— Я больше не могу ждать, Сюзанна.

В ответ мисс Моран притянула его к себе, и Корт осторожно, медленно погрузился в нее, затем так же осторожно вышел и погрузился вновь. У тихой, застенчивой Сюзанны оказалась страстная натура, жаждавшая наслаждений. Она, практически не имея особого опыта, интуитивно находила правильную линию поведения. Ее мускулы сокращались, вынуждая партнера ускорить темп, и вызывали у того неукротимую дрожь. Мужчина потерял над собой контроль, но едва успел об этом пожалеть, потому что вскоре ощутил приближение ее оргазма, да и своего тоже. Он старался изо всех сил, чтобы достичь его одновременно, и его затея осуществилась. Сюзанна почувствовала себя на вершине блаженства, познав сладостную минуту счастья, словно перед глазами взорвалось небо, породив мириады звезд. Лежа под Ароном и обнимая его, она погрузилась в сон.

Да, у нее действительно был талант к любовным утехам, неуемная жажда наслаждения, способная свести человека с ума. В отличие от сестры, ее любовь была нежной, не такой самоуверенной, всепоглощающей, фанатичной и жесткой. Она отдавалась страсти целиком, заставляя его испытывать такое наслаждение, перед которым ничто все короны мира. Такого он не чувствовал ни с одной женщиной. Его руки инстинктивно сжали ее тело, словно кто-то мог осмелиться отобрать ее у него. Девушка послушно повернулась и, не открывая глаз, прижалась щекой к его шее, зарывшись пальцами в густую поросль, росшую от его груди до низа живота.

Они покинули хижину, довольные и счастливые. Сюзанна ехала молча, погрузившись в сладостные воспоминания. Она размышляла о том, как чувствуют себя люди, отдающие и берущие взамен, желая вновь испытать неземное блаженство. Девушка не заговаривала первая, и когда Корт обращался к ней, мисс Моран смущенно, но радостно улыбалась. Арону показалось, что перед ним влюбленная невеста, сияющая красавица, очнувшаяся ото сна. Он мало что знал о невестах и женах, но когда Сюзанна смотрела на него, у мужчины перехватывало дыхание и ему очень хотелось повернуть коней и вернуться опять в хижину. Дабы немного отвлечься от грешных мыслей, он затеял разговор:

— Ты говорила с Лилит о наследстве?

Девушка покачала головой.

— Я послала ей записку, но она так и не пришла, — помедлив, ответила мисс Моран.

За короткую паузу она поняла, что ей больше не о чем говорить с сестрой, ибо все, что надо, уже произошло. Девушка смутно догадывалась, что грубоватая, самостоятельная и практичная Лилит вряд ли ее поймет.

— Ты по-прежнему хочешь поговорить с ней?

— Нет. — Сюзанна равнодушно пожала плечами. — Ты сам это можешь сделать, если не возражаешь.

Арону вовсе не хотелось видеть Лилит. Воспоминания о ней были сродни прокисшему вину, однако он пообещал довести до ее сведения вопрос о наследстве, ибо его раздражала манера поведения хозяйки «Падшего ангела» и ее безразличие к сестре. К тому же, лишние деньги еще никому не мешали.

Арону следовало бы увидеть Лилит как можно скорее, однако отвращение, смешанное с негодованием, мешало ему сделать это. Он не хотел, чтобы сестра вмешивалась в жизнь Сюзанны, тем более что предстоящее столкновение с Пэккардами являлось уважительной причиной для отсрочки. Тяжелый разговор следовало отложить до лучших времен, если, конечно, ему суждено будет остаться в живых. Теперь стычка с головорезами представлялась Корту более опасной, чем прежде, когда его душил гнев, явившийся результатом поджога. Теперь, когда у него появилась Сюзанна, он не желал ее терять из-за сестры или из-за смерти.

План постепенно претворялся в жизнь. Травяная Спина, напившись, выболтал двум лазутчикам Пэккардов, что его компаньон, Арон Корт, напал на золотоносную жилу и собирается перевезти золото в первый и единственный государственный банк Амновилля.

Холбейн усмехнулся, говоря, что ни один смертный не в силах отыскать сокровище. Это не под силу даже Богу, приди тому в голову такая греховная мысль. С хитрой усмешкой, присущей только крестьянам, торгующимся на ярмарке, и пьяным, Травяная Спина упорно отказывался назвать ночь, когда будет производиться перевозка сокровищ, хотя его дружки по попойке усердно подливали ему виски, чтобы выведать истину у мертвецки пьяного осла. Холбейн пообещал продолжить попойку на следующий день.

