– Беги, позови на помощь! – кричу я ей.

– Ага, давай, позови кого-нибудь, – фыркает Питон. – Например, своего приятеля Чейза.

Предложение кажется мне разумным. У кого еще есть шанс утихомирить этих двоих?

– Позови Чейза!

– Ты что, правда не понимаешь, кто все это затеял? – ухмыляется Эрон. – Тоже мне умник!

– Думаешь, Чейз забыл про лоха, из-за которого ему впаяли исправительные работы? – подхватывает Питон.

– Быстрее! – кричу я. – Он в кабинете мистера Соломона…

Пенная струя затыкает меня, а через мгновение снова сбивает с ног. Плотно застряв в громоздкой тубе, я едва могу пошевелить руками, а о том, чтобы встать, не приходится и мечтать. Хотя, пока эти неандертальцы тут, вставать, пожалуй, и не стоит. Чувствую я себя отвратительно и даже боюсь представить, что творится сейчас в голове у Джоэла. После всего, что ему пришлось испытать, он, вернувшись домой, видит, что все начинается заново.

Кимберли вылетает из зала, проскочив между двумя бугаями. Они не пытаются ее остановить. Им интереснее я, а еще больше – Джоэл.

– Ой, глядите, сколько здесь инструментов, – с притворным удивлением лыбится Питон, как будто где-где, а в репетиционном зале он их обнаружить не ожидал. – Как по-вашему, если много заниматься, я научусь играть как несравненный Джоэл Уэбер?

С этими словами он с размаху пинает валторну. Она летит на пол, разбрызгивая во все стороны пену, залившую половину зала.

– Пожалуйста, только не трогайте инструменты, – хнычет Джоэл. – Я обещал миссис Гилбрайд, что с ними ничего не случится.

А эти два идиота только рады, что Джоэл подсказал, как проще всего вывести его из себя. Они хватают флейты и мечут их, как дротики, запускают тарелки вместо фрисби. Швыряют в разлитую по полу жижу трубы и тромбоны, отправляют плавать по ней скрипки. Литавры перевернуты, пюпитры разбросаны по всему залу, нотные листы осенними листьями планируют на пол.

Все еще оставаясь в плену у тубы, я ковыляю к Эрону с Питоном, но поскальзываюсь на размокших нотах и в очередной раз лечу на пол. Джоэл вцепляется Эрону в плечо и старается оттащить от инструментов, но Эрон со смехом его с себя стряхивает.

Внезапно в зал врывается Чейз. Кимберли семенит за ним по пятам.

– Что тут у вас? – грозно спрашивает он.

– Что же ты так долго? – со злой улыбкой восклицает Эрон. – Нам даже пришлось послать за тобой эту крошку!

– Ты гениально все придумал, – говорит Питон и, взвесив в руке огнетушитель, протягивает его Чейзу. – Теперь ваша очередь, маэстро!

Чейз замирает, пораженный. На лице у него – то ли растерянность, то ли что-то еще.

– План был твой, – напоминает ему Эрон. – Давай, действуй!

Чейз стоит, как статуя, и смотрит вокруг широко раскрытыми глазами.

Питону надоедает ждать.

– Ладно, я сам, – говорит он и пытается забрать у Чейза огнетушитель. Но Чейз вцепился в него и не отпускает.

Короткая яростная борьба заканчивается победой Чейза. Он вырывает у Питона огнетушитель, и тот, описав по инерции дугу, врезается прямо Джоэлу в лицо. Джоэл как подкошенный валится обратно на залитый пеной пол, с которого только-только успел подняться.

Из коридора доносятся взволнованные голоса. В зал вбегают шестеро учителей во главе с миссис Гилбрайд.

– Что здесь происходит? – пронзительно кричит она, озирая зону бедствия. – Где Джоэл Уэбер?

Джоэл со стоном садится. Даже сквозь стекающую по лицу пену видно, что под левым глазом у него набухает темно-синий фингал.

В этот момент до меня доходит, какую картину застали учителя. В репетиционном зале царит разгром, помещение залито пеной, повсюду разбросаны инструменты, пюпитры и ноты. И тут же – три главных школьных хулигана. Один из них, Чейз, держит в руках огнетушитель. А излюбленная жертва хулиганов, Джоэл Уэбер, явно пережив нападение, сидит на полу с распухающим лицом.

– Это не то, что вам могло показаться! – сдавленно выкрикиваю я и тут же прикусываю язык.

А вдруг как раз именно то? Ведь это Эрон с Питоном предложили позвать Чейза. Что, если так и было задумано? Что, если он и правда у них за вожака?

Но взрослые не обращают на меня внимания. Им сейчас главное – разрядить обстановку. Миссис Гилбрайд торопливо ведет Джоэла к школьной медсестре, а остальные конвоируют Эрона, Питона и Чейза в кабинет директора. Кимберли идет за ними. Даже сейчас Чейз – единственный, кто для нее существует.

Я остаюсь один, но меня все еще сковывают объятия инструмента. Тяжело вздохнув, я с огромным трудом поднимаюсь на ноги и начинаю выкручиваться из медных щупалец. Туба сползает по мне приблизительно на дюйм. Так я провожусь всю ночь.

Пока я корчусь и извиваюсь, роняя в пену темно-серые капли обувного крема, в голове у меня вертится мысль: самое плохое – это не то, что я застрял в тубе. И не то, что клипу «Человек-оркестр» не суждено увидеть свет. Хуже всего, что Кимберли бросила меня в беде, потому что у Чейза тоже возникли проблемы.

Но следом за тем я осознаю, что самым подлым в этой ситуации – даже подлее Эрона и Питона – оказался я. Потому что только подлеца любовные переживания могут волновать больше, чем опасение, что мой друг Чейз на самом деле никакой мне не друг.

Неправда! – одергиваю я себя. – Это раньше Чейз был негодяем, а теперь он не такой!

Но вокруг я вижу вдребезги разнесенный репетиционный зал – результат нового нападения на беднягу Джоэла. Его устроил Чейз со своей бандой, он же нанес завершающий удар.

Я бессильно опускаюсь на край подиума. Извиваться дальше мне не хватает запала.

Но скоро до меня доносится шлепанье мокрых кроссовок. Подняв голову, я вижу Кимберли, и уныния моего как не бывало.

– Я подумала, надо бы тебе помочь выбраться из этой штуковины, – говорит она.

Сердце мое ликует.

И полнится надеждой.

Мне, по идее, не впервой вот так, с Эроном и Питоном, сидеть на стульях у кабинета директора Фицуоллеса и дожидаться взмаха карающего меча. Эрон уверяет, что наши задницы успели на века отпечататься на этих сиденьях. Сам я ничего такого не помню, но соглашаюсь, что мы трое провели здесь немало времени.

Эрон устраивается поудобнее и говорит мне с довольной улыбкой:

– Ну, вот мы и дома.

Улыбаться ему в ответ мне не хочется.

– Вы оба, что ли, с ума шли? Что вы там устроили?

Питон закатывает глаза.

– Ах-ах, бедненькие ботаники.

Я начинаю злиться.

– Я не про них – я про нас с вами. У меня теперь будет куча неприятностей. А вас погонят из футбольной команды. И все из-за чего? Из-за того, что вам приспичило облить из огнетушителя десяток музыкальных инструментов?