В итоге каждый из нас оказался Героем Советского Союза и обладателем большого количества других боевых наград как ушедшего в историю Советского Союза, так и новой России.

Когда звездопад закончился, командир дружелюбно спросил:

– Ну что, довольны, орлы?

Я кивнул, Боря ехидно хмыкнул (но по глазам я видел, что ему тоже приятно), а Мишка подскочил и заявил громогласно, пряча довольную улыбку:

– Не за награды служим, а исключительно исполняя долг перед отечеством!

– Ладно, ладно, садись… герой! – улыбнулся в ответ командир. – Я все понимаю. Помню, когда свои цацки получал… Трижды героем стать сподобился! А бюст на родине все равно не поставили. Тоже из соображений секретности…

Тут командир неожиданно запнулся и резко сменил тему:

– Налюбовались? Тогда попрошу сдать награды! У меня в сейфе они будут сохраннее.

– Что, даже примерить не дадите? – делано огорчился Мишка. – Хотя бы перед зеркалом покрутиться…

– Отставить шуточки, капитан Иванов! – строго сказал Радзивилл, но в глазах его промелькнула веселая искорка. – Не забывайте, что вы герои тайной войны и светить свои награды вам не придется никогда. Надеюсь, в положенных вам льготах и привилегиях вы не нуждаетесь?

Мы дружно рассмеялись. И в самой Школе, и после ее окончания наш быт был несравнимо комфортнее быта большинства наших сограждан.

– Вот и хорошо! – констатировал командир. – Ну а без публичной известности и мировой славы как-нибудь обойдетесь. А чтобы облегчить ваши страдания, сообщаю, что всем вам присвоены очередные звания. Кубанский и Кацнельсон со вчерашнего дня подполковники, остальные – майоры.

Мелочь, а приятно! Хоть и сомнительная это честь – стать подполковником на излете шестого десятка. Впрочем, что это я? Не в армии же, в самом деле!

Радзивилл собрал у нас коробочки с наградами, сложил в портфель вместе с бумагами и жестко сказал:

– Все! Праздник окончен, начинаются будни. Задание вам предстоит сложное и опасное, так что настраивайтесь серьезно. Ты, Михаил, не улыбайся, ничего смешного я не сказал…

– Да я ничего. – Рот у Мишки растянулся до ушей. – Просто вы перед каждым заданием одинаковые слова говорите.

– И что, я хоть раз соврал? – возмутился командир. – Или у вас когда-нибудь были простые или безопасные операции?

– Вообще-то нет, – смущенно ответил новоиспеченный майор, в своем довольно солидном возрасте внешне остающийся все тем же долговязым веснушчатым парнишкой, лишь слегка повзрослевшим.

– Вот и помалкивай! – отрезал Радзивилл и добавил, обращаясь ко мне: – Придется тебе, Кубанский, дисциплину в пятерке подтянуть! А то распустил подразделение…

Я показал Мишке из-под стола кулак.

– Я ничуть не преувеличиваю. Положение действительно тяжелое! – В голосе командира прозвучали металлические нотки. Поняв, что шутки закончены, мы подобрались. Даже с Мишкиного лица исчезла улыбка. – Хуже всего, что наши лучшие аналитики до конца не понимают, что происходит. Случилось то, чего не было со дня основания Службы, – нам противостоит тайная организованная сила, по всем признакам не имеющая отношения ни к одной из российских или зарубежных спецслужб. А мы, к глубокому нашему сожалению, ничего о ней не знаем. Кроме того, что организация достаточно мощная. Кубанский имел возможность в этом убедиться…

Я сверлил взглядом крышку стола, не в силах поднять глаза на ребят, хотя они уже знали о моем харьковском позоре.

– …Слушайте дальше, – продолжил командир. – По разработанному штабом сценарию я подставился противнику, и в моем собственном доме меня попытались взять четверо придурков. Конечно, у них ничего не вышло, я скрутил их и доставил по назначению. Но оказалось, что они практически ничего не знают. Кроме того, что они должны были заставить меня сдать своим сообщникам Кубанского. То есть я должен был убедить тебя, Володя, оставаться в квартире харьковского резидента, Виктора. Когда я повязал их, то думал, что мне удастся легко вытащить из них имя и фоторобот командира или заказчика, но не тут-то было! Эта информация у всех четверых оказалась закрыта таким мощным блоком, что снять его не получилось не только у меня, но и у лучших специалистов из штаба. Как только пытаешься проникнуть чуть глубже, у них начинает останавливаться сердце. Не хочется брать грех на душу, ребята хоть и нарушили закон, но все равно жалко их… Они ведь даже не одержимые. Обыкновенные парни из ОМОНа, все на Кавказе повоевать успели. Просто позарились на легкие деньги, решили подзаработать в свободное от работы время.

Командир замолчал, переводя дыхание, и я воспользовался этим, чтобы задать вопрос:

– Неужели такое возможно? Чтобы специалисты Службы да не смогли снять чей-то блок?

– Я тоже так думал, – ответил Радзивилл. – Но, представьте себе, дело обстоит именно так.

– Кто же ставил блок? Что за уникальный специалист?

– Вот это нам и предстоит узнать, – вздохнул командир. – Есть подозрение, что в деле замешан один из наших бывших высокопоставленных работников.

– Разве бывают бывшие работники Службы? – недоверчиво спросил молчавший до этого Павел. – Тем более высокопоставленные?

– Нет, конечно. Но тут особый случай. У одного из старших штабных офицеров возникли разногласия с верховным руководством Службы. Это случается иногда. Вольномыслие у нас не преследуется, широта взглядов не запрещена…

Я скептически хмыкнул про себя. Вот уж не замечал… Но вслух ничего не сказал.

– …Обычно в таких случаях все разногласия разрешаются путем переговоров. Как правило, устраивается дискуссия, во время которой третейские судьи решают, кто прав, а кто нет. Добавлю – никогда проигравшая спор сторона не подвергалась никаким репрессиям. С самого основания Службы – ни разу. Но в этот раз штабист чего-то испугался и не явился на дискуссию. Больше того, он вообще пропал, и уже второй год никто не знает, где он скрывается. А это уже дезертирство.

– Но какое отношение этот дезертир имеет к нашему делу? – прозвучал голос Мити-Мустафы, чему я немало удивился. Обычно он предпочитал помалкивать, наматывая услышанное на ус.

– Самое прямое, – мрачно ответил командир. – Есть все основания предполагать, что именно он стоит за непонятной организацией, которая хотела захватить Кубанского. Точнее, которая захватила Кубанского…

– Может быть, хватит, командир! – взмолился я. – Ну сколько можно!

– Сколько нужно, столько и можно! – отрезал Радзивилл, но неожиданно смягчился. – Просто вы должны понимать, с каким противником вам придется иметь дело.

– А с каким? – невинно спросил Боря.

– Тяжело с вами! – Радзивилл остановил на Боре долгий испытующий взгляд. – Слишком быстро соображаете.

– Разве это плохо?

– Иногда бывает не слишком хорошо! – загадочно ответил командир. – Короче, давайте я объясню вашу задачу, а все вопросы потом.