— В твоем плане, Арон, есть один прокол, — заявил Квинси, когда троица встретилась на прииске наутро. — Как ты можешь быть уверен, что Пэккарды собираются найти тебя у каньона Красное Небо?

— Если бы ты намеревался напасть на меня, какое бы место ты выбрал? — терпеливо поинтересовался Корт.

— Наши мнения всегда совпадают, — угрюмо буркнул Эбнер. — Мы умные, знаем, что делаем, а вот что придет в голову Пэккардам, ведает один Бог. Им так и не удалось поймать тебя, как они не старались, большей частью из-за своей тупости.

— Ну-ну, ты хватил лишку. Джоб, к сожалению, далеко не дурак. Они будут у каньона Красное Небо.

— Да, надейся, — пробормотал бородач. — Если они сделают какой-либо глупый, дурацкий шаг, ты, умник, будешь покойником.

— Это как-то не входит в мои планы, — усмехнулся Арон. — Надо же — «покойником»!

Эбнер, явно не уверенный в уме противника, решил предпринять кое-какие шаги. Корт являлся единственным подходящим женихом для Сюзанны, и он не хотел видеть ее старой девой, свихнувшейся на кошках или собаках, а себя — дряхлым стариком, совершающим с ней прогулки в течение следующих двадцати лет.

Корт медленно ехал вдоль железнодорожного полотна, устало вглядываясь в темноту и вслушиваясь в ночные шорохи. Стрекотали цикады, кричали животные, где-то вдали стучали копыта. Ему оставалось проехать еще несколько миль до входа в каньон.

Нападение, по его расчетам, должно было вот-вот произойти, поэтому мужчина вновь и вновь возвращался к деталям плана, уделяя особое внимание укрытию. Если ему удастся остаться в живых после первой атаки, у него будет много времени, чтобы руководить своими пятнадцатью сторонниками, мечтавшими посчитаться с Пэккардами. Головорезы меткими выстрелами якобы снимут его с седла и начнут метаться в темноте в поисках золота, обретя лишь мулов с камнями. Адвокат усмехнулся: если бандиты надеются поживиться, то их ждет великое разочарование, однако Арон не хотел, чтобы те дожили до этого момента. Разочарование могло настигнуть и вдохновителя сей великой затеи, если он сломает ногу, падая с лошади. Тогда ему не удастся уйти от них и спрятаться. К тому же, существовала вероятность быть подстреленным. Воспоминание о Сюзанне промелькнуло в его мыслях, однако усилием воли он отогнал его и заставил себя думать о возможных укрытиях в каньоне Красное Небо. Пэккарды могли напасть на него с высоты пятисот ярдов со скалы Смердящего Бивня. Тогда наилучшим укрытием будет нагромождение камней у…

Корт ощутил боль в ту же секунду, когда услышал выстрелы. Сначала его охватил гнев и досада, что Пэккарды действуют вопреки его плану, а мозг его на мгновение отключился. Затем серые клетки начали усиленно функционировать, и он подавил желание немедленно вонзить пятки в бока коня. Раненый, Корт не смог бы удержаться в седле и стал бы прекрасной мишенью для повторного выстрела. Поэтому он в буквальном смысле свалился с лошади, имитируя смертельно раненного или мертвого, и отполз подальше от освещенного лунным светом железнодорожного полотна. Практически мгновенно Арон попал в колючий кустарник, чьи шипы врезались в кожу, усиливая адскую боль в левом плече. Трещала одежда, кожа, сухой кустарник шуршал под ногами, однако Пэккарды не обратили на это ровно никакого внимания, так как подошли к железнодорожному полотну и осматривали его, мерзко сквернословя и жестикулируя. Прячась между деревьями, Корт выругал себя за глупость. Бандиты, вместо того чтобы напасть у каньона, откуда просматривался весь поезд, выбрали место, где путь освещал лунный свет и не падала тень от скал и леса. Они были заинтересованы в убийстве своего злейшего врага, а не в похищении золота. Что, собственно, и подтвердил услышанный разговор. Арон, прислонившись к дереву, морщась от боли, нащупал ружье, нож и два пистолета. Куртка пропиталась кровью, но в темноте судить о серьезности ранения оказалось делом нелегким, да и беспомощным. Плечо болело, однако опыт подсказывал ему, что боль не всегда является показателем смертельного ранения.