— Передай моей невесте, что я ее люблю. И пусть будет счастлива. И… — он опускает голову, я чувствую, как жизнь покидает его тело. Стряхиваю его на землю. Он падает с глухим звуком, и я понимаю, что тело — лежит на полу. Единственная поверхность, до которой тут можно дотронуться, на которой оседает серая пыль — это пол!

— Пол! — говорю я: — погоди… — я становлюсь на колено и ощупываю поверхность пола. Да! Я могу ее коснуться! А если я могу до чего-то дотронуться, то я могу это что-то сломать!

— До чего романтично умер… — вздыхает Ай Гуль: — перед смертью желал невесте счастья. Не все так могут. Вот если мы отсюда не выберемся — ты кому счастья будешь желать?

— Да погоди ты… — я заношу руку и… удар! Пол сотрясается, моя кузина падает на попу, а поверхность покрывается трещинами! Есть контакт!

— Ух ты! Какой ты умный. Погоди-ка, дай мне… — она взмахивает рукой и ледяные лезвия взрезают серый пол, вздымая тучи пыли и заставляя нас закашляться.

— Кто тут шумит? — из-за поворота Серого Лабиринта к нам выходят Сандро и Александра. У Сандро в руках человеческий череп. Они оба грязные и перепачканные.

— Гуля! — барышня Александра бросается к ней на шее и начинает рыдать, размазывая слезы по лицу: — а я-то боялась! А я думала!

— Нашла чего боятся. — машет человеческим черепом Сандро: — Ледяная Княжна так просто не сдается. Я вижу, вы и способ выбраться нашли… — он смотрит на углубление в полу: — жаль что у меня нет таких… деструктивных способностей. Впрочем… мы тоже время зря не теряли. Вы вон, господина Строгонова убили, а я барышню Заварскую нашел. Аглая — это Гуля и Володя. — он поднимает череп в руке и делает вид, что чревовещает: — очень приятно! Хотя Гулю я знаю, она такой стервой в Академии была.

— Отстаньте вы от меня со своей Академией! — говорит Ай Гуль: — и прекрати над останками издеваться! Положи Аглаю на место!

— Да я уже забыл, где мы ее взяли, — разводит он руками: — хотя может это и не Аглая вовсе.

— Он меня пугает, — жалуется Александра: — таскает с собой череп везде и говорит с ним. С нею… говорит, что выхода отсюда все равно нет и мы все умрем.

— Ну так это правда. Была правдой, пока мы на них не наткнулись. Теперь мы все равно умрем, но у нас появился шанс умереть чуть позже. Скажем лет в семьдесят, когда ты, Александра станешь старой и морщинистой каргой, а твои груди отвиснут до пупка… нос скрючится, а из ушей будут торчать волосы. — отвечает Сандро: — ну и в любом случае мы все будем выглядеть вот так, — он поднимает череп и смотрит на него в упор: — бедный Йорик. Пахнет он впрочем отвратительно.

— К стене отошли все, — говорит кузина: — Володя, сперва я разрежу, а потом ты кулаком ударишь. Так по очереди и будем. Сандро — если глубже не будет выхода — скрепляй стены, чтобы не обвалилось все. И убери уже череп!

«Новости»

Согласно сведеніямъ изъ Департамента Внутреннихъ Дѣлъ въ столицѣ участились пропажи людей благороднаго сословья. Въ настоящее время сотрудники департамента затрудняются дать отвѣтъ, какая изъ радикальныхъ соціалистическихъ группировокъ стоитъ за похищеніями. Темъ не менѣе Департаментъ предупреждаетъ преступниковъ о томъ, что указанные дѣйствія влекутъ за собой назначеніе смертной казни на мѣстѣ и какъ слѣдствіе — выдачу Имперскаго Указа о назначеніи награды за голову.

Глава 14

— Ну хорошо. Положим дыру мы пробили. — говорит Сандро и опускает голову в черный провал: — это уже прогресс. Но… куда?

— Куда-нибудь к черту отсюда. — говорит моя кузина и вытирает лоб предплечьем: — к черту из Лабиринта.

— Я не вижу дна, — сообщает Сандро: — и нет никаких стен. Просто дыра в полу и все. А просто прыгать туда…

— Дурная идея, — сразу же перебиваю его я: — если и тут искаженное пространство, то падать можно годами. Или просто разбиться при приземлении. В самом крайнем случае могу прыгнуть я, вряд ли разобьюсь.

— Эээ… я слышу, что… — нерешительно подает голос Александра: — что…

— Это конечно очень по-гусарски — прыгнуть черте-куда, мон ами, однако толку от вашего подвига, если мы не узнает о конечной точке приземления? Не говоря уже о том, что где вы приземлитесь спокойно — мы костей не соберем. А целителей между нами нет. Полцарства сейчас отдал бы за валькирию, даже самую завалящую. — Сандро смотрит в черный провал и качает головой: — вот была бы веревка подлиннее…

— Прошу прощения… но…

— Помолчи, Сашенька. Нам бы веревку. В теории я могу склеить наши тоги, но не такая уж и длинная она выйдет и всем придется раздеться… нарвать тоги на лоскуты, а я скреплю их между собой и…

— Сандро! — повышает голос Александра и мы все оборачиваемся. Она тычет пальцем назад. У угла Лабиринта стоит девушка в паучьем костюме. Просто стоит, не делает никаких движений, не становится в угрожающую позу, не выкрикивает проклятья, но от ее неподвижности становится не по себе.

— Вериока! — говорит моя кузина: — как хорошо, что с тобой все в порядке! А я-то беспокоилась! И где твоя подружка… которая дриадой оделась?

— Ты… стой на месте пожалуйста. Все — стойте на месте. Иначе… — она придавливает средним пальцем невидимую клавишу перевернутого рояля, и я только сейчас замечаю, что мы все — опутаны тонкими, блестящими нитями паутины. Нить паутины идет через мое запястье и шею, захватывает отставленную чуть в сторону лодыжку Александры, держит руки Сандро и идет прямо через горло Ай Гуль.

— Вериока, — голос моей кузины меняется. Сейчас она серьезна как никогда, я ее такой и не слышал ни разу — она спокойна и уверена в себе, она говорит медленно, проговаривая каждый слог, отпечатывая его прямо в голове у слушающих: — предлагаю тебе хорошенько подумать перед тем, как угрожать мне.

— Не надо пробовать свои трюки на мне, — отвечает Голицына-младшая, придерживая нить паутины средним пальцем: — не стоит. Я не боюсь тебя, ледяная ты стерва. Я все вижу. Здесь нет целителей и… неизвестно когда мы отсюда выберемся, искаженное пространство, так? Магия, которую в свое время открыл Берил Самус, пространственный карман, сумка с бесконечным внутренним объемом.

— Хорошо, мы поняли, что ты отличница и выучила всю домашку. — говорю я, обращая внимание на себя: — однако нет нужды в эскалации конфликта. Мы тут все в одной лодке и если будем сотрудничать…

— Сотрудничать? Так как Ледышка сотрудничает? — Вериока кивает на лежащего тут же Вениамина Строгонова с пробитой грудной клеткой и стеклянными глазами. Надо было глаза прикрыть, думаю я, непорядок. Есть что-то неприятное в стеклянных и пустых глазах мертвецов, они будто видят что-то, что недоступно для взора живых…