— Выхожу. С мамой, или с отцом — вздохнула девушка, и посмотрела на меня влажными оленьими глазами. Помолчала, и грустно добавила — Пойду я…господин Ольгард.

— Стой! — вдруг скомандовал я, и тихо сказал, убедившись, что нас никто не слышит — А где ты живешь? Окна куда выходят?

Девчонка вытаращилась на меня, как на явление посланника Создателя, и отрицательно помотала головой:

— Нет, нет, что вы! Как можно?! Нет, нет! В Староконюшенном, дом пять…только у нас собака! Окна в сад выходят, на моем окне…кукла на подоконнике. Только вы не приходите! Папа не пустит! А еще жалобу напишет в ректорат, и вас накажут! А если поймает на месте — может и застрелить! У него всегда под рукой лук имеется, он ведь бывший военный. А еще у него меч есть, и не один. И копье. Знаете, он сильный какой? Он два мешка с зерном поднимает, и с ними идет, как будто они ничего не весят! Вот!

— А в кого же ты такая маленькая? — улыбнулся я.

— Не знаю… — вздохнула девчонка — Мама меня поздно родила, сама не ожидала, что может забеременеть. Я слышала, как они с папой разговаривали. Я поскребыш, то есть меня наскребли напоследок. А братья и сестры у меня обычные, большие. А я вот не расту! Ой! Опять я несу что-то непотребное, ну все вам рассказала, чего и нельзя было! Все, отпустите меня, господи! Мне нужно идти!

— Я бы увел тебя на край света — почти искренне сказал я — Взял бы за руку, и не отпустил, никогда и ни за что! Потому что другой такой нет на всем белом свете!

Девушка судорожно вздохнула, коротко поклонилась и быстро пошла по коридору — пунцовая, с внезапно заблестевшими глазами, прижимая собранные в кулачки пальцы к груди. Ну а я пошел следом, выждав, когда девушка скроется в паутине коридоров. Шел, и ругал себя последними словами — зачем я это сделал? Хотел проверить, как работает магия? Проверил. А теперь что? Влюбил в себя девушку — на кой черт? Ну почему мне в голову стукнуло подпустить в мой голос вибрации, вызывающие доверие и приязнь? Я умел это делать и до того, как стал магом, но теперь…теперь это умение вышло на новый уровень. Заговорить, вызвать к себе доброжелательное отношение, не выглядеть опасным — это искусство, этому учат. Этому меня научили очень даже хорошо. И плюс магия! Страшная сила. Надо все обмозговать — как использовать и где. И ведь магии применил всего ничего — так, подпустил слегка в голос, представил, что эта девушка в меня влюблена, что она мне доверяет, как самому близкому другу, что…она меня хочет. Мечтает обо мне! И у меня получилось. И я вроде бы рад тому, что получилось, а с другой стороны…нехорошо. «Поматросил и бросил».

С этими мыслями я и дошел до канцелярии, где хмурый здоровенный мужик со шрамом на щеке выдал мне ключи от комнаты, где я теперь буду жить. Кстати сказать, похоже это и был отец Милены, и походил он больше на гориллу, чем на отца миленькой Дюймовочки, мечтающей о плохом парне, который ночью влезет в ее окно. (Я что, дурак?! Да не собираюсь я лезть в окошко к девственнице! У которой папаша запросто может надеть кавалера на копье…)

Когда я узнал, какую именно комнату мне предоставили — узнал из подписанного мной договора — мне слегка поплохело. Не то, чтобы я был очень уж мнительным — наплевать на всякие там…хмм…суеверия, но… В общем — жить я буду в той комнате, в котором ранее проживал убитый мной мажор. И я знаю — почему именно там. Мне была обещана отдельная комната…хмм…нет, не обещана, я потребовал, и мне обещали рассмотреть просьбу. Рассмотрели! И как замечательно рассмотрели! В этой комнате скорее всего никто не соглашался жить, ведь в ней убили человека! Она опоганена! Так что убили двух зайцев — и мою просьбу выполнили, и в деньгах не потеряли. Вот так надо работать! Бах-бах, и…готово. Молодцы, чего тут еще сказать…

Ретроспектива

— Меня звать — Учитель.

— Просто учитель?

— Не учитель, а Учитель! Так меня зовут все.

— А я не хочу звать учителем! Я хочу звать вас настоящим именем!

— У меня нет другого имени, кроме как Учитель. Я же тебя буду звать Ученик.

— Мое имя Эдвин Ольгард! И только так!

— Мне безразлично, как тебя звали раньше. Теперь ты Ученик. И прекрати свои попытки вывести меня из равновесия, это бесполезно. Ничто на свете не может вывести меня из равновесия. Если ты будешь хорошим учеником — станешь таким же, как и я.

— Убийцей?!

— Мы не говорим — «убийца». Мы говорим «мастер».

— Но это же отвратительно!

— Что именно?

— Убивать людей!

— Почему?

— Ну…нельзя убивать людей! Это неправильно!

— Почему?

— Да что вы заладили «почему, почему»…неужели сами не понимаете, что это нехорошо — лишать людей жизни! Уж на то пошло, лишь тот, кто дал людям жизнь, вправе ее забрать! Создатель, например!

— А с чего ты взял, что мы не руки Создателя? И скажи мне, ты на самом деле считаешь, что все люди заслуживают жизни?

— А разве нет?

— На этой неделе казнили разбойника, который грабил караваны. Он убивал всех, кто там был. Но прежде забирал к себе в логово женщин, девочек, молоденьких мальчиков. В логове их насиловали — все, толпой, а потом устраивали игрища. Я не буду тебе рассказывать, что с ними делали, скажу лишь, что умирали они долго и трудно. Очень трудно. А потом их ели.

— Что-о?! Как это — ели?

— Как едят свиней. Баранов. Коров. Готовили специальным образом, и ели. Вожак любил человечину, и приучил к ней всю свою шайку. Их все-таки нашли. Пришлось задействовать гильдию магов. Уж больно страшные ходили рассказы об их художествах. Так что пришлось хорошенько потратиться на поиск, задействовали даже летающие корабли.

— Летающие корабли?! — поразился мальчик — А что, такие есть?!

— Есть. Но очень мало. Их осталось пять, или шесть, я точно не знаю. Вообще-то количество этих кораблей государственная тайна. Корабли остались от прежней цивилизации, которая была до нас. Но речь не о том. Итак, разбойников поймали, часть их перебили на месте — они отчаянно сопротивлялись, бросались на солдат как стая безумных шакалов, знали, что с ними будет. Но примерно треть шайки уцелела. Правда ненадолго — когда солдаты увидели, что творили эти мерзавцы, когда нашли маленькую девочку над костром на вертеле…большинство разбойников остались на кольях вокруг логова. И умирали они долго. И ни один офицер ничего им не сказал. А вот главаря и его ближних подручных не убили. Взяли с собой. А после суда казнили на Имперской площади. Главарю вспороли живот, вытащили внутренности, но не позволили умереть — за этим следили маги. Потом содрали с него кожу. А затем посадили в ящик и оставили на площади, и дежурный маг следил, чтобы этот негодяй продолжал жить. Месяц он продержался. Когда вытащили его из ящика, он был весь покрыт личинками мух, которые ели его живьем.

— Меня сейчас вырвет… — срывающимся голосом сказал мальчик — За каким демоном вы мне рассказали эту дрянь? Вы что, извращенец? Наслаждаетесь рассказами о зверствах?