– Вон там живет кузнец, – рассказывал Магнус, решивший все-таки проводить Зарабет к дому. – Его зовут Ролло. Он делает оружие, кухонную утварь и сельскохозяйственный инвентарь. Рядом с домом хлев для крупного рогатого скота, в маленькой пристройке держат овец. А вон там живут рабы.

Харальдсон сделал короткую паузу, выжидая, что она скажет в ответ. Но Зарабет промолчала, хотя и с интересом бросила взгляд в сторону каменного барака.

– За оградой начинаются поля. Через пару месяцев наступит пора сбора урожая и подготовки к зиме. Справа баня, слева амбар.

Магнус с нескрываемой гордостью показывал свои владения, словно ждал ее одобрения. А Зарабет с тоской и горечью думала о том, что могла бы быть здесь хозяйкой, а не рабыней.

– У тебя богатое поместье, Магнус. Чувствуется, что ты вложил в него душу.

Магнус взглянул на нее и нахмурился. В глаза ему сразу бросился металлический ошейник, который наверняка сильно давил Зарабет на горло, мешая дышать и говорить. Но ведь тот человек в Хедеби утверждал, что она сама бросилась к нему, умоляя о спасении и предлагая ему себя… Так этой лгунье и надо! Магнус почувствовал, что в нем закипает гнев, но тут же взял себя в руки. Нечего ломать голову над тем, что движет такой женщиной. Что сделано, то сделано.

– Ингун, позаботься о праздничном ужине, – обратился он к сестре.

Сестра, шедшая позади, ответила, не обращая внимания на Зарабет:

– Мясо, эль и мед приготовлены еще неделю назад. Я уже отправила гонца к отцу. Надеюсь, они с матерью и братьями не замедлят приехать.

– А Орм? – Магнус хитро усмехнулся, но резко переменился в лице, видя, что Ингун поджала губы и опустила голову.

– Отец недоволен им. Сразу после твоего отъезда он запретил Орму даже подходить ко мне. С возрастом отец становится все суровее.

– Не смей так говорить о нем. Если отец что-то делает, значит, на то есть основания. Впрочем, мы обсудим это позже.

Магнус заметил, что Лотти с трудом передвигает ноги от усталости, и взял ее на руки. Девочка тут же повеселела и даже издала звук, похожий на смех, а затем крепко обняла Магнуса за шею обеими ручками и громко воскликнула:

– Папа!

Магнус бросил взгляд на сына в надежде, что тот не услышал, но Эгил залился густой краской, и на глазах у него выступили слезы обиды.

– Ты уже слишком большой и тяжелый, чтобы я мог взять тебя на руки, сынок. Настоящий мужчина, не то что эта пигалица, – примирительно улыбнулся Магнус и непринужденно добавил:

– Поздоровайся с Лотти, Эгил. Она плохо слышит, поэтому нужно говорить громко, медленно и так, чтобы девочка видела твои губы.

– Она противная. У нее гадкие волосы и некрасивое лицо.

– Я надеялся, что мой сын стал взрослым, а ты, оказывается, все еще маленький капризный мальчишка. Обижаться на девочку недостойно мужчины. Ты меня разочаровал.

– Но она назвала тебя папой! А ты мой папа!

– Да. Но разве можно из-за этого так сердиться!

Зарабет молчала. Она понимала чувства ребенка, который остро переживал посягательство со стороны чужаков на самого дорогого человека – отца.

– Совсем скоро ты станешь взрослым мужчиной, Эгил, – утешила она мальчика с улыбкой. – Ты очень похож на своего отца, и он будет гордиться тобой.

Эгил удивленно взглянул на рыжеволосую красавицу с глазами цвета морских водорослей и надменно ответил:

– Меня не интересует мнение рабыни. Придержи язык, женщина!

Зарабет невольно отпрянула, не ожидая такого высокомерия от ребенка, и не проронила больше ни слова, понимая, что он прав. Ей придется научиться держать свои мысли при себе. Стоило Зарабет протянуть руки к Лотти, как та оттолкнула Магнуса. Прижав к груди маленькую сестренку, Зарабет быстро отошла прочь.

