Лаксар.

Я посмотрела на луну, а потом на ее свет.

Свет был совсем близко с Драконом Тьмы, буквально пятнадцать минут, и луна полностью осветит Дракона.

— Что ты сделал? — спросил мужской голос, это был Ал, который стоял за спиной Лаксара.

Лаксар обернулся и посмотрел на Ала.

— Привет, Альберон. Как видишь, я и без тебя справился. Совсем скоро, я наконец то увижу Соню. — посмеявшись, сказал Лаксар.

— Женевьева, вы должны атаковать Дракона прямо в сердце всеми силами! — крикнул Ал.

— Нет! — возмущенно, ответил Лаксар, и хотел побежать на нас, но Ал появился перед ним.

Ал направил меч на Лаксара.

— Вы слышали?! Вперед, Ева, убирай воду. — крикнул Янар.

Мы побежали к воде. Сосредоточившись, я вновь сделала проход в воде. Нам показалась огромная черная голова Дракона, с тысячами шипов.

Я держала воду всеми силами, а ребята побежали к Дракону, чтобы нанести удар.

Брент метал камнями, Ураний бил порывами ветра, Янар изрыгал пламя ярости, а Фаррис метал копьями. Но на Драконе не было, ни единой царапины. Для него мы были как мошки.

Ал избивал Лаксара, а тот смеялся.

— Слишком поздно, взгляните на луну. — промолвил Лаксар, залитый кровью.

Я посмотрела на луну, она полностью осветила Дракона.

— Ребята! На сушу! — крикнула я.

Парни побежали обратно ко мне, и я опустила воду.

Началось легкое землетрясение, и воздух стал очень холодным. Вода кипела, и из нее шел пар.

Мы ошарашено смотрели на Дракона Тьмы. Он пробудился…

Дракон поднял свою черную морду, и начал стряхивать со своего тела слои земли. Он расправил свои большие и толстые крылья, и махал головой. Его рога были невероятно большие, и они торчали к верху.

Дракон открыл свои черные, как бездна глаза, и посмотрел на нас.

Лаксар откинул удивленного Ала, и подбежал к Дракону, который сидел и не мог отойти ото сна.

— Господин, я сделал все, что вы велели. — сказал Лаксар и встал на колено перед Драконом Тьмы.

Дракон хлопал своими глазами, и смотрел на Лаксара.

— Ты хорошо послужил мне, теперь ты мне не нужен. — ужасным голосом, произнес Дракон Тьмы, и одним движением пасти схватил Лаксара.

Он подкинул его в воздухе и съел.

— Твою ж… — воскликнул Ал, смотря на Дракона.

Дракон начал нюхать воздух.

— Знакомый запах, пахнет маленькими змеями, а да, вот же вы. Вы настолько маленькие, что я вас не заметил. — сказал Дракон Тьмы.

Он поднес свою морду, и начал по очереди обнюхивать каждого.

У всех тряслись руки, и никто не мог сказать и слова, перед таким чудищем.

— На закуску сойдете, а то после тысячелетнего сна, я очень проголодался. — сказал Дракон.

Когда его морда была у Фарриса, он воткнул Дракону в нос свой меч. Дракон не ожидал такого, он убрал свою морду и начал тереть нос своей большой лапой.

— Действуем! — крикнул Фаррис.

Все мгновенно пришли в себя.

Мы все сконцентрировались и направили порывы своих сил на Дракона Тьмы. Огонь, земля, вода, воздух и металл, все эти стихии были обрушены на Дракона Тьмы. Вроде все было хорошо, но мы его ни капли не задели.

— Да, что ж такое?! — возмущенно крикнул Брент.

— Попробуем стопроцентную силу! — крикнул Янар.

Янар глубоко вздыхал, видимо он пытался привести себя в гнев, но у него не получалось.

— Скажите мне что то, чтобы я разозлился! — крикнул Янар.

— Ты тупой! — крикнул Брент.

— Не катит. — ответил Янар.

Фаррис посмотрел на меня, а после на Янара.

— Вчера, я упал в реку, и мог умереть, но Ева сделала мне искусственное дыхание рот в рот! — крикнул Фаррис.

Вот это поворот, зачем он это рассказал. Он же сказал, что не будет говорить.

Янар сильно нахмурился, и посмотрел на меня яростным взглядом. Его глаза поменяли оттенок, и он стал полыхать красным пламенем.

— Ярость Дракона Огня! — крикнул Янар, и пустил большой сгусток пламени в Дракона Тьмы, и он задел его!

То есть, нам всем надо достигнуть такого результата, мы все должны прийти в такое состояние. Состояние Дракона.

У каждого оно вызывается по разному, у Янара, это гнев, но у нас, что может повлиять на нас…

— Хорошо, я попробую! — крикнул Фаррис.

Он задумался и сконцентрировался.

— Расскажу страшную тайну! Мои родители были кузнецами, и они когда то дали создать мне свой первый меч. Как только я его создал, я хотел опробовать его, и убил своих родителей. Их кровь сочилась по моему мечу, и я бы горд за себя! — крикнул Фаррис и засветился черным сиянием.

Его зрачки пропали, и глаза полностью почернели. Вокруг его тела был черный вихрь с кусками железа.

— Пускай обрушаться на тебя тысячи клинков. — сказал Фаррис, и начал делать удары.

Из его кулаков выскакивали, сотни мечей и клинков, которые поражали чешую Дракона.

Следующим был Ураний.

— Когда я жил в ледяных пещерах, я был безумно голоден. Я вышел из них, и пошел искать пищу, я нашел буханку хлеба и сидел ел ее. Ко мне подошел маленький мальчик, который был также голоден, я не поделился с ним, я пожадничал. Через несколько дней, я узнал, что тот мальчик погиб от голода! — воскликнул Ураний.

Глаза Урания стали серо голубыми, подул сильный ветер, который снес деревья позади нас. Руки Урания побелели, и у него выросли когти.

— Для тебя я не пожадничаю воздуха! — крикнул Ураний.

Замахнувшись такими когтями, Ураний вызывал всю ярость ветров. Дракона Тьмы прижало к воде.

— Что ж теперь моя очередь. Когда то, я не смог спасти ребенка, который тонул в океане. Потому что, я не умею плавать! Я струсил, вода это мой большой страх, хоть я и не показываю этого. — чуть ли не плача, крикнул Брент.

Глаза Брента стали ядовито зеленого цвета, как только выросшая трава. Его телосложение поменялось, он стал накаченным и намного выше, чем был прежде.

Земля начала трястись.

— Обрушаю на тебя гнев Матушки Земли! — сказал, достаточно спокойно Брент.

Он сел на колено и положил руки на землю, после дико закричал и резко поднялся. На месте где он стоял, появилась трещина, которая добралась до Дракона Тьмы и расширилась. Дракон Тьмы упал вниз.

— Ева, последний удар! — крикнул Ураний.

Я стояла, не понимая, что делать. Ведь у меня нет страшных тайн, которые я скрывала.

— У меня нет ужасных тайн! — ответила я.

Я стояла задумавшись. Янар пришел в состояние Дракона от гнева, Фаррис от гордости, Ураний от жадности, Брент от страха, какая бы моя противоположная черта, могла бы привести в такое состояние.

— Я не знаю, вспомни