Как называются люди, которые идут рядом и восхваляют? Апологеты? В общем, кинокомпании нужно, чтобы хоть кто-то, кроме моих апологетов — Ирки-хомяка, Алены и Лысого, — узнал о моей книге до выхода кино.

— Мы должны придумать тебе имидж, — сказала Ольга. — Да… а я себя неважно чувствую… Думаю, зимняя усталость. Олег сегодня утром повез меня гулять. Гуляли в супермаркете «Метро», упоительно провели время. Я сразу сказала — нам ничего не надо. Купили огромную телегу продуктов, из последних сил таскалась за телегой, думая про твой имидж…

Специальный Писательский Имидж мы предварительно обсудили все вместе, даже Петр Иваныч принял участие.

Мнения о том, как должен выглядеть настоящий петербургский писатель, разделились.

Ольга как кинокритик считала, что я должна быть гламурной девушкой, и собрала мне что могла — короткую юбочку в голубых кружевных оборках и кофточку без рукавов, спины и живота. Мы ничего не знаем даже о самых близких людях — неужели Ольга тайком от меня появляется в общественных местах голой?..

Мурка хотела одеть меня в модном стиле бабушкиного сундука: бабушкин пиджак, кружевная деревенская шаль начала века и туфельки с бантиком, в которых меня можно было бы отвести в ясли.

Ирка-хомяк добавила от себя, что неплохо было бы сделать какую-никакую подтяжку, хотя бы подтяжку глаз. Если синяки до презентации не пройдут, очень хорошо, — я буду выглядеть изысканно изможденной, как будто я работаю ночами. А если, как у одной Иркиной знакомой, операция не удастся и веки станут короткими, можно будет представить, что я Вий, приехавший из Петербурга на презентацию своей книги по приглашению кинокомпании «21 век».

Алена ничего не считала и присутствовала на обсуждении чисто формально — принесла кучу своей дорогой одежды и сидела молча, как будто ей все равно, как будет выглядеть в Москве наша питерская литература.

Петр Иваныч настаивал на боа и мужских ботинках с красными шнурками — в подтверждение своего выбора совал мне под нос фотографию модной девушки из журнала «Афиша». На вопрос, откуда боа, Петр Иваныч и Ирка-хомяк стыдливо потупились. Ничего я не знаю о людях, просто ничего!..

Я не хотела никого обижать и красиво оделась во все предложенные мне вещи: бабушкин пиджак, боа, голубая юбочка в оборках и мужские ботинки с красными шнурками.

Ольга сказала, что мне еще нужна какая-нибудь фишка — черная шляпа, украинский акцент или козлиная бородка. Тут я за себя не ручаюсь. А вдруг я захочу почесать голову и машинально сниму шляпу или не справлюсь с фрикативным «г»?..

— А я бы на твоем месте появился со свитой, — мечтательно сказал Петр Иваныч. — Чтобы было похоже на выход Екатерины Второй: фрейлины, фавориты всякие, Лев Евгеньич…

Ольга сказала, что имидж — это еще не все. Чтобы меня запомнили, нужна история — тоже фишка, только словесная. Кто-то сам принимает роды у собаки, кто-то держит дома трех питонов, а я что? У меня дома, кроме Муры, никого нет. Мура и звери самые обычные, пес и кот…

Скажу, что Лев Евгеньич крокодил. А если читателям покажется мало и они пожалуются, что им меня не запомнить, скажу, что Савва Игнатьич тоже крокодил.

20 декабря, воскресенье

Очень волнуюсь перед встречей с читателями. Но я хорошо подготовилась — перечитала дневники писателей (Достоевского, Пришвина, Моэма, Нагибина, больше никого не успела).

Уверена, что смогу ответить на все вопросы о смысле писательского труда, об особой роли писателя в России вообще и современных писателей детективов в частности. И моей тоже. Очень боюсь забыть главное — что русская литература, кроме всего прочего, всегда была убедительной нравственной проповедью.

На презентацию мне с собой дали:

· экскаватор для замешивания цемента;

· лопаточку для замешивания цемента;

· цемент.

Екатерина Андреевна сказала, что все это оснащение — на всякий случай, если у меня вдруг выпадет мой временный очаровательный фарфоровый зубик. Такого, конечно, не произойдет, но раз я теперь публичный человек, то должна уметь вставить очар. фарф. зубик обратно.

Хорошо, что теперь я в курсе стоматологических дел. Писатель должен изучать жизнь и знать, как ставят к. Мы с Екатериной Андреевной продолжаем избегать оскорбительных для меня формулировок типа «коронка».

Так вот, оказывается, сначала всегда ставят временную к., и только потом, через некоторое время, — настоящую к.

Москва, как всегда, похожа на пышный кремовый торт с розами из советской булочной, а презентация моей книги проходила так.

Во-первых, сначала была презентация моей книги в большом книжном магазине на окраине Москвы, у леса.

Во-вторых, я была очень хороша, но это была не совсем я — это была я в Специальном Писательском Имидже.

Итоговый Специальный Имидж был такой: все черное, развевающееся, на плечах шаль. Волосы в поэтическом беспорядке, челка падает на лоб, лицо вдохновенное. Я ничего не имею в виду, но, может быть, кто-то из посетителей этого магазина у леса найдет, что я похожа на Ахматову?..

Да, еще в руках ручка. Шариковая ручка за 35 копеек. Такую фишку мне придумала Ольга, как будто я все время записываю свои и чужие мысли.

Меня поставили в углу большого книжного магазина у леса и объявили, что у них сегодня в гостях я, и кто хочет, может подписать у меня мою книгу, а также познакомиться со мной лично и задать все интересующие вопросы.

Никого… Все ходят мимо меня, рассматривают не мои книги, и никто, ни один человек, не обращает на меня внимания, несмотря на то что я стою в углу в имидже Ахматовой.

Ни одного вопроса ко мне как к писателю. Не считая короткого диалога с малышом, который приставил мне к ноге игрушечный пистолетик и сказал: «Тетя, пиф-паф!», и я ответила: «Пиф-паф». А так ничего.

Я немного постояла в углу, делая вид, что мне совсем не скучно стоять здесь одной, просто я люблю побыть наедине с собой в большом книжном магазине у леса.

Но зато потом, потом… такого успеха я не ожидала!..

Одна читатель, на вид очень приятная трудящаяся женщина, не поняла, что я подписываю свою книгу, и подумала, что сегодня в этом магазине у леса я подписываю любую книгу, и попросила меня подписать книгу Донцовой.

— Напишите так — моей любимой свекрови, — попросила женщина.

— Но она же не моя любимая свекровь, — возразила я.

— Ну и что тут такого? Вы же писатель, или?..

Расписалась от своего имени на книге Д. Донцовой: «Нашей любимой свекрови от… моя подпись, число».

После этого презентация моей книги пошла как по маслу. И хотя я, как интеллигентный человек, равнодушна к внешним признакам успеха, признаюсь, мне было приятно смотреть на очередь, которая выстроилась ко мне, все как один с желтыми томиками Д. Донцовой.