она прошмыгнула в башню. Зажгла фонарь, попыталась вспомнить, где встретила «родню». Направилась туда.

У оконных проёмов фонарь приходилось гасить. Она выглянула в один из проёмов, лагерь почти не освещался, внизу слышался только шёпот. Люди старались сохранять дисциплину и не впадать в панику. Это воодушевило девушку. Прогнало последние сомнения.

Она плутала с полчаса, постоянно находя тупики. В конце концов, ей удалось добраться до помещения, где заперли Мэльдана и остальных. Нара забралась наверх, как кто-то схватил её за шкирку.

— Что делать здесь, женщина, — знакомый вопрос, что звучал утверждением.

— Пусти! Я к Эндаррии! Позови её, прошу тебя.

— Она спит. Я могу помочь тебе, дитя.

— Для тебя меня зовут Нарнетт, дикарь! — она вырвалась из когтистой лапы, что держала её так аккуратно, что даже не порвала ткани камзола. — Ты мне точно не поможешь! Дай мне Эндаррию!

Он блестнул глазами, но всё же скрылся в темноте ночи. Герцогиня потушила фонарь, свесила ноги в провал на месте лестницы, а руками опёрлась о парапет башни.

— Что стряслось, дитя? — старуха появилась так же внезапно, как в последний раз.

— Я даже не слышала, как ты прилетела. Странные у меня способности. То работают, то не работают, — прошептала Нарнетт и прибавила огня у фонаря.

— Не боишься, что нас заметят твои люди?

— Отсюда вряд ли, очень неярко горит. Хочу поговорить. Ты не следила за нами в течение сегодняшнего дня?

— Нет. Что стряслось? Вижу… Ощущение, что сейчас у тебя людей меньше, чем в момент прошлого вашего пребытия сюда. Наше зрение отличает живую плоть от неживой. Но часть твоих людей в прошлый раз осталась внизу, могу быть не права.

— Был бой. На севере. Я потеряла своего военачальника, двух чародеев, два десятка рыцарей со слугами и несколько гвардейцев. Да, ещё двух грифоньих разведчиков эти твари подбили.

— Зачем же ты полезла туда? — спросила Эндаррия. — Помнишь мой совет? Ты вновь проявляешь слабость, малодушие.

— Потому я пришла сюда. Это решение далось мне непросто, но я готова. Он любит меня, — Нарнетт кивнула вниз. — И признался, что готов отдать за меня жизнь.

— Юноша, верно? Который похож на тебя, словно брат-близнец?

Герцогиня кивнула.

— А ты, значит, не любишь его?

— Люблю, но как друга. Потому и хочу успокоения для него. Я не рассказывала никому, но расскажу тебе. Однажды, когда мой муж ещё был дома, Мэльдан напился со своими рыцарями и друзьями. Заявился ко мне в кабинет, угрожал вызвать Эрлиста на поединок. Он знал, что мой муж из богатой семьи торговцев, оружием не владеет. Потому исход поединка был бы предрешён. А сегодня, когда он очнулся во второй раз после своего ранения, вновь признался мне, что хотел бы увести меня отсюда. Но не хотел вредить моему сыну.

— Я пару раз видела Коленетта. Он не похож на твоего рыжеволосого спутника.

— Наш брак с Эрлистом консумирован. Нет, у нас с Мэлем никогда ничего не было. Кроме поцелуев. И ссор. Он старался всегда держаться рыцарем, но алкоголь пробуждает в людях самое сокровенное, что они стремятся утаить от окружающих. Боюсь, чем дольше мой супруг будет пребывать на другом материке, тем больше Мэльдан будет набираться храбрости. И он сам это понимает. Потому предлагает такое решение. Из-за меня погибли хорошие и верные люди. Сразу после боя я хотела свести счёты с жизнью, совсем позабыв о сыне. И Мэль наполнил мне об этом. Напомнил, что у меня есть долг перед моей любовью, перед любовью всей моей жизни.

— Но?..

— Но чем дальше я превращаюсь в чудовище, тем меньше любви и тяги к родне во мне остаётся. Что это, защитная реакция организма? — девушка взглянула на близняшку, что прятала чудовищные глаза под видом человеческих. — Чтобы я в приступе любви или ревности не навредила своей крови?

— Не знаю, дитя. У меня этот процесс проходил в таком возрасте, что я уже разучилась любить. И ждала только своей кончины от болезни.

Нарнетт утёрла рукавом глаза. Взглянула на тёмное небо, разглядела звёзды и даже одинокую комету, что летела на фоне какого-то созвездия, название которого девушка постоянно забывала.

— Я решила. Он тоже решил. Что от нас требуется дальше?

— Нужно ждать, когда пробудится лорд. А он не пробуждается без острой необходимости.

— В горах началась настоящая война! — чуть ли не крикнула Нарнетт. — На чьей стороне на этот раз будут вампиры? Меньшее, большее зло?!

— Тише. Крик — признак слабого человека.

— Не помыкай меня слабостью, бабушка. Ты сама говорила, что воспитана по-другому. Я действительно воспитана, как комнатный цветок. Но я не хочу превращаться в гербарий, не хочу остаться на страницах истории остывшим, засохшим лепестком.

— Ты хочешь стать живой, собраться с мыслями и силой и уничтожить этих существ? — Эндаррия присела рядом, также свесила ноги в провал.

— Да.

— Сегодняшний опыт ничего не показал тебе?

— Они смертны. Это мы знаем точно.

— Значит, тебе не жаль своих людей.

— На что ты намекаешь?..

— Если бы ты возглавила тех, кто профессионально охотится на чудовищ? На себе подобных?

— Я ведь сказала, что не хочу быть одной из вас.

— Но так ты бы смогла защищать свой род. Невидимо, из-за кулис, как говорят театралы.

— Жизнь — это не театр, — сказала Нара и провела рукой над фонарём. — Жизнь — сложнейшее во всех ипостасях явление.

— И решения следует принимать сложные. Я не прошу тебя делать выбор сейчас. Подумай, пока ты окончательно не трансформировалась.

Нарнетт задумалась. Порылась во внутреннем кармане, достала зеркальце. Уродливую пятерню из кошмара было почти не видно, спасала косметика. Эндаррия вновь не заметила след. Но глаза напоминали глаза человека, страдающего бессоницей. Пропали мешки и, казалось, укоротились ресницы. Нарнетт встрепенулась и спрятала зеркальце обратно.

— Я хочу остаться человеком, — после недолгого молчания сказала она. — И… Ох, кажется меня ищут.

В лагере началось движение. Люди осмелились зажечь огни поярче, за палатками в темноте носился грифон. Часовые принялись рыскать по спальным местам, кто-то догадался направиться к башне.

— Возвращайся домой, постарайся наладить контакт с ребёнком. Только дитя сможет поставить твой рассудок на место. Думай, никто не торопит тебя. Это решение важнейшее в жизни каждого из нашего рода.

— Благодарю, бабушка.

— Прощай, дитя.

Какое-то время она наблюдала за пархающим в сторону руин замка силуэтом, пока тот не исчез. Люди внизу попытались вломиться в башню, но Нарнетт сверху окликнула их:

— Всё в порядке! Я дышу свежим воздухом!

Утром, без особых приключений, отряд собрался и двинулся домой. В пути Нарнетт без помощи следопытов заметила множество следов. Словно орда хотела напасть на людей,