— Не знаю, — ответила Мустанг, пожимая плечами. — Что его украли.

Она села на кровать, скрестив ноги. На открытой обертке лежал гамбургер, рядом с которым она выдавила немного кетчупа. В руке у нее было несколько картофелин фри, которые она, макнув в соус, жадно проглотила.

— Никто из этих болванов не подтвердит такую историю, — запротестовал он.

— Нет, но какое это имеет значение? Ты — благонадежный, честный гражданин, который платит налоги. Кому поверят копы — тебе или кучке жуликов и наркоторговцев?

Она откусила от бургера. После угрозы смерти и ареста у нее проснулся зверский аппетит.

— Копы будут давить. — Он провел рукой по лицу. — Почему я не сообщил о краже?

Она потрясла перед ним пачкой картошки фри:

— Ты был со мной и… потерял счет времени. Да, вот и все. — Она усмехнулась. — Хотя позвони в полицию где-то через час и скажи, что ты только что обнаружил, что пропал твой грузовик.

— Не знаю…

— Не накручивай себя. — Она встала с кровати, подошла и села к нему на колени. — Детка, мы сбежали с наличными.

— Нас поймают. — Он покачал головой. — Может быть, я не создан для таких вещей. В смысле, я увлекся — захотел быть с тобой… жить светской жизнью. — Он снова покачал головой. — А как же «Смешная дорожка»?

— Дело не в наркотиках. — Она слезла с его колен и застыла в ожидании.

— Что ты имеешь в виду?

— Она имеет в виду, что дело всегда было в деньгах.

Эшфорд вскочил, как испуганный кролик, и уставился на вошедшего. Это была женщина в очках, консервативно одетая во все черное.

— Привет, подруга, — сказала Мустанг. — Ты вовремя.

— Кто ты такая? — спросил водитель грузовика, когда женщина вошла в комнату и закрыла за собой дверь.

— Я твой компаньон-вкладчик, — сказала она.

— Брэд, это Ванда, — сказала Мустанг. — Ванда Вашавски. У нее есть связи, которые превратят наши деньги в золото.

Он нахмурился, и она добавила:

— Ванда раньше была бухгалтером в «Кобылках в кружевах». Там мы и познакомились.

— А? — спросил Эшфорд. Он показал пальцем на Мустанг. — Погоди минутку. Ты уже заранее все продумала, да?

Он был недоволен. У него был обиженный, сердитый и смущенный вид. Ей это показалось милым, но глупым.

— Да, мы вдвоем, — ответила она. — Это наш шанс уйти от Питона, Таланте — всех этих ублюдков. Мы выбрали день грабежа, чтобы показать, куда они могут пойти.

До него дошло, в чем было дело:

— Ты все это время рассчитывала сорвать бабки с Палмареса?

— Точно, — подтвердила Мустанг. Вашавски села.

— Мы не собирались продавать наркотики, мы не опустились бы так низко, — объяснила она. — Идея состояла в том, чтобы я бросила на складе пару светошумовых гранат и дымовое устройство, схватила деньги с наркотиками и скрылась под шумок. Я пустила ложный след, чтобы Палмарес обвинил конкурирующую банду, а нам ничто не угрожало.

— Но он все равно может заподозрить, что работа велась изнутри, — сказал Эшфорд.

— Это правда, — ответила Вашавски, — но мы бы остались рядом с ним, без богатых тачек и бриллиантов. Сегодняшней суммы и того, что я присвоила с отмытых денег Питона, по моим расчетам, как раз хватит для долгосрочного заработка на новом деле.

— Новое дело — это не наркотики? — спросил Эшфорд.

— Но потом появились пугала, — продолжала она, словно не слыша его. — Надо сказать, вы со Сюзи мастерски импровизировали. Нас никогда не заподозрят, а если повезет, то все решат, что деньги украли.

Эшфорд попытался все осмыслить.

— И что теперь? — спросил он резким голосом. — Если мы не будем продавать наркотики?

— Теперь мы пойдем дальше, — сказала Ванда, довольная собой. — Мы вложимся в Арпанет, и, если парни с карманными пеналами, которые основали милую маленькую компанию на западном побережье, правы, настанет день, когда компьютер будет на каждом столе, дома и в офисе.

— Зачем? — спросил он.

— Если исследования Ванды оправдают себя, — начала Мустанг, — их можно будет использовать для написания писем и других вещей, они заменят пишущие машинки. С помощью них можно будет обмениваться сообщениями, пересылать фотографии по… — она подбирала слово. — Наверно, это называется «радиоволны».

Эшфорд тупо уставился перед собой. Если ты не инженер и не какой-нибудь ученый, для чего тебе компьютер? Вашавски утверждала, что в ближайшее время Арпанет накроет мир коммуникаций как цунами.

И они собирались оседлать волну.

* * *

В ту ночь они втроем стояли на небольшом холме за мотелем. Они зачарованно смотрели, как из горящей спортивной сумки со «Смешной дорожкой» поднимается зеленоватое пламя. Возможно, в мерцающем свете они видели свое будущее.

Харви Буллок вел по бульвару свой мятый «Меркури Маркиз». В уголке его рта торчал зажженный окурок сигары, а на магнитофоне негромко играла печальная мелодия Чета Бейкера.

В багажнике лежали вещи, которые он собрал для ареста, в том числе и конфискованные из специального хранилища улик. Сидя за рулем, он сжал коленку Теи Монклер. Она сидела рядом с ним, одетая в джинсы и теннисные кроссовки. Лицо ее было напряжено.

— Расслабься, мы справимся, — сказал он. — Так ведь?

— Просто… Вдруг что-то пойдет не так, Харви?

— Тогда будем соображать на ходу.

Он вынул сигару изо рта и выпустил струйку дыма через полуприкрытое окно со стороны водителя.

— У тебя все получится.

— Я уже наездилась на этой машине.

— Я знаю, — сказал он. — Мы оба знаем.

Он ободряюще ей улыбнулся.

— Мне нужна доза, — сказала она. — Надо успокоить нервы.

— Нет, не надо.

Он взглянул на нее. Она поглядела на него в ответ:

— Ты прав, не надо.

Он остановил «Меркури» среди ряда невысоких зданий. Самые высокие из них были двухэтажными. Кроме одного.

Завод Novick Novelty в округе выделялся тремя этажами. Поставив машину на стоянку, Буллок заглушил двигатель, вынул ключ из зажигания, вышел и открыл багажник. Он вытащил толстую спортивную сумку и закрыл крышку багажника. Неподалеку раздавался рёв — рабочий управлял шумным дизельным погрузчиком.

— Ладно, пошел обратный отсчет до успеха, — сказал он, протягивая ей ключи в пассажирское окно. Она скользнула за руль.

— Удачи, — сказала она.

— Удачи нам обоим, — поправил ее Буллок, перекидывая сумку через плечо.