондоне может предложить перчатки такого размера.

— А где вы свои покупаете?

— У Росситера, на Бонд-стрит.

Из чего Роджер заключил, что мисс Деламер, невзирая на пророчество цыганки, не прочь принять подношения от незнакомых мужчин.

— Но я же австралийка, — сказала она так, будто это все объясняло. Наверное, Дик говорил вам.

— Нет, не припоминаю. Как интересно. — Значит, вот чем объяснялся акцент: австралийцы имеют несчастье произносить слова на манер самых никудышных жителей Лондона. — И когда вы оттуда приехали?

— О, много, много лет назад. Когда мне было пятнадцать. Я, знаете ли, выступала на сцене.

— Что вы говорите? А сейчас?

— О нет. Я оставила ее вскоре после… в общем, давно.

— И чем же вы сейчас занимаетесь? — осведомился Роджер, сразу спохватившись, не бестактен ли его вопрос.

Но, судя по всему, он был вполне уместен.

— Я пищу, — с достоинством произнесла мисс Деламер.

— Вот как? Пишете? — снисходительно поинтересовался Роджер.

— Да, но не притворяйтесь, будто вы обо мне слышали, — проговорила мисс Деламер, одарив его лукавым взглядом. — Я пишу не под своим именем.

Это звучало так, словно ее еще и печатали.

— И под какой же фамилией вы пишете?

— Маделайн Гриффитс, — скромно призналась мисс Деламер.

Роджер уставился на нее в изумлении. Он хорошо знал имя «Маделайн Гриффитс», хотя не читал ни слова из ею Описанного, — просто потому, что не жаловал газетные романы с продолжением, — однако для любого читателя «Дейли флюс», «Дейли трёп» и «Дейли бред» имя «Маделайн Гриффитс» означало последнее слово в литературе. Она знала, чего ждет ее читатель, и обеспечивала ему желаемое в охлажденном виде и с приправами, допускаемыми издателем. У Роджера лихорадочно заработала голова. Перед ним сидела не лукавая маленькая кокетка, каковую вздумалось изображать из себя мисс Деламер, рассчитывающая, без сомнения, очаровать его, но женщина умная и проницательная. Как это скажется на его планах? Вернее, что можно из этого выжать?

Принять решение — на это не ушло и пятнадцати секунд. Стелла Барнетт, со всеми ее актерскими способностями, в помощницы ему не годилась. Она сама заявила, что не желает помогать ему в расследовании и что ей это не интересно; ее участия в сегодняшнем спектакле он добился военной хитростью — что за этим кроется, она не знала. И если Стелла имела в это здание доступ, то мисс Деламер принадлежала ему полностью. Кстати, следовало очистить доброе имя Эвадины Деламер от всяких подозрений в убийстве: во-первых, будучи Маделайн Гриффитс, она зарабатывает не меньше двух тысяч в год и, следовательно, материально обеспечена, а во-вторых, так мала, что и терьера не придушит.

— Это потрясающе, — промолвил наконец Роджер. — Мне, знаете ли, придется представиться заново. Меня зовут Роджер Шерингэм. Выходит, мы птицы одного полета, и если вы сохраните мое инкогнито, то я сберегу ваше.

— Роджер Шерингэм! Честное слово? Подумать только! Да я ведь подумала, как только вы вошли, что уже где-то вас видела. Но разве вы не сказали, что ваше имя — Уинтерботтом?

— Сказал, но, видите ли, по ошибке. По крайней мере, у меня столько же прав называться Уинтерботтомом, как у вас — Гриффитс. Если хотите, давайте согласимся а том, что это моя девичья фамилия. В общем, каюсь. Я добился разрешения войти в этот дом на решительно неправедных основаниях.

— Значит, вы не знаете Дика Майерса? Я-то думала, что это вы о нем говорите…

— Ни о нем, ни о каком другом Дике. Дело в том, что я пришел к вам — так же, как прихожу ко всем жильцам этого дома, — чтобы поговорить об убийстве.

— Об убийстве! Понятно… А я-то надеялась, что вы, пришли поговорить о бедной маленькой Эвадине. Какой ужасный удар. Значит, вы хотите использовать наше убийство в своей новой книге?

— Я об этом подумывал. Покойница, кажется, была особа весьма своеобразная, и дни свои закончила довольно странно. Да и другие обитатели дома показались мне достойными внимания. Но мне в голову не приходило, что и вы здесь живете, и я смиренно уступаю вам право первенства на сюжет.

— О, я не смогу им воспользоваться. Убийства не моя тема. Моя тема — прекрасные женщины, сильные мужчины и побольше рыданий, — честно призналась мисс Деламер.

— Ну и прекрасно. Тогда расскажите мне все, что вам известно. — И, поудобней усевшись, Роджер приготовился слушать. Мимо его внимания не прошло, что с тех пор, как он раскрыл карты, мисс Деламер сбросила девять десятых своего кокетства, воркованья и жеманства. Но одна десятая все же осталась. Видимо, она так давно носит эту маску, что слилась с ней.

Оказалось, что мисс Барнетт она почти не знала в лицо, и об обстоятельствах убийства Роджер ничего нового не выяснил. Ее рассказ представлял собой повествование о том, как это убийство, повлияло на самою мисс Деламер. Похоже, она не обладала умением в устной речи соблюдать то, что так ловко соблюдала в своих творениях, — держать дистанцию между собой и теми, о ком писала. Роджер был раздосадован.

Однако, поняв, что сильная сторона хозяйки — характеры, он быстро перевел разговор на миссис Эннисмор-Смит, чтобы узнать мнение о ней мисс Деламер, — разумеется, даже намеком не коснувшись своих подозрений.

— Ну, она, знаете, не моего плана, — откровенно призналась мисс Деламер. — По правде говоря, я ее почти и не знаю. Его — да, и если б я даже познакомилась с ней получше, думаю, он все-таки мне более симпатичен. Одно время он мне даже нравился, и очень, но ему следует благодарить провидение, что он женился на такой, как она, а не на такой, как я.

— Да, — задумчиво проговорил Роджер. — Это очень хорошо о ней говорит. И о нем тоже.

Воцарилось молчание.

Роджер поскреб подбородок. Все усилия ничуть не приблизили его к решению, и если убийца — миссис Эннисмор-Смит (чему он, слушаясь своего сердца, верить не хотел), в пользу этого решения он мог предложить только ряд предположений — а что для присяжных такой ряд?

— А с Бэррингтон-Брейбруками вы знакомы, мисс Деламер? — внезапно спросил он.

По лицу мисс Деламер пробежала игривая улыбка.

— Почему вы уверены, что оценки мои справедливы? А почему они вас интересуют?

— О, похоже, он не лишен способностей, — беззаботно отмахнулся Роджер. Кроме вас, он единственный в этом доме, кто добился успеха в жизни.

Мисс Деламер кивнула головкой:

— Это так и есть. Я с ним знакома. Чуть-чуть. То есть, если быть честной, я довольно хорошо его знаю. Он здесь единственный, кому известно, чем я занимаюсь. Иногда он поднимается ко мне вечерком пропустить рюмочку и поболтать, когда жена уж совсем доймет его. Ой! — Крошечная ручка взлетела к губам. — Вероятно, мне не следовало так говорить.