Сира немедленно заняла ее место рядом с Магнусом. Она была несколькими годами старше Зарабет. Карие глаза Сиры возбужденно сверкали, а длинные черные, словно безлунная ночь, волосы подчеркивали бархатистую, как персик, кожу. Зарабет признала, что эта рабыня очень красива, и задумалась о том, откуда Магнус ее привез. Скорее всего взял в плен во время какого-нибудь набега. Однако шею Сиры ошейник не сковывал. Она была одета в белое платье, сшитое из тончайшей шерсти и не уступавшее по качеству и изысканности фасона тому, которое носила Ингун. Наверное, эту привилегию она получила за то, что проделывала в постели хозяина.

– Я приготовила прекрасный льняной холст тебе на рубашки, – улыбнулась Сира, обращаясь к Магнусу, и кивнула в сторону развешанных на веревке полотнищ.

Зарабет очень устала. Как бы ей хотелось побыть в одиночестве, оказаться вдалеке от Магнуса, от чужих людей, живущих и работающих на его земле! Зарабет уже всем сердцем их возненавидела. Ее рука невольно потянулась к ошейнику, больно натиравшему кожу.

Ингун попросила Сиру проводить их в хижину рабов, и Магнус не стал возражать. Он не позволил бы Зарабет и Лотти остаться там даже на одну ночь, но предпочел пока хранить свои планы в тайне. Может быть, посещение барака для рабов немного собьет с девушки спесь. Пусть хотя бы на время Зарабет поверит в то, что ей предстоит там жить.

– Я сплю не там, а в большом доме. С хозяином, – похвасталась Сира.

От ее слов Магнуса передернуло.

– Рада за тебя, – улыбнулась Зарабет в ответ. – Надеюсь, ты по-прежнему станешь ублажать этого дикаря, и я буду избавлена от его посягательств.

Кровь вскипела в жилах викинга. Он пожалел о том, что не овладел этой строптивицей на корабле. Не надо было обращать внимания на девчонку. Но ему так не хотелось причинять боль Зарабет! Всему виной его глупое великодушие. Магнус молча шагал к дому и злился на самого себя. Нет, изнасиловать Зарабет на глазах у ребенка он бы не смог! Но ничего, скоро он все равно добьется своего.

Интересно, неужели Зарабет поверила в то, что он позволит им с Лотти ночевать в холодном и сыром бараке для рабов?

Магнус видел, как Эгил побежал навстречу Хоркелю, и они вдвоем вошли в дом. Все было как обычно; те же люди вокруг, те же запахи. И все же что-то смущало Магнуса. Его не покидало ощущение, будто жизнь изменилась. Хочет он того или нет, но с этого момента его душа и сердце принадлежат не только ему…

Зарабет была все в том же наряде, который надела в Йорке, – розовое шерстяное платье с белой накидкой, некогда приколотой к плечам двумя брошами, а теперь неизвестно куда подевавшимися. Ей пришлось прикрепить накидку к плечам простыми кожаными шнурками. Девушка расчесала волосы и завязала их тугим узлом на затылке.

Ингун приказала ей прислуживать за столом – обносить гостей элем и медом. Зарабет только кивнула в ответ, не спуская глаз с Лотти, которая играла и бегала с остальными детьми по большому хозяйскому дому. Никто из взрослых не сердился на них.

Внутри дом Магнуса тоже мало чем отличался от сарая. Пол был земляным, но так сильно утоптан, что при ходьбе пыль не поднималась. Вдоль стен, возведенных из толстых бревен, располагались каменные плиты. Сводчатый потолок поддерживали колонны из таких же грубо отесанных бревен. На одном конце продолговатой залы помещался длинный деревянный стол, за которым гости с большим аппетитом поглощали медвежатину, молодую баранину и оленину. Картофель, капусту и горох разносили на подносах слуги. Вазы с яблоками, персиками и грушами в изобилии украшали стол.