бывает проруха. Оказалась она с Лидией Васильевной в следственном изоляторе города Сочи.

Женщины мрачного вида подозрительно встретили их в камере.

– Ты гляди! Медички какие-то! Секс-шоп, что ли, ограбили? Ладно, эта с ляжками наружу, хотя тоже уже не девочка. А ты-то, старая, куда? – заржали они.

– Вечер в хату… – села на свободную койку Яна, положив ногу на ногу.

Лидия Васильевна последовала ее примеру.

– Ну, привет… – сплюнула одна.

– По какой статье? Или не виноватые вы? – ехидно спросила женщина с кудрявыми рыжими, плохо прокрашенными волосами.

– Конечно, не виноватые мы, как и вы все тут, наверное… – ответила Яна.

– Шутка удалась. Ну я, например, придавила сожителя. Достал сволота!.. Чуть не забил меня до смерти. Ну я и… – сообщила рыжая с угрозой в голосе. – А вот проституток не люблю, – надвинулась она на Цветкову, махнув перед ее лицом остро блеснувшим лезвием.

Хорошо, что Яна успела отклониться. Лидия Васильевна схватила рыжую за руку и резко вывернула ее. Та завопила, но смогла стукнуть Лидию Васильевну, правда, выронив лезвие. Яна наступила ей каблуком на руку, когда она потянулась за лезвием, и бросилась на помощь матери Виталия.

И вдруг их всех остановил громкий окрик невысокой, худой женщины с жестким, цепким взглядом.

– А ну, тихо! Разошлись, говорю! Маринка, отвали от них. Старуху бить не следует… – Она кривовато улыбнулась. – Да, кажись, они не шлюхи. Нюх у меня на них! – Она посмотрела на вновь прибывших. – Присаживайтесь, дамочки. Чаю?

– Можно, – ответила Лидия Васильевна.

– Я Зоя, – представилась женщина с цепким взглядом.

– Лидия Васильевна.

– Яна.

– Вы откуда? – спросила Зоя.

– Из Москвы.

– На отдыхающую только ты похожа, – кивнула она Цветковой.

– Какой там отдых!.. – отмахнулась Яна.

– Я здесь в пансионате для пожилых проживаю уже несколько лет, а сын мой, Виталий, привез вот Яну как свою невесту – для знакомства, – сказала Лидия Васильевна.

– Невесту! – хмыкнула рыжая, потирая поврежденную Яниным каблуком ладонь. – Чай, не молодуха уже…

– А я не в первый раз замуж собралась… – хмуро посмотрела на нее Яна.

– И что-то пошло не так… – задумчиво проговорила Зоя.

– Да всё не так! У вас тут убийства на убийстве, и все на нас вешают, – кивнула Яна. – Даже те, которые много лет назад произошли.

– Менты такие, им только палец дай – всю ногу откусят…

– Мой сын не такой, – поджала губы Лидия Васильевна.

– Он у тебя мент? – хором удивились старожилы.

– Полковник полиции!.. – похвасталась Лидия Васильевна.

Яна схватилась за голову.

– Ну, ты даешь, – оценила бывалая сиделица Зоя. – Первый раз, что ли? Не поздно ли начинать? В смысле, ходки делать… И что же сынок при погонах не помог?

– Еще поможет, – кивнула Лидия Васильевна. – Или вон ее жених поможет, – указала она на Яну, и та опустила голову еще ниже.

– А вот это уже интересно!.. – Рыжая даже перестала тереть ладонь. – Они же гонят, Зойка! Путаются в показаниях. Какой еще такой жених у нее, если она невеста твоего сына?!

– Не завидуй! У меня много женихов, – фыркнула Яна. – Я еще выбираю…

– Пора уже детей иметь, а она выбирает!

– У меня их трое, – ответила Яна, и ее большие голубые глаза мгновенно наполнились слезами – вспомнила своих крошек.

