поцелуя и ты взбесился. Она быстро с ориентировалась, но Беркут один хер что-то заподозрил, остальные ничего ненормального в твоём поведении не заметили, а если и заметили, то виду не подали. — говорит, когда мы заходим обратно в клуб. — Объяснить придется.

Киваю и иду к той которая танцует в центре тонцпола привлекая и заманивая своей полуоткрытой попкой все мужские взгляды. Встаю за её спиной, втягиваю её запах, а руки автоматически ложатся на ее талию, двигаюсь в такт с ней под музыку.

Ксю разворачивается ко мне лицом и смотрит с каким-то отчаянием и осуждением. Потом поднимает руку и прикасается кончиками пальцев к двудвевной щетине на щеке. Порыв нежности исходящий от нее, сводит с ума, я даже от наслаждения прикрываю глаза, но тут же открываю, когда Ксюша дёргается в моих руках и исчезает с танцпола.

Подхожу к нашему столику и Марк сразу говорит.

— Шевчук, что такого сказала твоя молодая жена, что тебя просто сдуло от неё?

— Потом Беркут. Все потом, — присаживаюсь под одобрительный кивок друга рядом с женой.

— Ты почему ушла? — говорю тихо чтоб слышала только она. Пока она думает что ответить я зарываюсь носом в ее шелковистые волосы и впитываю её всем своим нутром.

— Захотела — бурчит моя злюка. — Я что настолько тебе противна, что ты в очередной раз заставляешь меня краснеть перед своими друзьями? Почему Антон? — говорит громко, но друзья не обращают на нас никого внимания. Мне хочется прижаться к ней, обнять, приласкать, но поза в которой она сидит говорит чтоб лучше я не прикасался.

— Я объясню тебе всё, только не тут, ладно? — убираю с лица прилипшую волосинку, она отодвигается, чтоб я не мог прикоснуться. — Ты выпила весь мой кислород. — улыбаюсь одним уголком губ.

— Конечно, и поэтому ты просто убежал. Убежал Антон! Я просто до сих пор в шоке с тебя.

Ксю дует губки и хлопает своими пушистыми ресницами поглядывая на меня. Есть сейчас одно желание, схватить, утащить и доставить ей удовольствие, забив на всякие там запреты.

— Ксюш, ну хваатит — усмехаюсь. — Мне стыдно правда. Пошли домой? — снова губами возле её ушка.

Она молчит, но я решаю за двоих, встаю с диванчика и протягиваю ей руку, долго не раздумывает вкладывает свою ладонь в мою под взгляды друзей.

— До завтра! — говорю парням пожимая руки, девчонок чмокаю в щёчку, те не задают лишних вопросов, что радует.

До нашего номера идти не далеко, но мне очень хочется чтоб расстояние увеличилось, чтоб было чуть больше времени, для того чтоб собрать все мысли в кучку и не облажаться, когда буду оправдываться. Пусть мы идём молча, но её рука в моей и это уже хорошо.

— Объяснишь почему сбежал? — спрашивает Ксюша когда мы доходим до нашей комнаты. — Ты хоть представляешь как я себя чувствовала? — отпускает мою руку и кладет руки в карманы юбки.

Я стою смотрю в глаза в которых стоят слезы, готовые в любое время дорожками оставить следы на румяных щеках и не знаю что ей ответить. Впервые я не знаю что сказать человеку ждущему объяснений от меня, впервые чувствую себя так погано.

— Всё понятно, можешь и дальше молчать. — не дожидается ответа, отталкивает меня и начинает плакать, двигаясь в сторону ванной.

— Ксюш… — тихо зову девушку, которую видимо сильно обидел. Она ничего мне не отвечает, лишь молча заходит в ванную не обращая на меня никакого внимания. Через секунду выходит, вытирая ватными дисками, потёкшую тушь.

Внутри блять бушует сильнейший ураган сносящий все на своем пути, я не хочу чтоб эта милая красивая и чувственная девочка обижалась или чувствовала себя плохо. Не понимаю пока что, говорит это во мне алкоголь или я серьезно, но почему то сейчас, мне есть до этого дело. Быстро скидываю кроссы и догоняю её перехватывая за руку и не дав скрыться в ванной вновь, ведь она уже взяла в руки пижаму, кто знает сколько она там просидит.

— Отпусти… — шепчет сквозь водопад слез. Но перед глазами пелена и я делаю резкий выпад вперёд и преподаю к сладким губам, которые манят меня. — Антон… — Ксюша лишь успевает произнести мое имя.

Отрезаю любое сопротивление своим напором и жадно сгребаю её в медвежьих объятиях целуя как никого и никогда. Руки шаловливо начинают движение по скованному телу, боюсь что она меня сейчас оттолкнет и скроется в своем панцире, мне нужна положительная реакция от нее. Жизненно необходима.

— Нам же нельзя, — бормочет заглядывая вроде в глаза, но по сути в самую душу и издаёт стон, когда я не удерживаюсь и прикусываю её пухлую от поцелуев нижнюю губку. — М-м-м-м….

— Похер….- тяну Ксюшу в основную часть номера, где располагается большая двуспальная кровать.

Вроде не дурак и не глупый, понимаю что нужно поговорить, но сейчас мозг кажется совсем в ауте и срать я хотел на все эти разговоры. Только здесь и сейчас. Вдвоем. Со всем остальным разберусь завтра.

Глава 23. Ксения

Просыпаюсь от того, что стало слишком душно, тяжело дышать, как будто меня придавило бульдозером, но какое то время лежу закрытыми глазами, в ожидании что включится мозг и голова заработает. Когда «бульдозер», справа от меня что то бормочет, в ужасе распахиваю глаза.

— Твою мать… — ругаюсь шёпотом, и аккуратно приподнимаю одеяло, осматривая себя, на предмет интимной связи. — ТВОЮ МАТЬ!!! — восклицаю чуть громче, ведь обнаруживаю себя только в стрингах и мужской футболке.

Во рту дичайший сушняк, по голове словно битой ударили, а самое хреновое, что я совсем ничего не помню… ну как ничего… Последнее, что помню, как плакала в объятиях Антона, а дальше… белый лист, абсолютное ничто. Растираю ладонями лицо…

— Я же не могла с ним переспать? — разговариваю сама с собой, желая восстановить картинку прошлой ночи. — Чёрт, Ксюша, а почему нет? Конечно могла… Точно могла, а иначе как объяснить, то что я не в своей одежде?!

Стараясь не разбудить фиктивного мужа, аккуратно выбираюсь из под его лапищи, попутно вытягивая пряди волос, на которых он очень комфортно развалился и встаю с кровати. Шевчук заёрзал, и приоткрыл один глаз.

— Сколько время?

— Мало ещё, спи. — шепнула еле слышно. Он кивнул и повернулся на другой бок, подминая подушку под себя, засопел, а я ступая тихо как мышка, босыми ступнями, дошла до ванны.

Плескаю в лицо холодной водой и смотрю на себя в зеркало. Губы красные, опухшие на столько, что даже больно притрагиваться, вся шея в сине-фиолетовых пятнах. Оттягиваю