— Кого ты там высматриваешь? — настороженно спросила Ольга.

— Да так… — отмахнулся Даниил. — Просто смотрю.

Возникла какая-то напряженная пауза, ведь Ольга хотела сказать что-то еще, а Даниил это знал и все ждал. Странно, что звуки музыки и разговоры, шуршавшие, то и дело взрывавшиеся крепким мужицким хохотом, никоим образом не заполняли тишину, возникшую между мужем и женой.

— Мне в прошлую субботу показалось… — начала было Ольга.

— Смотри: там Егор, — прервал ее Даниил, кивая в сторону от сцены. — Его я и высматривал.

Действительно, Егор Патрушев был метрах в тридцати, за десятками то бритых, то украшенных завитушками волос голов. Он был со своей подругой Верой, которую Даниил с Ольгой видели всего-то пару раз за время жизни в городе.

Даниил махнул другу рукой, но тот поначалу не отреагировал, ведь смотрел в сторону сцены, чуть покачивая головой в такт музыке. Даниила это насмешило, он обратил на это внимание Ольги, все еще сохранявшей молчание.

— Смотри-ка, нравятся ему мелодичные петушки, — съязвил Даниил.

Он, сложив руки рупором, прокричал имя друга. Только тогда Егор отреагировал, махнул рукой в ответ, что-то сказал Вере и потянул ее за собой через площадь. В руке он держал пластиковый стакан, до краев наполненный пивом цвета янтаря, и Даниилу в тот момент как-то резко и рьяно захотелось выпить. Впрочем, при Ольге он не готов был позволить себе такую вольность, потому завершил ход мыслей тем, что в трезвом виде он внимательнее будет следить за Гуриным, но Гурина уже не было в поле зрения, и жены Гурина тоже, потому Даниил почувствовал неприятное жжение самообмана, проснувшееся где-то в области живота.

— Здорово, дружище!

Последовало крепкое мужское рукопожатие. Женщины переглянулись, улыбнулись друг дружке.

— Ты не говорил, что собираешься сюда, — заметил Даниил.

— Да ты как-то тоже, — сказал Егор. — Время свободное выдалось, да и оленины захотелось. Вы не голодны?

Оказалось, что Даниил был голоден, потому жадно жевал куски вареного мяса и запивал это дело крепким чаем, горячим, обжигавшим горло. Егор пил уже второй стакан пива и тоже ел мясо. К ним присоединилась и Ольга, поначалу немного смущенная бледным видом мяса и воспоминаниями о вычитанных в старом журнале рецептах чукотских блюд. Там рассказывалось, как собирать олений жир после долгой варки костей и как правильно есть его, предварительно приправив мелкорубленой зеленью из квашеных или вареных еловых листьев и щавеля.

Но самый страшный рецепт, по мнению Ольги, привыкшей к аккуратным мясным кусочкам без жиринки, был таков: кровь оленя сливается в вычищенный желудок, и туда же закладывают вареные почки, печень, уши, жареные копыта (предварительно сняв роговицу) и губы, добавляют ягоды и щавель. Набитый желудок аккуратно зашивают, опускают в кэтыран — ледник. Зимой хранят в холодной части яранги. Продукт заквашивается на зиму. Этот калорийный и витаминный продукт употребляют в пищу весной.

Весной или же летом — от одного вида такого яства Ольгу вывернуло бы наизнанку. Потому безобидный вид вареной оленины, подаваемой с самой обыкновенной петрушкой и порезанным свежим огурцом, обрадовал ее; вселил в нее уверенность, что она таки соприкоснулась с традиционной чукотской кухней без лишнего стресса.

Они стояли рядом с ярангой, в окружении коренных, в окружении непривычного запаха, доносившегося из глубины яранги. Трещал костер, и языки пламени казались ласковыми, неспешными.

— Какие люди! — как бы между делом, без излишнего пафоса произнес Егор, и в следующий момент Ольга увидела плечистого мужчину с твердыми скулами и темными бровями, одетого в черную кожаную куртку, накинутую поверх просторной футболки.

