– Не сочту, но и не послушаюсь, – ответила Инна.

Брыкалова вздохнула и произнесла короткую речь:

– Соломатина, у меня было много студентов. Среди них были способные, талантливые, пробивные, усидчивые. Их было много, они были разными. Но… – тут Брыкалова сделала паузу, – ни одного не было с такими данными, как у вас.

– А какие у меня данные? – округлила глаза Соломатина.

– Идеальные для медика и особенно для медика вашей специализации. Понимаете, психика – это настолько опасная зона, что пускать туда надо людей с кристальной душой, честных и ответственных.

– Мне кажется, что это верно для всех врачебных специальностей, – заметила Инна.

– Да, конечно, но поверьте, что убедить лечь на операцию, когда она не нужна, практически невозможно. А внушить человеку, что он нуждается в психиатре, очень легко. И это может привести к зависимости пациента и другим ужасным последствиям.

– Я вас поняла. Спасибо, что так думаете обо мне.

– Я вам пророчила блестящее будущее врача-практика. Ведь у вас еще есть чутье. Вы чувствуете людей. Исключение составляет ваша Аня Кулько. Я бы ее на пушечный выстрел к профессии не допустила.

– Может, вы ошибаетесь? Она иногда эгоистична, но в целом…

– В целом, вы хороший человек. И не желаете говорить плохо о людях. Соломатина, я очень хочу, чтобы вы сделали карьеру.

– Спасибо вам. – Соломатина покинула кабинет Брыкаловой воодушевленная. Так приятно, когда в тебя верят.

А через неделю Соломатину вызвали на собеседование в один из тренировочных центров Аэрофлота.

– Нам нужны психологи. Совместимость, допуски к полетам, реакция на чрезвычайные обстоятельства. У нас работы много. Вам дали отличную характеристику.

Собеседование и тесты Соломатина прошла с легкостью. Потом была встреча с руководителем отдела, и после короткого разговора она услышала:

– Ну, что же… Брыкалова еще ни разу не рекомендовала плохого специалиста.

– Психологом я была давно, – сказала Соломатина честно, – в последнее время я была занята, так сказать, в смежных областях.

– Отлично. Это называется широкий профиль, – ответили ей и добавили: – На работу надо выйти через неделю. Сможете?

Она радостно кивнула головой. Будь ее воля, она бы вышла завтра. Деньги заканчивались, последние были потрачены на домашние новшества. А бодрость духа и запал, при помощи которых надо было въезжать в новую жизнь, почти иссякли. «Ладно, я пока свой гардеробчик приведу в порядок!» – утешила себя Инна.

А за два дня до выхода на работу позвонила Аня Кулько. Впервые за все время Соломатина подумала о подруге недобро: «Как чувствует. Обязательно настроение испортит своими пророчествами!» Но Аня была сама доброта и участие:

– Как ты съездила в Озерск? Антон съехал? Может, помощь нужна? – Соломатина на мгновение устыдилась своих мыслей.

– Все хорошо. Вот, на работу выхожу.

Кулько обрушилась на Инну с расспросами. Но Соломатина, словно боясь сглазить, перевела разговор на другую тему. Она, не найдя ничего лучшего, выпалила:

– А ты знаешь, кого я встретила в Озерске?

– Кого?

– Федотова.

– Того самого?

Аня знала ту их давнюю историю.

– Того самого.

– А он тебя видел?

– Видел. Мы провели с ним почти три дня.

– Фью! – присвистнула Кулько. – И как?

– Ох, – выдохнула Инна и поняла, что срочно требуется поделиться новостями и переживаниями с подругой. – Это удивительно, но сейчас даже не понимаю, почему согласилась поехать с Антоном! Я же уже все для себя решила. И когда он предложил поехать с ним, я только разозлилась. Понимаешь, Антон так себя вел, словно бы не верил, что мы расстаемся. Знаешь, так с детьми обращаются – не замечают их. Вот так и он не обращал внимания на мои слова, для него важна была поездка.

– Погоди, когда он сказал про Озерск, ты вспомнила о Федотове?

– Да нет, конечно! То есть я о Федотове иногда вспоминала, но в голове не было названия города. Хотя и он говорил, и врач его, и письмо я получала, адрес видела. Но со временем осталось главное, что ли. И еще, мне всегда казалось, что Федотов не останется в своем городе. Что он уедет в Москву, в Питер или даже за границу.

– То есть ты пожалела Антона? Не вспомнила о Федотове? – прищурилась Кулько.

Соломатина взмахнула руками.

– Анька, понимаешь, мне так важно было решить вопрос с отъездом Антона, что я не обращала внимание ни на что.

– Не понимаю. Зачем ты поехала с ним?

– Как тебе объяснить… Я не могла вот так взять и бросить его. С одной стороны, я решила, что нам надо расстаться, с другой – поездка была важна для него. А я всегда его поддерживала.

– Неубедительно, – усмехнулась Аня.

Соломатина растерянно развела руками.

– Тогда я не знаю.

– Я знаю. Тебе не хватило духа. Комплекс вины – ты его бросаешь. Но едешь с ним, чтобы совсем уж не добивать. Ну, уступка такая. И чтобы самой не чувствовать угрызения совести.

– Беда, когда подруга тоже психолог, – покачала головой Инна, – но я не могу сказать, права ли ты. Видимо, люди иногда совершают поступки, но не могут их потом классифицировать.

– Ничего сложного. Все банально. Заметь, я Пьяных выгнала в два счета!

Соломатина серьезно посмотрела на подругу:

– Знаешь, нам тут нечем гордиться. Мы что-то тоже не так делали. Ведь Антон талантливый, он порядочный, он не сволочь.

– Ага, только толку от этого всего мало, – презрительно махнула рукой Кулько.

– Видишь ли, от отношений не толк нужен.

– А что же?

– Не знаю, но «толк» слово неподходящее. Я думаю, что неправильно себя вела с ним. Просто сейчас поздно что-либо менять.

– Ну, не знаю…

– Ань, он же известный поэт. Понимаешь, он пробился сам, с помощью таланта.

– Он пробился, потому что рядом с ним были мы. Сначала я, потом ты. Понимаешь, без нас он бы не состоялся. Это же обычная история – талант, весь такой к жизни не приспособленный, стебельком тонким обвивает куст.

– Крапиву, – хмыкнула Инна.

– Я согласна быть крапивой. Она живуча. И если надо – ужалит. Иначе в этой жизни никак. Так вот обвивает и соки выпивает.

– Анька, ты хотела, чтобы было иначе. Я же тоже все понимаю. – Соломатина на мгновение замолчала, словно боролась с искушением. Искушение победило, и она продолжила: – Аня, ты же была с Антоном только из-за московской квартиры. Ты думала, что он «арбатский мальчик». Это вечная проблема девушек из провинции – хочется сразу всего и чтобы принц был прекрасен душой и телом.