— Спасибо, Лионель. Видите ли, все получилось так…

И, сидя под волшебным деревом Виггз, она рассказала ему все.

Выслушав ее, Лионель беспечно улыбнулся.

— Ну что ж, ничего особенного. Все очень просто. Вы хотите прогнать Удо и поставить графиню на место? Я без труда сделаю одно, а вы — другое.

— Но как я могу прогнать Удо?

— Нет, это как раз сделаю я.

— Лионель, дорогой, неужели вы думаете, что если бы я могла поставить на место графиню, мне пришлось бы просить чьей-то помощи? Мне кажется, вы плохо себе представляете, что она за человек. К тому же я на самом деле не очень-то знаю, где ее место. Видите ли, я забыла вам сказать, что мой отец от нее без ума.

— Я думал, это Удо от нее без ума.

— Они оба.

— Ну тогда все очень просто. — Лионель предложил с воодушевлением: — Мы убиваем Удо, и тогда… ну, в общем, половина дела сделана.

— Да, но как насчет второй половины?

Лионель с минуту подумал.

— Хорошо, тогда все наоборот: мы убиваем графиню и ставим на место Удо.

— Отцу это совсем не понравится, а он приезжает завтра.

Лионель никак не мог понять, чего хочет принцесса: если король влюблен в графиню, он на ней женится, что бы ни сделала Гиацинта, и тогда какой смысл ставить ее на место на один день, если на следующий она займет место на троне.

Гиацинта угадала его мысли.

— О, вы не понимаете! — воскликнула она. — Графиня пока не знает, что отец возвращается завтра. И если только я могла бы ей показать — не важно, пусть всего на один час, — что я ее не боюсь и что она не может мной помыкать, тогда я готова забыть все, что происходило в эти последние две недели. Но она относилась ко мне без всякого уважения, она делала все, что ей заблагорассудится, она строила мне козни, и если она никак не будет наказана, а просто выйдет за отца замуж и станет королевой, у меня совсем не останется гордости и я перестану…

— Надо бы взглянуть на эту графиню Бельвейн, — задумчиво перебил ее Лионель.

— Ах, Лионель, если и вы в нее влюбитесь, я умру от стыда.

— В нее, Гиацинта?

Она не смогла выдержать его взгляд и опустила глаза.

— Да, вы… я никогда… вы никогда…

Но в следующую секунду он уже держал ее в объятиях, и она поняла, что никогда больше не почувствует себя одинокой.

Глава 19

Удо ведет себя как джентльмен

— Но мне теперь все равно, — ответила Гиацинта, и голос ее был совершенно счастливым. — Пусть она берет и трон, и отца, и Удо, и… все что угодно — мне ничуть не жалко. Видите ли, Лионель, у меня есть вы, и я не могу ревновать и сердиться.

— Именно поэтому может получиться очень весело. Можно попробовать сделать все что угодно, и не важно, если из этого ничего не выйдет. Давайте придумаем — просто для забавы, — чем мы могли бы ей отплатить.

— Сегодня мне меньше всего на свете хотелось бы причинять кому-нибудь зло.

— А мы и не причиним ей зла, мы ее разыграем. Будем самыми покорными ее слугами, и пусть она получит все, что захочет.

— Включая принца Удо, — засмеялась Гиацинта.

— Великолепная идея! Мы заставим ее получить Удо. Это, наверное, расстроит вашего отца, но на всех не угодишь. О, я совершенно уверен, что по крайней мере мы получим большое удовольствие.

Они тихим шагом пошли по тропинке рука об руку.

— Мне немного страшно выходить из леса, — сказала Гиацинта. — Вдруг что-нибудь случится?

— Что может случиться?

— Не знаю, но до сих пор вся наша жизнь проходила в лесу. Просто я немного боюсь большого мира.

— Я буду рядом, Гиацинта.

— Будьте рядом всегда, Лионель, — прошептала она, и они пошли дальше.

Если слуги и удивились появлению Лионеля, никто и виду не подал. В конце концов, это тоже входит в обязанности хорошей прислуги.

— Наш гость принц Лионель! — объявила Гиацинта. — Приготовьте для него комнату и завтрак для нас обоих.

И если в те времена в людской обсуждались подобные вещи (а они наверняка обсуждались), то. без сомнения, все говорили друг другу, что наконец-то принцесса, благослови Господь ее хорошенькое личико, наконец-то нашла свою судьбу — обратите внимание, как они глядят друг на друга! Но Роджер об этом не пишет — он делает вид, что не может позволить себе снизойти до сплетен низших сословий.

Когда они поднимались по широкой лестнице, Лионель сказал:

— Я не принц, вы же знаете. Не говорите потом, что я вас обманывал.

— Вы Мой Принц! — гордо заявила Гиацинта.

— Дорогая, сегодня я король, а вы моя королева, но это только в нашей особой стране для двоих.

Гиацинта тотчас ответила ему благодарным и радостным взглядом.

— Если это так вас беспокоит, я попрошу отца и он сделает вас настоящим принцем хоть завтра.

— Вы так думаете? Я в этом совсем не уверен. Он же еще не знает, какой подарок мы готовим графине.

Теперь самое время вернуться к Бельвейн. Мы слишком давно с ней не виделись, по крайней мере гораздо дольше, чем Удо, который в очередной раз рассказывал ей необыкновенно скучную историю о своем поединке с драконом (пребывавшим, по всей видимости, в состоянии старческого слабоумия). Графиня внимала ему с неподдельным интересом, который мог показаться преувеличенным кому угодно, даже самому рассказчику.

— И потом, — говорил Удо, — я быстро отпрыгнул вправо, вращая меч над головой… Нет, подождите минутку… Я быстро отпрыгнул влево — да, я сейчас точно помню, что влево, — и, вращая…

Он замолчал, обратив внимание на выражение лица слушательницы: она смотрела вдаль, на что-то за его спиной.

— Боже мой, что это? — Графиня медленно поднялась со скамьи.

Не успел Удо расстаться со своим драконом, как принцесса и Лионель оказались рядом.

— A-а, графиня, — любезно и непринужденно проговорила Гиацинта, — я так и думала, что мы найдем здесь