Но не к нему обращался Егор. Рядом с мужчиной стояла невысокая молодая женщина, с прической каре на удлинение, с красивыми светло-серыми глазами и упругой грудью, рвущейся из-под облегающей кофточки. Из тех, что нравится мужикам по умолчанию, подумалось Ольге.

Именно к этой «дамочке» был обращен взгляд Егора.

Последовали объятия, причина которых оставалась Ольге неясной, потому она с вопросом посмотрела на Даниила. Тот нервно кивнул, мол, чего тебе нужно. «Странная реакция», — подумала Ольга. Теперь она вообще ничего не понимала.

— Алина. Моя сестра, — пояснил Егор, разбив неловкое молчание.

Ольга встретилась взглядом с Алиной. Было в ее глазах что-то такое вызывающее, словно во всем она могла быть лучше, во всем могла быть первой. Ольге был хорошо знаком такой тип людей, потому и знакомство отдавало холодком. Ничего не могла с собой поделать Ольга — первое впечатление редко ее обманывало. По крайней мере, она в это верила.

Даниил поздоровался с мужчиной в кожаной куртке, назвал его по имени. Ольге показалось, что она уже слышала про этого Руслана, темнобрового капитана милиции, коллегу Даниила. Спесивый, сразу видно. Напряженный взгляд, будто постоянно ищет подвоха. С такой-то «дамочкой» не забалуешься, да?

Пришел черед Даниила поздороваться с Алиной. Она улыбнулась ему, а он будто бы смутился и даже взгляд опустил. Ольга поняла, что они знакомы, и еще подумала, что это неудивительно, ведь «дамочка» — сестра Егора. Было же у них общее на всех детство, так?

— Неожиданная встреча, — сказал Даниил.

— В этом городке все встречи ожидаемы, — ответила Алина. — Давно не виделись… лет двадцать, да?

Даниил кивнул. Подыграл.

— Точно.

Когда все перездоровались, перезнакомились и «перегляделись» оценивающе, в круговорот событий вернулось мясо, горячие мучные лепешки, пиво и чай. Улыбчивая коренная, вышедшая из яранги, предложила взять еще немного еды. Вскоре к трапезе присоединились Руслан и Алина.

«Фаренгейты» закончили выступление, и начались спортивные соревнования. В перетягивании каната участвовали как молодые коренастые ребята, так и простые мужики из толпы. Егор, повеселевший после трех выпитых стаканов пива, хотел было тоже принять участие, но увлекся общением с сестрой, потому пропустил начало. Вера донимала Ольгу разговорами ни о чем, стоя у яранги, а Руслан с Даниилом, отойдя чуть в сторону и закурив по сигарете, наблюдали за игрой. Они поздоровались с Трофимовым, который в этот день следил за порядком вместе с рядовым Светловым — тощим новичком лет двадцати, которому форма была не по размеру, и плечи угрюмо свисали.

Проводив Трофимова взглядом, Даниил неожиданно для себя наткнулся на Гурина. Тот снова стоял у сцены, но теперь уже не с женой и не со Стивенсоном. Какой-то тяжеловесный мужик с бритым черепом говорил с ним неторопливо, а рядом суетился такой же мужик с бритым черепом, но поменьше. Маленькая копия, как в фильмах про ненавистного Даниилу Остина Пауэрса. Только совсем не смешная.

— Слушай, а ты не в курсе, что за мужик сейчас с Гуриным разговаривает? — выдохнув сигаретный дым, спросил Даниил.

— Тот лысый? Да ведь это смотрящий. Чижик, — ответил Руслан, отхлебнув пива из пластикового стакана. — Раньше Гурин хотя бы марку держал, не показывался с криминалом на людях. Честный человек, все дела. Борзеет Гурин. Как по мне — падла первостепенная. Другие к власти не приходят.