— Крис, — предупредил Грэхем, — у него наш топор.

— Может быть, он пытается удрать с места преступления. Как ты считаешь?

— Вы сошли с ума? — выдавил Алек. — Мы попали в проклятую Сумеречную Зону, а вы обвиняете во всём меня? У меня кончился чёртов бензин!

— Не знаю, — спокойно сказал Крис. — Я не знаю, что и думать.

Последовало длительное молчание. Воздух казался плотным от повисшего напряжения. Алек не мог сказать ни слова. Наконец Крис вздохнул и сказал:

— В доме должен быть телефон. Мы вызовем полицию оттуда. Мы должны вызвать полицию.

— Мы должны убраться отсюда, — повторил Алек без всякого выражения. — Мы можем вызвать полицию из Коомбы.

— Но в доме может находиться кто-нибудь живой.

— Ага. Тот парень с ружьём.

— Я же сказал, Алек, если ты хочешь выйти из машины, то никто тебя не держит.

Крис вновь брал на себя командование. Алек чувствовал, что Грэхем вряд ли бросит кого-нибудь на месте кровавой трагедии (его веки едва заметно двинулись, когда он медленно перевёл задумчивый взгляд на фотографию), но Грэхем не собирался спорить со своим братом. Только не в присутствии незнакомого человека.

Только не в том случае, если Алек с самого начала показался Крису сомнительным типом.

— Ладно, — сказал Алек. — Тогда я пойду назад к грузовику. Может, кто-нибудь подвезёт меня до Коомбы. — Он чувствовал злость, усталость, страх. Он потянулся к дверной ручке. — Вы не могли бы дать мне немного воды?

Грэхем и Крис опять обменялись взглядами.

— Можешь остаться здесь, — наконец, примирительно предложил Грэхем. — На обратном пути мы возьмём тебя с собой.

— Конечно, — фыркнул Алек. — Если вас не пристрелят.

— Никто нас не застрелит, — твёрдо сказал Крис. — Убийства произошли не только что — ты сам сказал, что кровь уже высохла. Кто бы ни совершил их, он не стал бы слоняться вокруг тел и ждать, пока его обнаружат. Он давно убрался бы отсюда.

— Если у него не закончился бензин, — подытожил Алек. Он взял у Грэхема полупустую бутылку минеральной воды и приготовился выйти из машины.

Грэхем напомнил, что ему предстоит долгий путь до грузовика. Возможно, он займёт не меньше часа.

— Кто-нибудь мог бы остаться на месте преступления, — выразил Грэхем своё мнение. — Чтобы охранять его.

— С помощью чего? — огрызнулся Алек. — Заострённой палки?

— Ты можешь взять у нас пилу или складной нож. Или оставить себе эту отвёртку.

— Пошёл ты к чёрту, — сказал Алек. — Он вышел из машины и захлопнул дверь. Затем он начал продвигаться на запад, в сторону шоссе.

Он не оглянулся, чтобы посмотреть на «лендровер», отъезжавший в противоположном направлении.

— Хорошо, — сказала Линда. — Как только мы увидим ещё одного человека на этой дороге, мы попросим его подвезти нас до города. Даже если нам придётся привязать себя к крыше автомобиля.

Было уже четыре часа и сорок пять минут, и все они начинали испытывать страх. Настоящий страх. Если в ближайшее время не подоспеет помощь, то они будут вынуждены провести ночь в машине, прямо на дороге.

Никто не хотел, чтобы вышло именно так.

— Я хочу есть, — жалобно просила Роуз.

— У нас ничего не осталось. — Луиз подтолкнула свою сестру. — Мама тебе уже говорила.

— У нас есть мятные конфеты, — сказала Линда, — но ты их не любишь. Она вздохнула и посмотрела в окно на Ноэла, который стоял перед машиной. Он прикрывал одной рукой глаза от солнца, а другой упирался в бок. Он внимательно смотрел на дорогу. — Мне очень жаль, Роузи, — продолжила Линда, — я знаю, что тебе пора обедать. Но уже скоро мы вернёмся домой к тёте Гленис, обещаю.

Никто не напомнил ей о том, что она давала это обещание с небольшими интервалами в течение последних двух часов. Роуз даже не слушала её. Луиз хорошо понимала, что сейчас не время для подобных провокационных замечаний. А Питер читал «Камни Амрака», что позволяло ему не думать о трудностях, возникших после того, как перестал работать двигатель.

Но он читал очень быстро и уже приближался к концу. Ещё тридцать шесть страниц, и он останется без всякого занятия. Пожалуйста, подумал он, пожалуйста, господи, не оставляй меня здесь на всю ночь без книг.

— Мне нужно поговорить с папой, — объявила Линда и вышла из машины. Дети остались на своих местах, потому что они уже успели осмотреть окружающую их местность. Они видели проволочное заграждение, канаву в красной земле, пучки травы и изорванный кусок резины. Рядом росло несколько низких кустарников и лежали разные цветные камешки. Какое-то время Роуз играла с камешками, но Питер и Луиз не нашли за пределами машины ничего, что могло бы их занять.

— Это так ужасно, — с раздражением заметила Луиз. — Я умираю от голода.

— Нет, не умираешь, — ответил Питер, не отрывая взгляда от книги. — Если бы ты действительно умирала от голода, то не смогла бы сидеть и жаловаться.

— Ха-ха.

— Мне жарко, — сказала Роузи.

— Скоро похолодает, — постарался успокоить её Питер. — Когда станет темно, будет не так жарко.

— Прекрасно, — сказала Луиз. — Значит, мы всё-таки будем спать в машине.

— Сомневаюсь. Мы кого-нибудь встретим.

— А что случилось с теми пожилыми людьми, мужчиной и женщиной? Почему они не прислали нам помощь?

— Возможно, помощь уже в пути.

Питер пытался убедить в этом не только Луиз, но и самого себя. Он не понимал, почему до сих пор никто не появился, чтобы спасти их. Чем больше он размышлял об этом, тем больше он сердился; вся семья запросто поместилась бы в тот фургон. Кто бы узнал об этом? На этом шоссе не было ни одной полицейской машины.

Если бы они здесь были, то семья давно бы уже вернулась в Брокен-Хилл, потому что патрульные машины, как он хорошо знал, были оборудованы рацией.

— Смотри! — воскликнула Луиз. — Что делает папа? — Она показала на Ноэла, который махал руками чему-то, находившемуся на дороге за их спиной. Они все повернулись и внимательно посмотрели назад. С юга приближалась машина.

— Ура! — закричала Роуз.

— Надеюсь, она остановится, — сказала Луиз.

Питер хранил молчание. Он наблюдал, как автомобиль постепенно подъезжал ближе, стараясь определить его модель. Это был не четырёхколёсный привод — слишком низкая посадка. Его отец размахивал обеими руками, мать тоже. Они загораживали ему обзор. Потом он увидел, что машина едет всё медленнее… медленнее… сворачивает на обочину. Она выглядела старомодной и очень помятой. Одна фара была разбита и замотана липкой лентой серебристого цвета. На крышке капота и бампере были вмятины. Автомобиль покрывал толстый слой пыли и высохшей грязи, но, несмотря на это, Питеру удалось определить, что он был выкрашен в разные цвета. Крыша была белой, нижняя часть — чёрной, а всё остальное — розового цвета.