— Хорошо, я с вами поговорю, но только завтра. Сегодня у меня не то настроение. Завтра в обед я вам позвоню, а пока пройдусь по магазинам. У меня скоро день рождения, и надо присмотреть для себя подарок.

— Присматривайте. На цены можете не обращать внимания. Вы сможете купить себе любой, я вам обещаю, — уверил меня Никаноров.

Я отключилась и услышала в наушнике, как он грязно выругался. Сукой меня обозвал. Вот наглец! Впрочем, и его можно понять. От последней мысли я злорадно хихикнула.

Как я и думала, Петр Васильевич тут же стал звонить Николаю. И хоть не имела возможности слышать весь разговор, мне было достаточно слов одного Никанорова:

— Это я, — сказал он гневно. — Встречаемся сегодня в девять часов в парке у памятника Дзержинскому.

Что-то сказал ему в ответ Николай, и банщик его успокоил:

— Найду, это моя забота. Можешь не волноваться. Мне только не понравилось, что ты успел уже проболтаться… Что? Поэтому ты хочешь больше? Умерь аппетиты… А где гарантия, что она не расскажет про меня?.. Позаботишься?.. Вдвое?.. Нет… Что?.. Ладно. В девять. Сегодня.

Разговор закончился.

Порядок! Теперь надо быстро звонить Папазяну. Если он с группой в ближайшие полчаса выедет из Тарасова, то вполне успеет на встречу. Я быстро набрала номер.

— Гарик? Привет. Это Таня Иванова. Срочно приезжай сюда. Будем брать преступников.

— Ты их нашла? — без всякого удивления спросил Папазян. — Чего так долго возилась?

— Меньше слов. У них встреча в девять часов. Возьми своих ребят, если надо.

— Ладно, где встретимся?

— Давай у вокзала. Постарайтесь к восьми приехать. Буду там в это время. Но учти: в половине девятого меня там уже не будет. А встреча в парке у памятника Дзержинскому. Это тот, который на улице Ленина. Спросите у любого, вам покажут.

— Лады. Все потом объяснишь.

Теперь можно и подумать. Никаноров сказал киллеру, что знает про то, что тот его выдал, но все же согласен заплатить деньги за молчание последнего. Правда, с учетом того, что Николай уберет еще и меня, чтобы лишнего не болтала. Вот гад! А сам мне деньги обещал… Ага, как же. Денег он мне даст… Догонит и добавит… Не такая я глупышка — верить в эти сказки. Хотя показала я себя именно такой. Как ловко я про день рождения наврала. А он-то, гляди ты, какой догадливый — сразу намек понял.

Ладно, что будет, то будет. Надо приехать на встречу и задержать их при передаче денег. А дальше разберемся.

* * *

До восьми у меня было еще время — целых три с половиной часа. И я решила поехать на место встречи, чтобы хорошенько там все осмотреть.

Несмотря на хорошую погоду, народу в этом парке было не очень много. Он вообще был каким-то заброшенным — все заросло, и руки садовника явно не чувствовалось. Так что место и в самом деле было очень подходящим для такого рода встреч. Кустов полно, есть где спрятаться.

Я присмотрела место для своей машины, представила, где смогут остановиться менты, а потом поехала домой.

Прежде всего я переоделась — в свои джинсы, удобные в подобных случаях. Я походила немного по квартире, чтобы как-то убить время. Но мне так не терпелось приступить к действиям, что я больше не могла сидеть дома. Но тут принесло Горохова — мы встретились в дверях.

— Ты спешишь? — спросил он.

— В некотором роде. А что?

— Да так. Смотрю, ты какая-то… на взводе.

— Приеду, потом все расскажу. Ах да… Мои планы поменялись, поэтому ужин можно планировать на сегодня, — в последний момент вспомнила я. — Так что беги по магазинам и покупай всякие вкусности и сладости для торжественного банкета.

— Идет. Во сколько придешь? — спросил обрадованный Максим.

— Часов в десять, если все пройдет гладко. Или в одиннадцать, в крайнем случае. Или позже.

— Понятно. Ну, пока. Удачи тебе.

— Она мне не помешает, — поблагодарила я.

Я приехала на вокзал и стала ждать, когда подъедет машина Папазяна. Досидела до восьми, но его все не было. На всякий случай я позвонила в местное отделение милиции, чтобы предупредить о засаде. Там уже были в курсе, сказали, что Папазян им звонил и они будут на месте к положенному времени. Я посоветовала им не показываться на глаза по возможности. Кажется, на меня обиделись. Ну и пусть.

Стрелки часов приблизились к двадцати минутам девятого. Нет, торчать здесь дольше я больше не могла, хоть и обещала Папазяну, что буду ожидать до половины девятого. Доедет сам. Место знает. Даже если немного опоздает, не беда — помощь от местной милиции у меня будет. Впрочем, я и сама вполне справлюсь. Наручники у меня имеются. Как раз две пары. Драться я умею. И «макаров» мой при мне.

На месте я была ровно в двадцать тридцать. Поставила машину в кустах, но так, чтобы можно было видеть сам памятник. Странно, его еще не снесли. У нас теперь ведь всех таких сносят. Видно, оставили для прикола.

Было спокойно. На одной лавочке неподалеку сидела толпа подростков и, кажется, выпивала. Слишком громкие у ребятишек были голоса. Больше никого не наблюдалось. Уже стемнело, но неподалеку горел фонарь, так что место встречи просматривалось прекрасно. Я приготовила фотоаппарат.

Совсем скоро я услышала в наушниках голос Никанорова. Значит, машина его приближается, если прослушивающее устройство уже ловит «жучок». Но машину Николая я увидела первой. Она остановилась у обочины. Николай вышел и стал прохаживаться у памятника. Потом подъехала машина Петра Васильевича. Вместе с ее шумом я уловила звуки еще одного автомобиля, но его видно не было. Я решила, что это Папазян приехал. Или, по крайней мере, местные ребята.

Николай стоял и держал руки в карманах куртки. Никаноров не выходил. Видимо, ждал, чтобы киллер сам сел к нему в машину. Но тот не торопился этого делать. Наверное, побаивался. Вот так всегда. Дружба дружбой, а как дело касается чего-то важного, то тут доверия никакого нет. Николай тоже опасался Петра Васильевича. Это было заметно.

— Ты знаешь, что делать? — услышала я в наушнике голос Никанорова. — Пойди к нему и скажи, чтобы сюда шел. Мне поговорить надо. Но потом дождись, когда он из машины выйдет. Портить ее не хочется.

Так вот, значит, какой у них намечается разговор… Все ясно.

Из машины Никанорова вышел мужчина и подошел к Николаю. Что-то сказал ему. Но тот отрицательно помотал головой. Кажется, отказался идти в машину. Мужчина вернулся к автомобилю банщика, наклонился к открывшемуся стеклу.

— Он не хочет идти. Говорит, чтобы вы сами вышли. И с деньгами, — услышала я его голос.

Дверца открылась, и вышел Никаноров. Мужик остался стоять возле дверцы.

О чем говорили Николай и Петр Васильевич, я, к сожалению, слышать не могла.

Потом Никаноров полез в карман — наверное, за деньгами — и немного отстранился в сторону. Этот жест, а также быстрые движения типа у машины не понравились Николаю, и он довольно быстро на них среагировал. Мужик только успел вытащить пистолет с глушителем, но тут же упал как подкошенный. Николай выстрелил в него, а потом в Никанорова.