Большой Садовой. Весь зал был снят только для актёров театра и кино, потому что вечер посвящён шумной премьере арт-хауса «За гроши», снятой другом Ромы — Русланом Стиковским.

Посреди вечеринки, переполненной шампанским, смехом, смелыми шутками и такими же смелыми объятиями мужчин во время танцев, Света почувствовала, что абсолютно пьяна.

Она весело оглядела широкий зал с высоким готическим потолком, стрельчатыми окнами с разноцветными стёклами, исключительно сиреневыми скатертями на столиках и приглушённым светом небольших ламп, делающих гостей какими-то хорошо освещёнными заговорщиками.

От этих мыслей девушка рассмеялась. Вокруг всё было неприлично дорого, красиво и с большим вкусом.

Её потянул танцевать уже в который раз Станислав Родный, друг Ромы, весь вечер пожиравший её голодным взглядом.

Света со смехом отбилась от него и пошла к курилке, как вдруг её поймала за запястье чья-то тёплая ладонь.

Она опустила голову вниз, удивлённо подняв брови и усмехнулась, ожидая увидеть Родного, но тут же онемела. Перед ней стоял Юра, с невесёлой улыбкой глядя прямо в глаза.

— А! — пьяно воскликнула она, похлопав рукой по его плечу в чёрной футболке. — Николай! Извините, это вы? Как ваш брат?

Он придвинул своё лицо близко к её уху и прокричал: — Давай выйдем, здесь шумно.

Она энергично кивнула, и поразительно ровным шагом прошла к выходу на высоченных каблуках.

За дверью ресторана толпились всё те же люди творческих профессий, все были навеселе, и многие из мужчин оценивали красивую девушку в коротком золотистом платье из шёлка, льнущего к её телу, как вторая кожа.

— Отлично выглядишь, — сказал мужчина, откровенно оглядывая Свету и не выпуская её ладони из руки.

— Спасибо, — напряжённо ответила девушка, в свою очередь пытаясь сконцентрировать взгляд на нём.

И тут ей подумалось, что одет Николай более чем демократично — в светло-голубые джинсы и чёрную футболку с мрачной птицей — вороном поперёк груди и надписью «Nevermore» внизу. Цитата из Алана По была как раз в тему, учитывая сегодняшний презентуемый фильм, но в последний раз она видела брата Юры в чёрном строгом костюме и ощущение сложилось такое, что он в нём и спит.

— Веселишься? — спросил он.

— Ага, — слишком сильно кивнула девушка и пошатнулась. — А вы?

— Я знал, что найду тебя здесь. Поехали со мной?

— Куда? — удивилась Света, а он уже тянул её, совершенно раздетую, вниз по тротуару.

Только сейчас она почувствовала, что на улице слишком холодно, и по спине поползи мурашки.

— Зачем? — отозвалась она, когда он быстро и насильно подсадил её в какой-то огромный пикап. — Николай, вы не понимаете, я не хочу ехать с вами.

— Я знаю, — кивнул он, садясь рядом на водительское место и добавил, — потому что я не Николай.

Света замерла, по-новому взглянув на мужчину.

Он улыбнулся, и в желтоватом свете ярких фонарей Садовой блеснули его зубы.

— Я долго ждал этого момента, — откровенно, с чувством произнёс он.

— Какого? — еле слышно спросила Света.

— Украсть Золушку с бала.

Сумерки постепенно густели, и казалось, что ты попадал в сиреневую дымку, где совсем не было видно на расстоянии вытянутой руки, только загоравшиеся фонари рассеивали эту иллюзию.

Галя возвращалась из Публичной библиотеки по Пушкинской, оживлённая улица сейчас казалась погружённой в сырое марево огней фонарей и машин.

Девушка смотрела себе под ноги, думая, как ни странно, совсем не о себе. Она была озабочена своей подругой — Леной.

Молодая женщина в марте узнала, что ждёт ребёнка, но вместо радости испытала шок, а теперь её поглощал страх, потому что Денис вряд ли захотел бы даже говорить об этом. Лена не знала, что ей делать и как жить дальше. Она лгала ему, оттягивая момент правды, и Гале было её искренне жаль, потому что тоже была уверена — Денис не захочет такой ответственности, как ребёнок.

Несмотря на то, что в последнее время он посерьёзнел, всё это как будто было зыбко и не по-настоящему. Галя считала, что Денису нужно сказать и попросить хотя бы материальной помощи, ведь Лена, потеряв Лёшу, никогда не пойдёт на то, чтобы избавиться от ребёнка.

Погрузившись в эти невесёлые мысли, девушка смотрела под ноги и не впервые ей пришла в голову мысль, что свои собственные проблемы жалки и надуманны.

Вдруг кто-то справа на широких кованых лавочках полукругом громко рассмеялся. Она вскинула голову и увидела в тонких тенях акаций несколько человек, молодых парней и девушек. Один, самый высокий, пятился от них, что-то говоря и шутливо вскидывая руки. Как раз в этот самый момент он налетел на Галю, которая не успела изменить свой курс.

Столкнувшись с хрупкой девушкой, он круто развернулся и попытался поймать её сумку с книгами, но не успел. Она шлёпнулась с глухим стуком на плитку тротуара.

— Извини, — вырвалось у него, тогда как его друзья покатились со смеху.

Гале бросился в глаза его разворот плеч, и что-то показалось знакомым. Выпрямившись и уже собравшись прошипеть «осторожно», она вдруг застыла. Над ней возвышался Филипп и со странной усмешкой смотрел на неё.

— Привет, — легко сказал он и подал ей сумку. — С учёбы?

— Да, — ответила она, вглядываясь в его совсем не знакомое лицо.

Он отпустил волосы, и теперь они пепельными волнами спускались на уши и вокруг лица. Фигура парня стала ещё заметнее — сильные мышцы и раздавшиеся плечи притягивали взгляд.

Не задерживая её, он снова повернулся к своим друзьям, как будто и не существовало раньше робкого парня.

— Фил, расскажи ещё раз, — услышала Галя довольный девичий голосок, когда уже стала отдаляться от компании.

Вся ситуация, поведение и вид друга настолько поразили её, что девушка двигалась сквозь сумерки и весенний туман, как во сне. Она не замечала многочисленных прохожих, слепящих фар машин и тускло светящихся светофоров — ухмылка Филиппа стояла перед глазами. Это был уже совсем другой парень, не тот, которого она сама бросила полгода назад. К ни го ед. нет

Придя домой, Галя долго сидела на постели, не в силах понять, что же больше всего её задело — вид Филиппа, его поведение или тот женский просительный голос, явно заинтересованный парнем.

Отчётливое чувство потери реальности появилось внутри. Ей показалось, что в этот самый момент происходит что-то серьёзное, меняющее навсегда её жизнь. Стало страшно, а вместе со страхом неожиданно пришло сожаление. Наверное, именно так и ощущалось взросление.

С того момента, как Лена была у врача, прошло больше месяца, и Денис всерьёз волновался за неё. Ей не стало лучше, приступы потери сознания и слабости возникали внезапно и пугали своей силой.

Врач