Бесшумно ступая по ковру, Бетти двинулась следом за Тимом. По ее расчетам, он должен был находиться впереди. Однако не успела она достичь середины комнаты, как Тим схватил ее сзади с возгласом:

– А, попался, глупый сасквач!

– Это я! – вздрогнув, пискнула Бетти. В ту же минуту она поняла, что Тим просто играет с ней: его прикосновения были очень мягкими, ласкающими.

– А я было подумал… – начал он, поворачивая ее лицом к себе.

В следующую минуту она ощутила его горячие жаждущие губы на своих. Одновременно он стиснул ее – гораздо крепче, чем в ресторане, но все равно с нежностью – и прижал к себе во всю длину тела.

Этот поцелуй не походил на все предыдущие, потому что был страстным, обжигающим, неистовым… и долгим.

– Ну, здесь все в порядке, посторонних нет, – странным сдавленным голосом произнес Тим, наконец оторвавшись от губ Бетти. – Так что я, пожалуй, пойду. Спасибо за приятный вечер и… спокойной ночи.

Он повернул к выходу, сделал шаг, другой, третий…

– Не уходи! – воскликнула Бетти. – Ну куда же ты…

В ту же минуту Тим оказался рядом с ней, а она – в его объятиях.

– Ты нужен мне, не уходи.

– Я здесь, солнышко, с тобой, – шепнул Тим, касаясь губами ее уха.

Затем Бетти почувствовала, что он двинул вниз молнию на спинке ее платья.

Они никуда не пошли, остались в гостиной и опустились прямо на ковер перед камином, от которого шло приятное тепло. Впрочем, Бетти отметила это лишь краем сознания, потому что все ее чувства были направлены на Тима. Тот сгорал от желания – они оба испытывали одинаково безудержную потребность слиться друг с другом, – однако даже в этом состоянии проявлял присущую ему деликатность.

Секс с Заком был похож на схватку, в нем неизменно присутствовала животная страсть, которую Бетти по неопытности принимала за любовь. С Тимом же, несмотря на буйство эмоций, все происходило очень медленно, нежно и было пронизано утонченной чувственностью.

Однако все перечисленное не помешало Бетти испытать такое острое удовольствие, которого она даже не ожидала. И не подозревала, что подобное наслаждение вообще возможно. В какой-то момент она подумала, что умирает, и только некоторый опыт в интимной сфере помог ей осознать ошибочность этого впечатления.

Когда взрыв страсти утих, Бетти и Тим еще долго лежали в объятиях друг друга, постепенно приходя в себя. В тишине гостиной лишь слышалось их учащенное дыхание, да еще что-то уютно потрескивало в камине.

– Я должен тебе кое-что сказать, – услышала затем Бетти.

Она подняла голову, покоившуюся до того на плече Тима.

– Да?

– Я… кхм, не так-то это легко… Словом, я… люблю тебя. Полюбил с первого взгляда. Мне хватило минувшего с момента нашей встречи времени, чтобы понять это. И я… ничего не требую от тебя, просто хочу, чтобы ты знала о моих чувствах.

– Тим! – Глаза Бетти наполнились влагой, но это были слезы счастья. – Тим… Ты не поверишь, но я тоже…

Он быстро повернулся к ней.

– Тоже – что?

Прерывисто вздохнув, она прошептала:

– Кажется, я тоже… люблю тебя.

– Бетти! – Тим склонился над ней, прижавшись лицом к ее шелковистым русым волосам. Затем стал покрывать поцелуями лицо, шею, грудь…

– Тим, – с улыбкой произнесла Бетти. – Мы можем переместиться в мою спальню. Там удобнее.

– К тому же нам следует проверить, не спрятался ли сасквач на втором этаже! – подхватил он.

Гораздо позже – время давно уже перевалило за полночь – когда они отдыхали в постели после очередного бурного соития, на крыше что-то зашуршало. Бетти сначала напряглась, но потом лишь плотнее прижалась к Тиму. А тот, покосившись на потолок, сказал:

– Все-таки он там, возится на крыше. – И, притворно вздохнув, добавил: – Придется остаться с тобой до утра.

– Это просто снег сполз с черепицы, – умиротворенно пробормотала Бетти.

– Ах снег… То есть беспокоиться не о чем и можно вернуться в гостиничный номер?

– Э-э… с другой стороны, с чего бы это снегу двигаться с места? – сказала Бетти. – Наверняка его кто-то столкнул.

– Кто-то большой, лохматый, с красными горящими глазами?

– И ступнями длиной дюймов в двадцать пять.

– Ну нет! – решительно произнес Тим. – В данной ситуации мне просто совесть не позволит оставить тебя одну!

Мало сказать, что они встречались каждый день – им недоставало терпения провести друг без друга даже несколько часов. А ночи принадлежали им целиком.

Наблюдавшая за всем этим Джини одновременно и радовалась за Бетти, и сгорала от зависти. Которая лишь усилилась, когда Тим предложил Бетти руку и сердце, правда добавив при этом:

– Если только ты не побоишься стать женой каскадера.

Бетти лишь улыбнулась.

– Хочешь, открою тебе страшную тайну? Я не побоялась бы даже стать женой уборщика снега!

Свадьбу наметили на начало марта. Примерно за месяц до этого Бетти повезла Тима в Форт-Вейл и познакомила с Уной и Ральфом, а также, разумеется, с малышами Тедди и Джонни.

Спустя некоторое время Тим сказал, что хочет познакомить Бетти со своей матерью – для чего нужно было отправиться в Беркли.

Дальнейшее произошло совершенно случайно – примерно как тогда, когда Бетти готовилась выйти замуж за Зака Фрейзера.

Они обсуждали вопрос, когда лучше съездить в Беркли. Решили, что для этого подойдет ближайший уик-энд.

– Я почему-то очень волнуюсь, – призналась Бетти.

– Почему? – удивленно взглянул на нее Тим.

Она задумалась.

– Даже не знаю… Наверное, побаиваюсь встречи с твоей матерью.

Тим рассмеялся.

– Ах вон оно что! Брось, моя мать милая женщина, и, думаю, вы с ней быстро найдете общий язык. – Он вдруг умолк, словно ему в голову пришла какая-то мысль, затем сунул руку во внутренний карман находившегося на нем в тот момент замшевого пиджака и вынул бумажник. – Кстати, совсем забыл, ведь у меня есть ее фотография. Правда, старенькая, но это единственный снимок, на котором мои родители изображены вдвоем.

– И мать и отец? – с интересом спросила Бетти.

– Да. Вот посмотри. Благодаря этой карточке я хотя бы знаю, как выглядел мой родитель. Кстати, мать говорит, что у нас с ним очень похожи глаза.

– Гм, сейчас выясним… – Бетти взяла снимок, взглянула… и ей показалось, что диван, на котором они с Тимом сидели, покачнулся и поплыл куда-то. В следующую минуту фотография выпала из ее онемевших пальцев, а сама она застыла с устремленным в пустоту взглядом.

Второй раз за последние полтора года мир Бетти рухнул в одночасье.