пользу. Хаара это понимала и напряглась, готовясь уклониться от атаки в любой момент, но мужчина не напал.

– Вардис, возьми мой меч! – крикнул он великану. – Танцы окончены, пора встретиться с прошлым[26].

Хаара почувствовала себя сломленной и спасенной одновременно. Выбраться отсюда честным путем не удалось, и возникнет ли новая возможность, она не знала.

Глава 13

Гости без головы

Хаару проводили в уже знакомую комнату, заполненную вытянутыми столами, где во главе самого крупного сидел человек, напоминающий последнего скорбящего воина посреди стылого кладбища. Он наслаждался одиночеством в компании разве что теней и одолевавших его мыслей. Спертый воздух, гнетущая тишина, тусклый свет, проникающий через грязные голые окна. Хааре казалось, что она слышит собственное сердцебиение, совсем как недавно, в день их знакомства. Минуло трое суток с тех пор, как ее привезли. У девушки было время обдумать ситуацию, но изнурение валило с ног. Сколько бы Хаара ни противилась сну, он сморил ее.

В первый раз она проспала почти двадцать часов. Проснувшись, обнаружила, что раскалывается голова, а время суток не изменилось. Принцесса не видела снов, но в комнате ее поджидал Иландар. Хаара приготовилась к порицанию, однако брат молчал, и это выводило из себя еще больше. Девушке хотелось, чтобы ее отчитали, снова указали на слабость. Она сама не заметила, как стала зависима от упреков. Пока они были, казалось, брат верил в нее, подталкивал к чему-то. Но прошли часы, а Иландар так ничего и не сказал. В конце концов он исчез, и Хаара выругалась. Что это должно значить? Он бросил ее? Решил, что она безнадежна? Следующие два дня прошли напряженно. Хаара ждала, что к ней придут, накажут. Она не знала как, но опасалась худшего. Приходили, впрочем, только чтобы принести воды и еды. Хаара решила, что оттягивание момента мучительнее, чем все то, что ей пришлось пережить.

Ридесар потягивал вино, отстраненно глядя в пустоту, а завидев девушку, жестом пригласил ее присоединиться. Хаара не радовалась встрече после поединка, во время которого окончательно убедилась в собственной слабости и неспособности противостоять врагу. Желая выбраться из ямы, она лишь глубже зарывалась в нее. Проиграла, а значит – вынуждена остаться.

– Садись.

Девушка замешкалась, но опустилась на скамью у дальнего края стола. Она скрипнула зубами от боли, пронзающей конечности, и посмотрела в апатичные усталые глаза. Ридесар выглядел несколько хуже, чем в их первую встречу: мешки под глазами увеличились, будто мужчину терзала бессонница, болезненные тени падали на лицо, однако он сохранял все то же ледяное самообладание.

– Давай попробуем еще раз, – предложил он, отставив бокал. – Кто ты и откуда?

Хаара помедлила с ответом. Любые слова могут быть использованы против нее, так что же сказать? Лучшая ложь – это полуправда.

– Мой отец раньше служил. Из-за ранения да и возраста несколько лет назад его отправили на покой. Мы купили дом в небольшой деревушке и жили там. Я работала на земле, не более.

– Кому служил твой отец?

– Раднису Ансарскому, – солгала Хаара, – он не достиг высокого звания.

– Наместнику западного округа? Любопытно… И что же в таком случае ты делала на юге?

– Ваши люди схватили меня на пересечении владений, я не собиралась на юг. Мы с отцом ехали навестить родственников, но в пути поругались, и я сбежала.

– Из-за чего поругались?

– Это так важно?

– Да, хочу понять, что сподвигло тебя на столь глупый поступок.

Хаара поджала губы. Еще один человек, подчеркивающий ее глупость… Неужели все видят ее такой? Может, она и впрямь лишь импульсивная девчонка, зря поверившая в свои силы, и стоит вернуться к Карлайлу, если представится возможность?

– Он хотел выдать меня замуж.

– А разве не пора? Тебе явно больше восемнадцати…

– Да какая разница? Я не люблю этого человека.

Ридесар усмехнулся.

– И что? Разве это обязательно? Уверен, избранник вряд ли готов продать душу Шааху за такой подарок, как ты.

– Пытаетесь оскорбить?

– Нет, лишь указываю на факты. Все-таки я прожил жизнь. Поверь… любовь в этом государстве если и есть, то ее никто не видел.

Хаара хмыкнула. Поверил… слава Геулу.

– Логично предположить, что отец учил тебя махать мечом. Не слишком успешно, но все-таки…

– Верно, сир.

– Для чего?

– Чтобы защищаться. Ревердас небезопасное место.

– Это понятно. Но ведь существуют братья, муж, да тот же отец… чтобы защитить, разве нет?

– Нет. Мой брат умер от болезни. Отец тоже не вечен.

– А от мужа ты отказалась? Какая-то несуразная история. Не пойми неправильно, я и раньше видел женщин с мечом, некоторые обращались с ним получше тебя. Но есть разница между просто самозащитой и целенаправленной самозащитой. Почему ты солгала о происхождении? Опасаешься кого-то? Или выдала мне очередную ложь?

– Это не ложь, – как можно спокойнее сказала девушка, глядя мужчине в глаза, – отец учил не рассказывать о себе незнакомцам, поэтому и солгала.

– Вот как?

Сделав скупой глоток, Ридесар выдержал паузу. Он откинулся на спинку кресла и долго смотрел на девушку. Хаара отвела взгляд, хотя тусклый свет и не слепил. Ей не хотелось ничего говорить, находиться здесь и быть объектом наблюдений. «Он не должен меня узнать». Девушка подумала о Карлайле и том, куда мужчина отправился тем утром. «Вспоминает ли он обо мне? Ищет ли?»

Молчание длилось так долго, что Хааре почудилось, будто Ридесар уснул с открытыми глазами, как вдруг мужчина откашлялся и заговорил.

– Ты мне кое-кого напомнила. – У Хаары дрогнуло сердце. – Знаешь… когда-то давно у меня была дочь… крохотная девчонка, больше похожая на мать, нежели на меня. Такая веселая, правда, хиленькая. Здоровье было никудышным, она все время болела, даже от легкого ветра простужалась, и мне не нравилось, как мать ее вечно ныла над кроватью и просила помощи у бога. Я верую во всевышнего, но, знаешь… не считаю, что он кому-то обязан. Геул и так подарил нам великое благо – жизнь, – и вряд ли собирался в дальнейшем следить за каждым, чтобы мы не падали, не болели и не умирали. Наш срок короток – это заранее известно. Было бы грешно предположить, что, спрятавшись ото всех невзгод, мы сможем жить вечно, видеть, как рождаются и мрут новые и новые поколения. Однажды моя девочка так сильно заболела, что я поверил, – час настал. Она так громко кашляла, жар охватил голову, ее трясло, как знамя на сильном ветру, а я все ждал, когда дыхание остановится. Представлял, как заверну ее