– Ого! – охнула Зоя. – Так ты – многодетная?

– Только вот бестолковая такая…

Женщины сидели за грубо сколоченным столом на железных кроватях.

Через какое-то время в камеру постучали. Открылось окошко, и появилась записка. Зоя быстро подошла, взяла ее и прочитала.

– Малява тут… Дело – тухляк. Фраерок ваш итальяшка раскололся, сказал, что у Яны какие-то образцы для генетической экспертизы с собой…

У рыжей, которую, как выяснилось, звали Марина, даже рот открылся.

– Ч-что у нее с с-собой?!

– Не важно! Шмон сейчас будет большой! А тебя, Яна, досматривать будет лично Шурик.

Произнеся это имя, женщины сжались и уменьшились в размерах, и в камере словно повеяло холодом. Даже Марина впервые посмотрела на Яну с сочувствием.

– А кто у нас Шурик? – нервно передернула плечами Яна.

– Да урод один… Маньяк и извращенец!..

– А разве не женщина должна досматривать женщину? При чем тут Шурик? – забеспокоилась Лидия Васильевна.

– Так Шурик и есть женщина. Ну, как женщина?.. А от мужика не отличишь. И ориентация у нее… Любит красивых и ярких баб. И ломает каждую. Мимо тебя точно не пройдет. Были тут случаи… Насилует всех, склоняет ублажать… Иначе лица уродует, избивает. Беременную одну дубинкой… Так та ребенка потеряла. А уж с тобой по полной оттянется. Руки развязаны… Будет искать во всех местах!..

– Господи! Что же за беззаконие такое? Яна, надо срочно связаться с сыном. Или Мартином! – воскликнула Лидия Васильевна.

– Тихо! – остановила ее порыв Зоя. – Никто вас не вытащит! Та же птичка в клювике принесла аккурат до вашего появления. Что в наш общак занёс некий красивый господин Мартин Романович какие-то бешеные бабки… С пожеланием! Чтобы ни один волос не упал с ваших ангельских головок и чтобы вы подольше здесь посидели.

– Что значит «подольше»? – подняла брови Лидия Васильевна. – Он ненормальный, что ли?

– Как раз, по моим данным, очень даже правильный дядя. Сказал, что пока вам тут безопаснее. Мол, скоро всё закончится, и тогда…

– Что же ты, Зоя, бабло-то заныкала за нашу безопасность, а вот про Шурика-то ему не сообщила? Или как там? Маляву не кинула? Как там насчет того, чтобы ни один волос с головы Яны не упал? За базар отвечать придется, – сказала Лидия Васильевна.

Зоя прикусила губу.

– Кто же знал, что ваш фраерок такой хлипкий окажется? Хотя Шурик лакомый кусок всё равно заметила бы.

– И что, на нее управы нет?

– Нет… Стольких изнасиловала! Одна девочка потом зажмурилась. Другая ребенка вон потеряла. Несколько девок со шрамами на лице ходят… Никто против ничего не скажет. Все запуганы. Живет сука в большом доме на Левобережной. Говорят, роскошь любит. Всё, что отбила, вложила в дом. Вся ее гнилая жизнь в нем. Детей нет, мужа, ясен пень, тоже. Ни подруг, ни личной жизни… С такой гнидой никто по доброй воле… Но я за базар отвечу. Валить Яне отсюда надо! И к Шурику на досмотр – ни-ни! А она скоро придет. Очень скоро! – горячо шептала Зоя. – В больничку тебе надо! – кольнула она Яну своими глазками-иголочками. – И должна попасть в очень плохом состоянии! Там не до досмотра будет. Жизнь будут спасать. Потом опять же врач, медсестры… Свидетели! Шурик там не тронет. А потом, дорогуша моя, в побег.

– Я одна не побегу! А Лидия Васильевна? – насупилась Цветкова, которую уже била нервная дрожь.

– Зоя дело говорит!.. – внезапно не