К третьему штурму готовились весьма тщательно. Официально руководство операцией было возложено на румынского князя Карла, но реально всеми делами распоряжался генерал Зотов. По его распоряжению была проведена дополнительная разведка противника и местности, результаты которой наносились на крупномасштабный план. По этому плану вырабатывался замысел штурма. Он предусматривал «предварительное, возможно продолжительное обстреливание неприятельских укреплений артиллерией, усиливаемое с постепенным ее к ним приближением; такое же постепенное, производимое незаметно под прикрытием местности, приближение к укреплениям пехоты и, наконец, атака их открытой силой». Для осуществления этого «приближения» были заблаговременно заготовлены туры, фашины и штурмовые лестницы, исправлены дороги и мосты. На тренировочных занятиях войска обучались штурмовым действиям в различных условиях обстановки.

И то же время качество многих мероприятий было невысоким. Особенно это касалось артиллерийской подготовки, которая велась без единого руководства, без сосредоточения усилий на главном направлении и с больших дальностей. В результате эффективность артиллерийского огня оказалась намного ниже ожидавшейся. Это отмечали многие генералы и офицеры, но не видели или старались не видеть главные начальники. В результате, как обычно, подчиненным предстояло кровью оплатить ошибки своих полководцев.

Прибыв под Плевну, Скобелев увидел турецкую крепость. В ней находилась 34-тысячная армия Осман-паши, имевшая на вооружении 72 орудия. Хорошо подготовленная полевая оборона прикрывала Плевну с юга, востока и севера, имея открытым западное направление.

Осадная армия, состоявшая из 51 тысячи русских и 32 тысяч румынских войск при 424 орудиях, противостояла противнику, практически повторяя конфигурацию его обороны. Основные усилия обеих сторон были сосредоточены на южном участке фронта, где готовилось и новое наступление. Два предыдущих, стоивших русским 9,5 тысячи человеческих жизней, не были по-настоящему критически проанализированы командованием, которое считало, что численным превосходством можно с лихвой компенсировать просчеты в области военного искусства.

Скобелев слышал много нареканий в адрес командования и действий союзных войск под Плевной. Большинство из них были вполне обоснованны, некоторые носили рекомендательный характер. Многие говорили о том, что вместо третьего штурма необходимо завершить полное окружение турецкой армии, что резко снизит ее сопротивляемость. Но их не желали слушать.

До начала богослужения высшее командование собралось в палатке румынского князя, где генерал-лейтенант П. Д. Зотов докладывал о готовности наступления Александру II и прибывшиму с ним военному министру Милютину и главнокомандующему Дунайской армией великому князю Николаю Николаевичу. Карл не вмешивался в его доклад и только одобрительно кивал головой.

Скобелев, присутствовавший при докладе в числе чинов императорской свиты, сразу же обратил внимание на недостатки осады, о которых слышал ранее, и на прямолинейность нового замысла действий. По сути, он сводился к лобовым атакам хорошо подготовленной полевой обороны, имевшей не только фронтальные, но и отсечные позиции, позволявшие противнику осуществлять маневр силами и средствами в ходе боя, а также простреливать фланги наступающих войск как ружейным, так и артиллерийским огнем. Последнее в условиях высокой плотности атакующих колонн было крайне опасным и неизбежно вело к большим потерям в их рядах. Скобелев не мог забыть, как всего одна батарея в схожих условиях во время боя под Ловчей в считаные минуты проредила ряды и отбросила назад атаковавшие части 3-й стрелковой бригады. Поражало, что другие присутствовавшие при докладе не видели недостатков замысла или, что было более вероятным, не хотели их видеть. Но Скобелев решил, что молчать не имеет права.

Дождавшись окончания доклада и воспользовавшись паузой, наступившей в тот момент, когда император и великий князь склонились над планом, он решительно сделал несколько шагов вперед и спросил разрешения задать вопрос генералу Зотову. Не отрывая взгляда от карты, Александр II кивнул головой.

– В какой мере удалось подавить артиллерию противника на направлениях готовящихся главных ударов? – спросил Михаил Дмитриевич.

– Точную цифру назвать трудно, – замялся Зотов, – но потери турок в артиллерии значительные, и еще большими они станут во время штурма. Наши артиллеристы обещают залить вражеские батареи огнем, и нет оснований сомневаться в этом. Да и наступательный порыв войск таков, что никакой артиллерией их не остановить.

– Я не сомневаюсь ни в наших артиллеристах, ни в доблести наших войск. Но если атакующие колонны будут встречены всего лишь полусотней турецких орудий, каждое из которых за время сближения произведет не менее десяти выстрелов шрапнелью с близкого расстояния, людские потери будут огромными. Я имел несчастье убедиться в том неделю назад в бою под Ловчей…

– Но под Ловчей мы не имели необходимых сил, а главное – такого превосходства в артиллерии, – сказал Зотов. – Не сомневаюсь, что все это мы сумеем сегодня реализовать.

На этом обсуждение замысла было завершено. Все поспешно покинули шатер и направились на позиции, где уже сосредоточились войска и появились священники с хоругвями и иконами. При виде святынь обнажались головы, преклонялись колени. Скобелев последовал примеру остальных.

– Видели, и у нас Наполеон нашелся, – услышал он язвительный шепот за спиной кого-то из свитских генералов.

– Дай бог, чтобы нашелся среди тех, кому сегодня предстоит посылать войска в бой, – так же тихо прозвучало в ответ.

После окончания молебна войска заняли исходные положения для наступления, офицеры и генералы разошлись по своим частям и соединениям. Большая праздная толпа императорской свиты на этом фоне выглядела нелепо, если не кощунственно. Ее чины от безделья слонялись по лагерю, придирались к случайно попадавшимся на пути солдатам и офицерам, другие, устроившись поудобнее в тени деревьев, беззаботно болтали между собой, третьи, явно желая выслужиться, все время толпились около императора и великого князя.

К тому времени войска Скобелева после тяжелого боя и отражения контратаки противника заняли третий гребень Зеленых гор и сблизились с редутами противника на расстояние 800—1500 метров. Но затем, начав атаку в 15 часов, они неожиданно для себя оказались под фланговым огнем с западных редутов, о существовании части которых Скобелев даже и не знал. Потребовалось перестроение войск и ввод в бой резервов, после чего в 16.25 редут «Кованлек» был взят. Но практически в это время поступила весть о начале контратаки противника.

Михаил Дмитриевич внимательно следил за боем. Положение в районе редута складывалось критическое. Оборонявшие его подразделения вели бой с превосходящими силами противника, которые наступали одновременно с нескольких сторон.

– Возьмите две роты резерва и постарайся выйти во фланг контратакующим войскам противника, – приказал он одному из офицеров. – Отвлеките на себя часть их сил хоть на некоторое время, пока ревельцы не закрепятся на редуте получше.