я не могла снова и снова не думать о том, что за человек Егор. Моей маме он сказал, что программист. Это совпадало и с моим предположением. Я вспомнила об экране с компьютерной игрой. О словах Егора о том, что еще полгода назад у него были другие возможности. Потом вспомнила и о других словах: «Я готов жить в спартанских условиях. Но не готов ездить на ведре с болтами». И машину его вспомнила — красивую и темно-бордовую. И монитор у него на столе стоит просто огромный, и кресло компьютерное такое большое, специальное, навороченное. Наверняка дорогое.

Я присела на стул с тряпкой в руках.

Все очень походило на то, что не так давно Егор вел совсем другой образ жизни и имел гораздо более высокий доход. А потом что-то случилось.

Что?

Самое простое — это, конечно, спросить у него самого. Но я вдруг подумала о том, как, после расспросов мамы, будет воспринят Егором мой интерес к уровню его доходов. Нет, он, конечно, очень адекватно принял всю эту ситуацию с моей мамой и ее расспросами, но все же я чувствовала, что если еще и я начну что-то вызнавать — то тут может наступить ситуация, в которой, как говорится, любой адекватности есть предел.

И потом, эта женщина… И их разговор…

Егор мне обещал, что сам все расскажет. Значит, надо просто подождать. Но перестать строить версии я не могла.

Интересно, а в этих компьютерных игрушках можно как-то… как-то проиграться? Ну, как в казино? Я была от этого ужасно далека, но знала, что, например, танчики, в которые резались наши хирурги, как-то связаны, несмотря на то, что это игрушка, с вполне реальными деньгами. Может и Егор как-то… ну как-то…

Я так прогрузилась в свои мысли, что вздрогнула от прикосновения кошачьей лапы к колену. Кефир смотрел на меня осуждающе. Мол, ты чего, хозяйка? Пол не домыт, а ты тут сидишь как статуя с тряпкой в руках.

И правда, чего это я? Егор обещал все рассказать. Значит, расскажет.

***

Непристойное у меня, разумеется, было. То самое, что я не предложила во время первой нашей встречи Егору. Теперь вот пришло время предложить. Правда, вместе с собой в комплекте.

Я, задрав футболку, покрутилась перед зеркалом в прихожей. Спереди белый прозрачный кружевной треугольник, сзади — три нитки. С учетом того, что и ноги, и попа у меня вполне ничего — ну так работа у меня ни черта не сидячая — смотрелось все это на мне очень даже неплохо. Я поддела пальцем одну из задних ниточек, поправила.

Ой, как ни поправляй — все равно неудобно и врезается! Ладно, будем считать, что это ненадолго. И что скоро Егор меня от них избавит.

Глава 8

Когда я подошла к подъезду Егора, около двери уже стоял человек и открывал ее. Услышав мои шаги, он обернулся, почему-то улыбнулся — и придержал дверь, пропуская меня вперед. Я почему-то смутилась, зачем-то одернула футболку — и шагнула в подъезд.

Мы одновременно подошли к лифту, а потом зашли в него.

— Вам какой? — спросил мужчина.

— Двенадцатый, — почему-то хрипло отозвалась я.

— И мне тоже.

Двери лифта закрылись. И я, вопреки правилам хорошего тона, в упор уставилась на мужчину, с которым ехала в лифте.

Колоритный это был дяденька. Он мне кого-то напоминал, но я не могла сообразить, кого. Актера какого-то, что ли? На вид лет пятьдесят. Невысокий, но крепко сбитый, без лишнего веса, с нормальной мужской фигурой — широкие плечи, ровная спина. На нем были обыкновенные синие джинсы и бежевая рубашка с короткими рукавами. Но самым примечательным в его облике была шевелюра. Шикарная шапка темных густых кудрявых волос, обильно припорошенных проседью. И глаза у него большие, темные, выразительные. Кого-то он мне этими глазами очень сильно напоминал. Я нахмурилась.

Лифт остановился.

— Погода на улице хорошая, правда? — у дядечки оказался еще и очень приятный тембр голоса, как я внезапно сообразила. Такой мягкий, чуть рокочущий и будто даже завораживающий. — Жара спала, и я с удовольствием прогулялся от метро. Прошу! — он протянул руку в сторону разъехавшихся с лязгом дверей лифта.

Я вышла, слегка почему-то ошарашенная этим дядечкой. Какой-то он… будто не от мира сего.

Я шла к квартире Егора. И поняла, что он идет вслед за мной. Почему-то вдруг кольнул страх. Нет, на маньяка он не похож. Хотя, если бы маньяки были похожи на маньяков — то они бы не могли делать свое темное дело.

Я резко остановился и обернулся. Так и есть. Он шел за мной. И снова улыбался.

— Знаете, мне кажется, мы с вами идем в одну и ту же квартиру, — вдруг сказал он. Обогнул меня, сделал еще несколько шагов и… и позвонил в квартиру Егора.

Это… это его отец?!

Я неосознанно подошла к нему, и, когда нам открыли дверь, мы стояли рядом.

— Егорик, смотри, какую очаровательную барышню я к тебе привел.

Так и есть. Этот колоритный дядечка — отец Егора! Так вот кого он мне напоминал! Ну точно. Глаза у них — один в один.

Егор переводил ошарашенный взгляд с меня на отца, мужчина, стоящий рядом со мной, молчал, поэтому объясняться пришлось мне.

— Мы случайно встретились у дверей подъезда!

— Ясно, — после паузы сказал Егор. Отступил вглубь квартиры. — Проходите.

***

Все как-то странно повторялось. Мы пили чай. Утром мы пили чай у меня дома втроем: я, моя мама и Егор. Вечером мы пьем чай у Егора дома тоже втроем: Егор, его отец и я.

Меня не покидало ощущение легкой ненормальности происходящего. Такое чувство, что мир внезапно стал не таким предсказуемым местом, каким я его считала раньше. Примерно с того момента, как я обнаружила на своем балконе голого парня.

У утреннего и вечернего чаепитий было одно существенное различие. Если утром за чаем был допрос, то вечером — сказки. Ну реально сказки же!

Юрий Алексеевич, неторопливо прихлёбывая чай, рассказывал. Сначала он рассказал сыну о своих новостях, в которых я не очень понимала, по понятным причинам. Они касались в основном работы. В каком-то НИИ. А потом как-то незаметно Юрий Алексеевич стал рассказывать о другом. О древних временах. Легенды. Что-то из истории. Что-то… что-то такое… необыкновенное.

Я на хрен забыла про чай. Я сидела и слушала, открыв рот. История в школе никогда не была моим любимым предметом. Но если бы у нас был такой преподаватель по