Он положил руку на эфес меча:

— Чего ты боишься?

— Не знаю. Просто у меня предчувствие. И оно час от часу становится все ощутимее. — Она посмотрела в сторону Аквилонской дороги, что вела в Аудиарну.

Он же прищурился на запад. Начинался прилив, однако пройдет еще несколько часов, прежде чем он подберется к развалинам. Правда, до этого, — прикинул он, — все затянет туманом. Если уж делать что-то, то делать это надо немедленно или на следующий день. Жаль: он пообещал ей, что они отправятся с первыми лучами солнца.

Слишком уж легко дает он обещания. Его родной и любимый город стал теперь жутковатым местом, даже сверхъестественным. Несколько раз ему казалось, что он видит что-то белое, которое не то плавает, не то танцует в волнах среди скал. До него доносились обрывки песни, соблазнительной и пугавшей одновременно. Нимете он об этом ничего не сказал. Она, по всему видать, и так была сама не своя. А про себя он решил, что это обман зрения, иллюзия. Всего лишь игра ветра и воды.

— А я думал, что самое опасное место вон там, — сказал он. И в самом деле, карабкаться через каменные обломки, скользкие под мокрыми водорослями, наступать на битое стекло, раздвигать все это месиво и ползти вниз — занятие не из приятных. Правда, еще хуже, когда тебе встречаются человеческие кости, а то и череп с приставшими к нему влажными волосами. Быть может, ты танцевал с ней когда-то, сжимал эти руки, а, может, и целовал этот рот.

Но были там и драгоценные камни, и благородные металлы. Еще не одна сокровищница откроется им, надеялся Эвирион. Драгоценности надо искать в руинах, там, где были когда-то дома. Их разбросали потоки воды и обрушившиеся камни. Если бы не Нимета с ее уникальным даром, на поиски того, что им удалось собрать за три дня, у него ушел бы месяц. Однако далось им это нелегко. Час за часом до самой темноты или до прилива, делавших дальнейшую работу невозможной, они оплачивали каждую находку тяжким трудом. Потом тащили мешки с драгоценным грузом к амфитеатру, заглатывали холодную пищу и проваливались в сон, омраченный кошмарами.

Эвириону казалось, что боги насмехаются над ним. Все три бога Иса: Таранис-Громовержец, Белисама-Мать, Лер, Морской Властелин, свергнутые с трона, бездомные, превратившиеся в злых троллей. Он изо всех сил противился этим мыслям, но они подтачивали его, словно море, подтачивавшее основание города. Ну, ладно, пусть не боги в том виноваты, тогда здесь притаился кто-то, ненавидевший все человеческое.

Внезапная вспышка гнева спалила и сомнения, и усталость. Он не сдастся. Хотя бы жестом докажет, что он мужчина.

— Ладно, оставайся здесь со своими бабьими страхами, — выпалил он. — А я пойду в последний раз.

Потрясенная, она уставилась на него.

— Без меня?

— Это уж как тебе пожелается. Половина государственной казны находилась в базилике. Вот туда-то я и отправлюсь.

Он круто повернулся и пошел к воротам. К ним были привязаны мулы, мирно щипавшие траву. В подворотне хранились ящики для добычи (сам, он, правда, это слово не употреблял), а также мешки и лопаты, кирки и ломы. Схватив инструменты, он зашагал по широкой тропинке, что вела к дороге Аквилония. Между плитами, вымостившими дорогу, начала прорастать трава.

Сквозь шум ветра и прибоя он услышал быстрые шаги. Оглянулся. Нимета торопливо шла за ним. Длинные голые ноги мерцали в сумеречном свете. В левой руке она несла лом, в правой — раздвоенную ветку с нанесенными на нее значками. С помощью этой лозы она находила место, где следовало копать.

— Ну что, решила пойти? — Он сам удивился нахлынувшей на него радости.

— Мне… не хотелось бы… оставить тебя там одного, — ответила она срывающимся голосом.

«Наверное, сама побоялась остаться одна на берегу», — подумал он, но вместо этого сказал:

— Да мы быстро… ведь скоро стемнеет. Найдем мы что-нибудь или нет, вернемся назад, разожжем костер, сварим обед. У нас еще осталось немного вина. Отпразднуем.

На губах ее задрожала слабая улыбка.

В нем зашевелилось желание. Она была привлекательна: худощавая, девушка-подросток… юная кровь била в ней ключом. В эти холодные ночи они спали рядом, и ему очень трудно было сдержать свое обещание. Может, потом, когда они будут в безопасности…

Прибрежная полоса была не так густо усеяна обломками. Оттого, что ценности почти не встречались, Эвирион предположил, что тут похозяйничали пираты. Крепостная стена больше не защищала территорию, и море подмывало основание из песчаника, унося кусок за куском. Вырытые в склонах пещеры начали обрушиваться. Каждый раз, как это происходило, в яму падало не только то, что находилось сверху, случалось что-то вроде землетрясения, и обрушение распространялось на большие расстояния. Глубина моря достигала здесь десяти-двенадцати морских сажень. Морские течения подхватывали куски мертвого города и тянули на дно. Через несколько десятилетий, — думал он, — здесь ничего не будет. Разве только то, что располагалось высоко над уровнем морем. Амфитеатр, маяк, некрополь, одинокое надгробие на мысе Рах и что еще? И от маяка почему-то осталась лишь половина…

Юноша и девушка карабкались по обломкам, бывшим когда-то Верхними воротами воротами. С обеих сторон поднимались обломки стены, словно гнилые зубы в челюсти. Дорога Лера лежала в руинах: камни, колонны, пока еще удерживавшие вертикальное положение, почти рассыпавшиеся статуи. То же самое было и справа, и слева, и далеко впереди. В некоторых местах обломки образовывали высокие холмы, в других — все рассыпалось в песок. Блестели мокрые водоросли, над головой кружили черные бакланы. Свистел ветер.

Форум был довольно широк, поэтому частично свободен от обломков. В нижней чаше фонтана плавали черепки разбившихся верхних чаш. Их колебал ветер. Базилику пока можно было узнать. Сохранилось несколько колонн, а вот портик смешался с горной породой. Крыша провалилась, но стены, хотя и сильно покореженные, еще стояли. До сих пор с помощью Ниметы Эвирион старался подобрать то, что легче было откопать. Сейчас им предстояло очистить пространство перед дверью, ведущей в сокровищницу. В случае удачи они за оставшееся время успеют это сделать.

Нимета нервно вздохнула.

— Тихо. Ты слышишь? — шепнула она.

Он, прищурившись, посмотрел в указанном ею северо-западном направлении. В нижнем городе, как мрачном колодце, перекатывались волны — вперед, назад, опять вперед и вверх. Видеть он их не мог, потому что стоял сплошной туман, зато слышал их рев и громыхание камней. И… голос? Песня?

О, утомленный путник…

— Нет! — ответил он, громче, чем хотел. — Это всего лишь ветер, вода да крики чаек. Пойдем. Нам нужно торопиться.

Он повел ее вокруг здания. С той стороны начиналась дорога Тараниса. Поднялись по ступеням. Бронзовая дверь, как он уже успел заметить, висела на петлях. За ней поднималась гора мелкого мусора. Ни тяжелых камней, ни потолочных балок там не было. Да и высота этой кучи была около трех футов. Нимета остановилась, отставила лом, взяла обеими руками лозу и, закрыв глаза, беззвучно зашевелила губами.