обратно и не смогла. Еще мгновение, и перед глазами разлилась чернота.

Последнее, что услышала, как меня зовут по имени два испуганных мужских голоса. Очнулась я, как обычно, в постели с Эриком. Только в этот раз он одетый лежал поверх одеяла, подперев рукой голову, и смотрел на меня нечитаемым взглядом.

– Очнулась?

– Как видишь. Где Сашка? – я попыталась сесть.

– Лежи, давай, – тяжелая рука придавила меня обратно к кровати. – Врач приезжал, сделал анализы и велел тебе не вставать еще неделю. Иначе точно кони двинешь, Снежинка.

– С чего бы мне помирать, небритыш? Или надеешься, что тебе на радость это сделаю? – я отвернулась, легла к нему спиной, не в силах смотреть на него.

– Если бы мне это было нужно, давно прикопал бы тебя в ближайшем лесочке, – хмыкнул он и вдруг обнял меня.

Обхватил одной лапой за живот и подтянул к себе, впечатывая в свое горячущее тело. Даже сквозь его свитер и мой халат жар его тела добирался до меня.

– У тебя все время температура повышенная, что ли? – проворчала я, сразу согреваясь от его близости. – Вечно горячий, как печка.

– Нормальная у меня температура. Это ты ледышка замороженная, вот и обжигаешься об меня, – хмыкнул он, заныривая носом в мои волосы. – Сне-ежа, не пугай меня так больше. Я тебе обещал ведь, что все расскажу. Чего ты удирать собралась, дурочка моя?

– Неверно, Раевский, – проговорила я, начиная растекаться сладкой патокой, потому что его рука нагло поползла в вырез моего халата. – Не дурочка. И не твоя.

– Знаю, не дурочка. Но моя, – губы небритыша прижались к моему плечу. Пошли дорожкой к шее. Слегка прижали зубами возле линии роста волос. Вот ведь волчара кусачий – у меня и так все тело в его следах!

– Убери от меня лапы, – потребовала я, когда его ладонь накрыла мою грудь. Погладила, сжала сосок. Покрутила его в пальцах и принялась мягко сминать, нежно массируя так, как умел только он.

– Повернись ко мне, – низкий шепот и влажные поцелуи по плечам.

– Нет, – я зажмурилась и замотала головой. Не хочу. Не надо, чтобы он видел мое лицо. И сама боюсь увидеть в его глазах, что мой брат сказал правду.

– Хочу тебя, Снежа. Повернись. Мне нужно видеть твое лицо, – прошептал, словно подслушав мои мысли.

Не отвечая, я высвободилась из рукавов. Отбросила халат в сторону и замерла, по-прежнему лежа к нему спиной. Рваный вздох и жадные руки пошли гулять по моему телу.

– Не хочешь, значит. Ну, смотри, Снежа, ледяная королева.

Через секунду я лежала на животе, распластанная придавившим меня тяжелым телом. Над ухом звучал шепот. Ругательства вперемежку с другими словами, которые я никогда бы не смогла слушать, если бы лежала лицом к нему. Просто не смогла и все, такие слова не для меня.

Я зажмурилась от удовольствия и застонала, когда его руки стали еще настойчивее шепота. Когда его язык и губы принялись гулять по моей спине, оставляя влажные следы и легкие укусы, заставляя меня ерзать от нетерпения.

Он подхватил меня под живот, вздергивая мою попку повыше. Ладони сдавили ягодицы, оставляя красные отметины. Пальцы прогладили все впадинки, раздвинули мокрые от возбуждения складки. Принялись ласкать, дразня. Заныривать внутрь моего тела, возбуждая медленными, сводящими с ума движениями. И опять шепот:

– Повернись ко мне.

– Нет, Эрик. Нет.

Хриплый смешок:

– Упрямая Снежа, – и первый толчок внутрь меня.

Длинный, острый, безумно сладкий. Заполняющий до максимума, растягивающий меня до предела. До звезд в глазах, до срывающих горло стонов … И второй, еще слаще. Третий… И еще, до бесконечности. Пока небо в моих глазах не взорвалось, осыпавшись звездами на мою душу.

– Снежа, боюсь, я не успел вовремя выйти из тебя, – пробормотал Эрик, когда мы без сил лежали обнявшись. – Совсем с ума меня свела, Феня. Я даже про резинку забыл.

– Не беспокойся. У меня безопасные дни, – я умостила голову на его руке, все также, не поворачиваясь к нему. – Не болтай, я спать хочу…

Через час, неслышно ступая, я спустилась на первый этаж.

Сашка сидел на том же самом месте за кухонным столом. Увидев меня одетую в джинсы и теплую куртку, ухмыльнулся и поднялся:

– Не ошибся в тебе, сестричка. Поехали…

Глава 45

Эрик Раевский

Отстреляли, утихли взрывы нашей страсти. Осыпались звезды, оставив после себя сладкую негу и ощущение счастья, с которым так не хотелось расставаться. Снежка, упрямо отвернув от меня лицо, умостила свою белокурую головку на мою руку.

Боится, что увижу в ее глазах что-то, не предназначенное для меня? Моя бедная девочка, недоверчивая лисичка, пугающаяся любой нежности. Зато свято верящая в жестокость, которую неосознанно всегда ждет для себя.

Я обнял ее и повинился, что забыл про защиту. И правда, забыл. Так завелся от вида ее тонких лопаток перед своим лицом, от нежной попки, прижимающейся к моему паху, что забыл обо всем на свете.

Она просто отмахнулась, заявив, что сейчас безопасно. Ну да, будто я не знаю, какой у нее сегодня день цикла.

Прижал ее к груди, поцеловал пахнущую полевыми цветами макушку и замолк, вдруг представив, что наша страсть принесет плоды… Что я почувствую, если это случится? Обрадуюсь? Огорчусь или останусь равнодушным? Не знаю, ведь не задумывался никогда о детях.

Точно буду заботиться о них, но буду ли любить? Мне трудно представить, как это выглядит – любовь мужчины к своим детям.

Самому мне с этим не повезло – в детстве родного отца видел от силы пару раз, и ничего в его глазах, кроме холодного интереса, не заметил. Да и интерес тот был не ко мне, а к моему деду, который, по сути, и заменил мне отца.

Не знаю, любил ли дед меня маленького, но хотя бы не дал нам с матерью помереть от голода, когда этот ублюдок, мой папаша, выкинул ее из дома, перед этим обобрав до нитки.

А Снежка… Почему так равнодушна к тому, что может забеременеть? Еще и врет про безопасные дни… Что у нее на душе, у этой изломанной жизнью красивой куколки? Осталось ли место для любви в ее истерзанном сердце? Мне она ни разу так и не ответила…

Снежа затихла, засопела у меня под боком, делая вид, что заснула. Посмотрим, что ты задумала, моя красавица. Я же видел, ты поверила своему братцу. И вместо того, чтобы просто выслушать меня, начала плести паутинку планов. Такую же нежную и легкую, но убийственно действенную, как ты сама.

Через