как можно освободить его, если все башни замка были прямые и гладкие, как свечи! Когда истерзанный Амальгама очнулся после пыток, которым подвергли его ветродуи, он ощупал себя и нашел кусок стекла в своем кармане. То был осколок зеркала, которое в ярости разбил Фанфарон. Амальгама успел спрятать его.

Мастер забрался в узкую бойницу башни, поймал осколком луч солнца. Радужный зайчик прыгнул на крыши, башни и стены дворца. И вот в каморку, где рыдала, ломая нежные руки, Мельхиора и могучий Изобар в бессилии сжимал свои тяжелые кулаки, вскочил зайчик, посланец Мастера. Мельхиора сразу догадалась, что это вестник Амальгамы. Она подбежала к окну и увидела радужный луч в бойнице одной из башен.

И тут Дрон Садовая Голова хлопнул себя по лбу:

«О я, голова садовая! У меня же есть семена вьюнка! Я выращивал его пятьдесят пять лет подряд. Я ухаживал за ним днем и ночью, пока не добился своего. Этот вьюнок растет с такой быстротой, что если протянуть нить между вершиной Квипрокво и его подошвой, а внизу бросить семена вьюнка, то мгновенно побеги его обовьются вокруг нити, оплетут ее, и не успеешь сказать: „Раз два, три“ – как на са́мой вершине горы уже распустятся вьюнки. Но слушайте дальше!.. Однажды я попробовал посеять мой вьюнок во время ливня… Можете себе представить – он мигом обвил струю дождя и, прежде чем она достигла земли, уже взбежал по ней на небо. Эх, дочка, я припасал эти семена для хорошего дня – чтобы сплести венок вокруг дома, в который бы ты вошла со своим любимым, – но, видно, теперь пришла пора пустить в ход семена. Не плачь. Мы спасем Амальгаму. Я посею мой вьюнок под окном башни, где сидит Мастер».

«Но башня высока, бойница на самом верху. Как протянуть на такую высоту нить или вызвать дождь?» – усомнился Изобар.

«О, мой вьюнок так силен и быстр в своем росте, что для него достаточно и прямого солнечного луча – он взберется и по нему!» «Но днем этого нельзя делать – заметит стража, а ночью нет солнца».

«Да, но сейчас полнолуние».

«Король поставил у башни самых верных своих ветродуев, – предупредила Мельхиора. – Они ночью не смыкают глаз».

«Ну, это я беру на себя, – успокоил ее Изобар. – Я в этот час перепорчу все флюгера на дворце. Ветры перессорятся, вот будет переполох!» Так они и сделали. Ветры к ночи увидели, что стрелки дворцовых флюгеров показывают разное направление, и тотчас забушевали.

«Сейчас моя очередь дуть, – вопил Норд-Ост, – а флюгер показывает Зюйд-Вест! Вызвать стражу, исправить флюгера!» Началась беготня во дворце. Ветродуи кинулись искать Изобара, но его и след простыл.

Тем временем вышла луна. Поймав ее жемчужный свет осколком зеркала, Амальгама послал вниз тонкий, дрожащий и прозрачный луч. И там, где упал на землю этот луч, Дрон Садовая Голова бросил горсть своих волшебных семян. В тот же миг могучие ростки, переплетаясь, туго обвили лучи и побежали наверх, к вышке башни. Их было много, этих зеленых побегов. Зелень свилась в толстый, прочный канат, и Амальгама легко спустился по нему на землю. А когда один из часовых, услышав шум, бросился на Амальгаму, Мастер ослепил его, кольнув в глаза лучом из зеркала. Так они бежали из дворца: Мастер Амальгама и Дрон Садовая Голова. Условлено было, что Мельхиора будет ждать их на реке, где Изобар уже снарядил небольшой корабль с верными людьми. Но, когда беглецы достигли берега, Дрон Садовая Голова не нашел там своей дочери. Мастер Амальгама не встретил здесь своей возлюбленной. Не знали они, что хитрый Жилдабыл ночью запер красавицу в один из подвалов замка.

Амальгама хотел тотчас же вернуться во дворец, чтобы освободить Мельхиору, но Дрон Садовая Голова и оружейник Изобар не пустили его, найдя, что такой поступок был бы безрассудным и Амальгама лишь погубил бы себя и Мельхиору, а ее еще можно спасти, раз три таких Мастера на воле возьмутся за это дело.

Они нашли приют у добрых и смелых людей, которые звались синегорцами. Это были надежные ребята, трудолюбивые и бесстрашные, искусные мастера и храбрые воины. «Отвага, Верность, Труд, Победа!» – таков был их девиз. Не было работы, с которой бы они не справились. Не встречалась еще опасность, которая испугала бы их. Они уже давно замышляли освободить страну от Фанфарона и злых ветров. «Кто посеял ветер, тот сам пожнет бурю», – говорили синегорцы. Они почтительно и радостно приветствовали Трех славных Мастеров и предложили им вступить в семью синегорцев.

«Отвага!» – сказал Изобар.

«Верность!» – подхватил Амальгама.

«Труд!» – произнес Дрон Садовая Голова.

«Победа!» – заключили все трое, повторяя клятву сине-горцев.

И оружейник Изобар сказал при этом:

«Я знаю, что надо делать. До сих пор я мастерил флюгера, по которым распознавалось направление ветра. Но теперь задача состоит в том, чтобы повернуть ветер туда, куда нам нужно. Дрон Садовая Голова всю душу свою вложил в семена вьюнка, и растение получило волшебную силу роста. Я добьюсь чуда с флюгерами, и мы покорим ветер».

И он, не медля ни минуты, схватил в свои сильные руки молот и взялся за работу. «Ты прав! – откликнулся Амальгама. – А я займусь своим делом. Чему до сих пор служили мои зеркала? Послушно отражали в себе красоту и показывали людям их недостатки. Но красота и безобразие существуют и помимо моих зеркал. Нет, я напрягу ум, буду работать с утра до вечера и с вечера до утра, но добьюсь, чтобы мои зеркала сами делали мир прекраснее. Я хочу, чтобы в людях отражалось все, что я вдохну в зеркало своим трудом, своей любовью.

Ибо на свете нет, говорят, силы, которая не уступила бы труду, если человек избрал свое дело по любви и вложил в него душу».

И Мастер принялся за работу. Он трудился днем и ночью, не чувствуя усталости, не зная отдыха и сна. Великий Гнев вдохновлял оружейника и раздувал огонь под его горном. Великая Любовь поддерживала силы Мастера Зеркал и светилась в его хрустале. …Шло время, ибо для труда и совершенства требуется время… – продолжал рассказывать Валерка. – Шло время, а прекрасная Мельхиора томилась в плену. Жестокий Жилдабыл бросил ее в грязный подвал. Холодные, скользкие жабы прыгали на грудь Мельхиоре, голохвостые крысы кусали ее прекрасное лицо, мокрицы лазили по ее рукам, и вскоре на лице Мельхиоры не осталось и следа былой красоты. Жилдабыл принес ей осколок зеркала, случайно уцелевший во дворце. Горько заплакала бедная Мельхиора, когда из мутного стекла глянуло на нее желтое, безобразное, морщинистое лицо, все в кровавых подтеках, шрамах, рубцах,