В исследовании, посвященном основным причинам долгов (Lea et al., 1995), было выделено восемь факторов, детерминирующих подобное поведение.

1. Социальное одобрение долгов: поскольку общество движется от осуждения долгов к поддержке кредитов, современная «потребительская мораль» относится к долгам терпимо (и даже приветствует их).

2. Экономическая социализация: семьи, считающие долги приемлемыми, воспроизводят подобную модель в последующих поколениях.

3. Социальное сравнение: если люди сравнивают себя с несоответствующей (более богатой) референтной группой, они с большей легкостью залезают в долги, чтобы быть «не хуже других».

4. Умение распоряжаться деньгами: неспособность рационально распоряжаться деньгами указывает как на общую неорганизованность, так и на финансовые проблемы.

5. Потребительское поведение: неадекватные модели потребления (например, уверенность в необходимости предметов роскоши) рано или поздно приводят к долгам.

6. Временной горизонт: чем менее реалистична временная перспектива, в которой существует человек, тем легче он делает долги.

7. Отношение к долгам: если человек не чувствует беспокойства или сожаления, когда ему приходится брать в долг, он чаще прибегает к подобному поведению.

8. Фатализм: чем больше у человека выражен внешний локус контроля, тем более он склонен залезать в долги.

Психоаналитики считают, что игроком движет бессознательное желание проиграть — почувствовать себя жертвой несправедливости и пережить раскаяние и угрызения совести.

Ответ на вопрос, почему люди играют в азартные игры, для большинства кажется очевидным: чтобы выиграть легкие деньги и для развлечения. Однако психоаналитики утверждают, что некоторые люди, наоборот, играют, чтобы проиграть. И клинические случаи действительно подтверждают эту парадоксальную точку зрения.

По мнению Шандора Ференци (Ferenczi, 1926), каждому, кто когда-либо играл в казино или на бирже, знакомо чувство абсолютной уверенности в успехе, которое является отзвуком «инфантильного всемогущества». Ференци считал, что младенцы воспринимают себя не как слабых и беспомощных, а как властных и могущественных, чьи потребности удовлетворяются полностью подчиняющимися им взрослыми, не имеющими самостоятельного значения в мире.

Столь нереалистическая самооценка складывается потому, что у них нет способа заметить свою подлинную слабость, зависимость и беспомощность. Со временем они сталкиваются с реальностью; отрицательные переживания открывают перед ними «правду жизни».

Зрелость означает понимание не только своих возможностей, но и их ограниченности. Большинство из нас теряет чувство всемогущества к детсадовскому возрасту, но время от времени оно вновь оживает, особенно если нам чего-то очень хочется и мы убеждены, что можем это получить.

«В этом и состоит страсть игрока: он вводит себя в состояние иллюзорного знания, как будто он действительно видит номера, которые должны выпасть. За этой упорной — вопреки всякой вероятности — надеждой на успех скрывается стремление к проигрышу» (Wiseman, 1974).

Разумеется, не все игроки невротики. Миллионы людей регулярно посещают бега, участвуют в лотереях, проводят время за карточным столом или у игровых автоматов. Это позволяет им испытать волнующие чувства риска и азарта и ненадолго создает у них иллюзию, что они могут достичь в жизни чего-то большего, чем имеют.

Существует множество работ, посвященных психопатологии игроков, однако очень немногие авторы интересовались психологией «нормальных» игроков, не одержимых страстью к игре. Впервые случай патологической страсти к игре был рассмотрен З. Фрейдом в эссе о Достоевском (Freud, 1928). Он связывал страсть к игре, как и другие навязчивые симптомы, с эдиповым комплексом.

Основой психоаналитического толкования одержимости игрой является идея о том, что игроком движет бессознательное желание проиграть — почувствовать себя жертвой несправедливости и пережить раскаяние и угрызения совести. Истоки такого поведения лежат в детстве — в нарушении взаимоотношений ребенка с родителями. Игра может быть способом вернуть материнскую любовь, средством наказать себя за недозволенные чувства по отношению к матери или средством «тестирования» действительности.

Помимо психоаналитических, существуют и другие теории, объясняющие поведение игроков их личностными особенностями. Так, Е. Гофман (Goffman, 1961) рассматривает игру как суррогат рискованных ситуаций, исчезнувших из повседневной жизни. Он показал, что люди, профессии которых связаны с очень высоким или очень малым риском, выбирают рискованные игры. Те же, чья профессиональная деятельность сопряжена со средним риском, предпочитают не рисковать в игре.

Эти данные подтверждаются и исследованиями Т. Лозковски (Lozkowski, 1977), показавшими, что рискованные игры предпочитают экстраверты и люди, которым не хватает внешней сенсорной стимуляции.

Помимо психологических факторов, поведение игрока может быть обусловлено демографическими, социокультурными и ситуационными факторами. М. Уокер (Walker, 1995) попытался объединить все эти факторы в единый список. По его мнению, предрасположенность человека к игре определяется следующими обстоятельствами:

1. Культура может одобрять или даже предписывать разные формы игры.

2. Референтные группы, с которыми человек себя идентифицирует, могут практиковать определенное игровое поведение.

3. Социальное научение: способы, которыми новички обучаются правилам и результатам игры.

4. Личность: индивидуальные различия могут влиять на определенные последствия игры.

5. Кризис и стресс: игра может использоваться как компенсационный механизм.

6. Досуг: игра может быть важным аспектом времяпрепровождения на отдыхе.

7. Социальное подкрепление: социальные контакты и обстановка, в которой проходит игра.

8. Потребность в физиологическом возбуждении: игра может служить стимулирующим средством, используемым человеком для регуляции нервного возбуждения.

9. Познание: игровой опыт может использоваться в целях изучения и понимания действительности.

В одном из небольших городков на побережье Флориды, где по традиции селятся обеспеченные пенсионеры, несколько лет назад задумали построить казино. Общественность, как водится, долго протестовала, указывая на то, что подобное «гнездо разврата» в тихом и респектабельном районе приведет к росту числа азартных игроков, проигрывающих все до нитки, а значит, к росту банкротств и самоубийств. Казино все же построили, причем для успокоения общественности было проведено крупномасштабное исследование его влияния на благополучие местного населения. Выяснилось, что число людей, страдающих зависимостью от азартных игр, осталось таким же, как в среднем по стране (около 3 %). Но изменения все же произошли: среди жителей окрестных городов резко снизился уровень депрессии: страдающие от скуки и одиночества пенсионеры нашли себе занятие, поднимающее настроение.