Пока я стою, наклонившись над кроваткой, дверь хлопает. И я слышу топот босых ног по деревянной лестнице.

Теперь Рита будет избегать меня.

Но я не позволю ей отгородиться. Не после того, чтобы было между нами.

Снимая на ходу шорты с боксерами и футболку, иду полностью обнаженный в душевую. Все равно она видела меня голым.

Смываю пот после тренировки и с сожалением смываю следы ее оргазма с моей кожи. Натянув только чистые боксеры, иду наверх.

Нам нужно обсудить. Многое.

Я был терпелив. Все эти дни. Держал дистанцию.

Теперь моему терпению пришел конец.

Я не могу дать ей закрыться.

У меня не было женщины с того дня, как на моем пороге я обнаружил младенца с запиской. И не потому, что я не хотел или у меня не было возможности.

Но потому что когда я увидел Риту, я понял, кого я хочу.

И я ждал.

Никогда еще не проявлял такой выдержки и благородства.

Но оно стоило того.

Закрываю глаза, замирая на самой верхней ступеньке, и прокручиваю в голове наш секс.

Охренительно.

Безумное цунами. Вот, кто она.

Это было круто. Даже тот факт, что я забыл о резинке, не может омрачить воспоминание об этом.

Но черт! Я забыл! Забылся!

Я не вывезу двоих детей. И так еле справляюсь с одним!

И в отличие от моей матери я хочу быть хорошим родителем, заботиться о дочери и давать ей все, в чем она будет нуждаться.

Хороший уход, внимание, и миллион этих детских принадлежностей, безумно дорогих, на мой взгляд.

С тех пор как Оскар купил бар, и мы почти полностью перешли на продажу контрабандного элитного алкоголя и сигар, доходы заметно упали.

Это было его решение после той бури, что случилась осенью. И все мы его поддержали.

С появлением Саши, Жени и теперь вот Анюты… и в моих мечтах еще и Риты, Короли стали более уязвимы. Девочки — наше слабое место. Так что было «пора что-то менять». Слова Оскара.

Тогда я еще не знал, что совсем скоро моя жизнь круто изменится. Но теперь я особенно рад, что зимой он принял это решение.

Пусть денег меньше, но моя дочь будет расти в спокойной атмосфере. В безопасности. Конечно, всякое может случиться. Прошлое может настичь в любой момент, но от плохих вещей не застрахован ни один человек.

В окружении моих друзей, где каждый будет готов отдать жизнь за нее, Анюте более безопасно, чем многим детям там, на улицах.

Я бесконечно благодарен Оскару за то, что он создал эту семью.

Все мы вышли ущербные из тяжелого детства. И Рите здесь самое место. Мы ее семья. И это ее дом, даже если она отказывается это принимать.

— Рит? — стучу в ее дверь.

Тишина.

Очень надеюсь, что она не забеременеет, и ее брат не кастрирует меня за это. Нам нужно поговорить с Ритой об этом.

— Рита! Открой или я выбью дверь! Нам нужно поговорить! — повышаю голос.

О, черт! За такой тон она мне может и по яйцам врезать!

Слышны шаги, дверь приоткрывается лишь немного.

Рита стоит в длинной майке. Той самой, которая принадлежала когда-то другому мужчине.

Я хочу выкинуть ее! А лучше сжечь!

Если ей так нравится спать в мужской одежде, может взять мою майку. Я ей предлагал. Но теперь я буду более настойчивым.

И больше не буду сдерживать свой темперамент.

Скольжу по ее телу глазами.

Ее влажные после душа волосы собраны в небрежный пучок на макушке, открывая шею и плечи. Мой взгляд падает на ее обнаженные ноги.

Я ощущаю, как мой член снова начинает оживать. Ничего не могу с этим поделать. Когда она рядом, это естественная реакция.

— Я могу войти? — приподнимаю вопросительно бровь, когда она так и стоит молча и смотрит на меня через узкую щель.

Вздыхает и открывает дверь шире.

— Послушай, Рит… — провожу рукой по челке. — Я виноват. Я не подумал. Но я не готов к еще одному ребенку. Я и с первым-то еле справляюсь, — покаянно смотрю на нее.

— Все нормально. Я принимаю противозачаточные.

Волна облегчения омывает меня. Но ненадолго.

— Ты спишь с кем-то? — болезненный клубок ревности распирает грудь.

— Что? Ты вообще не имеешь права задавать мне такие вопросы.

— Спишь? — рычу.

— Господи! Нет, ни с кем я не сплю, — раздраженно взмахивает руками. — Таблетки — это не такая простая вещь: захотел, начал принимать, захотел, бросил. Это не одномоментно делается. Меня волнует другое.

— Я чист.

— Откуда тебе знать?

— Я всегда предохраняюсь.

Рита, скривившись, смотрит на меня скептически. Выразительно округляет глаза.

Ну, да. Сначала Аня. Теперь это!

— С тобой у меня такое первый раз, — убеждаю ее. — Клянусь. Мне крышу от тебя снесло. Но я чист. Это точно.

— Как ты можешь быть уверен?

— Я проверялся недавно.

— Ах, все-таки проверялся, — скрещивает руки на груди.

— Не потому, что ты думаешь.

— А почему?

Черт! Теперь придется объяснять то, что я не имею права обсуждать! Это только дела банды.

— Просто мы с парнями… ну, мы периодически проверяемся на