class="p1">Папку с отчетом и выводами я велел передать обоим «страдальцам». Но, судя по всему, результат их не устроил. И теперь мне предстоят «разборки» по этому поводу со всем «ближним кругом». Не первые, но… Вот так, чтобы все вместе, «чёрную метку» мне пытались вручить впервые. Я даже ощутил на секунду деревянный протез вместо ноги и попугая на плече, кричащего: «Пиастр-ры! Пиастр-ры!»

А что сделал в аналогичной ситуации Сильвер? Правильно, начал наезжать первым! Вот и последую-ка я его примеру.

— Кирилл Бенедиктович, вынужден просить вас сделать внушение охране. Совсем «мышей не ловят»! Я запретил пускать ко мне господина Козлова!

— Вот за что агнца божьего обижаете, Юрий Анатольевич⁈ — тут же, всплеснув руками, заблеял «Коленька». — Меня, голубочка безвинного, пошто утесняете!

Лицо его и плешь при этом сменили цвет с землистого, на розовый, как у поросёнка. Поразительно, но это производило ещё более отталкивающее впечатление. Я припомнил, что в «памятной папке» на Козлова, подготовленной подчинёнными Артузова, обращали внимание на эту привычку называть себя то «агнцем божьим», то «голубем», а то и вовсе — «голубочком».

По ряду признаков Козлова подозревали в принадлежности к тайной и запрещённой секте скопцов. Даже не подозревали, а порой прямо называли «скопцом» в лицо. Но тому всё было как с гуся вода. Устраивать ему личный досмотр поводов не было, а без этого подозрения так и оставались подозрениями. Любопытно только, почему он так в тему растворимого кофе-то вцепился? Не бедствовал ведь! Как впрочем и большинство выявленных членов секты. Но они предпочитали ростовщичество и прочие высокодоходные занятия. Неужто он и тут усматривает возможность неплохо заработать?

— Я ведь не за себя, я за соратника вашего радею! Он-то для вас себя не жалеет! А вы ему четверти часа пожалели!

— Как же пожалел-то? — возмутился я. — Вон какой вам отчет подготовили, на него не одна неделя потрачена!

— Милый! — подала тут голос моя дражайшая Наталья Дмитриевна. — Признайся честно, ведь наш гость прав? И ты из этой папки прочёл только резюме?

Тут мне крыть было нечем!

— Хорошо! Давайте этот отчёт сюда. Сяду в уголке, почитаю весь, целиком и внимательно. А ты, душа моя, пока займи гостей!

Так, и что тут у нас? История открытия кофеина… Состав установил сам Велер! Ну, надо же! Не знал, не знал… Ещё что? В настоящее время известно два метода синтеза… Ну, это я из резюме помнил. В обоих методах кофеин получают из ксантина. Вот только в первом этот самый ксантин получают из мочевой кислоты, а во втором — по методу Траубе…

Та-а-ак! Что⁈ Чёрт, какой же я идиот!!!

Отбросив папку, я лихорадочно подскочил к моей ненаглядной, крепко обнял и признался:

— Дорогая, ты вышла замуж за идиота! Всё же просто! Синтез Траубе!

Оставив её, я трижды, как на Пасху, расцеловал нашего «скопца».

— Голубчик мой, синтез Траубе! Вы понимаете! Синтез Траубе, вот где ответ!

Коленька пытался что-то блеять, но его жестко взял под локоток Семецкий и потащил прочь, шипя при этом:

— Не видите, что ли? Вы своего добились! Его осенило! А теперь — прочь, не будем ему мешать!

Из мемуаров Воронцова-Американца

«…Разумеется, осенило меня не насчёт кофеина. Просто тот упорно не дававшийся мне синтез диметоксина теперь стал кристально понятным. Особую прелесть ситуации придавало то, что исходные компоненты — хлоруксусная кислота, цианистый натрий, хлорирующие агенты, мочевину и едкий натр — мои химический заводы производили многими тоннами, а чаще — и тысячами тонн. Ну и стрептоцид производился в больших количествах. Немного изменить последнюю стадию, и — опаньки! — вот он мой 'химический пенициллин».

И это стало бы «бриллиантом в моей короне» по части подготовки медицины к войне. Разумеется, помимо этого готовилось многое. Мы производили йод и зеленку, хлорку и карболку, антисептические мыла, парацетамол и аспирин. Для наркоза готовили хлороформ и эфир, чистые, смешанные друг с другом и со спиртом, наладили выпуск «веселящего газа» и опиатов, глюкозы и капельниц, новокаина и перекиси водорода, бинтов и ваты… Да что говорить, если мой концерн производил почти половину пургена на Земле! И нечего ржать! При тогдашнем рационе солдат и матросов запоры были ничуть не меньшей проблемой, чем понос. Но всё же, всё же… именно сульфадиметоксин должен был помочь справляться с самыми тяжелыми ранениями!

Так что в тот вечер я к гостям не вернулся. И ночью тоже. Не смог уйти из лаборатории, пока не получил первый образец…'

Беломорск, квартира Воронцовых, 1 (14 мая) 1912 года, понедельник, утро

— Милый, думаю, тебе стоит выпить ещё чашечку кофе! На глазах засыпаешь!

Ну да, а как тут не засыпать? Из лаборатории я припёрся около пяти утра. А в девять у нас уже началась еженедельная планёрка в Штабе Холдинга. Только и радости, что проходила она прямо здесь, в «Беломорском шпиле», так что разбудили меня за двадцать минут до начала. Вернее, начали будить! У меня только и хватило времени ополоснуть морду, одеться, причесаться и добежать. И всё это — «в темпе вальса»!

Следующий час был бы настоящим кошмаром, но моя дражайшая Натали и Софья Карловна, во-первых, нашли повод подать всем крепкий кофе, а во-вторых, передвинули принятие всех важных решений на следующий раз.

Потом был контрастный душ, тренировка, ещё кофе и вот — назначенная встреча с Финном. Её бы тоже передвинули, но… Его звала очередная стройка! Он и задержался-то лишь для того, чтобы услышать, чем же меня так «осенило»!

— Да, нашел я! — успокоил я его первым делом. — Нашел способ делать этот самый кофеин в разы дешевле! Но есть загвоздка, Коля, над которой думать уже вам!

Да, пока шёл синтез, я думал и над проблемой, как отблагодарить «скопца» за его настойчивость. Ведь если бы не она, я так и бился бы безрезультатно. Ну, и Финна порадовать, не без того! Но как? Найти новый способ синтеза кофеина — слуга покорный! Удешевить известные? Но наши ребята из проектного департамента тоже не лаптем щи хлебают! Напрашивающиеся организационные, финансовые и энергетические решения они проверили. Значит, остаётся только что-то «похимичить», в самом прямом смысле — «поиграться с химией».

И вот когда я начал думать в этом ключе над «задачей удешевления», меня вдруг осенило!

— И в чем же эта загвоздка?

— В исходном сырье!

Это да… Дело в том, что не так давно я получил предложение от французов.