— Рэйсэй-сан! — перебил его я. — Понимаю, что вмешиваться в тактику лечения Ясухиро-сана — это уже не моё дело. Но я хотел дать один совет. От него зависит судьба пациента.

В этот момент в кабинет вошли фельдшеры скорой с носилками.

— Вовремя! — воскликнул Рэйсэй. — В приёмное отделение его. Я предупрежу, чтобы в хирургии подготовили для Ясухиро-сана место.

Пока Ясухиро Адачи выносили из кабинета, я убедил Рэйсэй Масаши задержаться на пару минут.

— Какой совет вы хотели мне дать, Кацураги-сан? — спросил Рэйсэй.

Мне крупно повезло, что Рэйсэй не был горделивым врачом, опирающимся только на собственный опыт. Он всегда был готов выслушать меня и последовать любому совету. Сейчас это было особенно важно. Без «превентивного анализа» я бы не стал настаивать на ускорении подготовки к операции.

И тогда Ясухиро Адачи уже точно не успели бы спасти…

— Если в ближайшие два часа Ясухиро-сан не будет прооперирован, мы его потеряем, — заявил я.

— С чего вы это взяли, Кацураги-сан? — не понял Рэйсэй.

И как я ему объясню? Солгать, сказав, что я уже видел такую картину ранее? Да он и сам тысячи раз видел такую картину. Но ситуация сейчас совсем другая. Заполнение пузыря желчью произойдёт очень быстро, и объяснить это простым терапевтическим языком не выйдет.

Раскрыться хирургу? Рассказать о своих способностях? Глупости… Он сочтёт, что я сошёл с ума. Если в моём прошлом мире все знали о существовании магии, то здесь — это не более, чем сказка.

— Судя по скорости появления симптомов, закупорка желчного протока там серьёзная. Будьте уверены, в течение двух часов гной вырвется наружу, расплавив стенку. Я готов поклясться своим дипломом, что так оно и будет.

— Не стоит клясться, Кацураги-сан. Я вам верю, — ответил Рэйсэй. — Более того, я уже понял, что у вас есть… Скажем так, знания, которых нет у меня. И мне бы очень хотелось, чтобы вы со мной поделились ими, когда у нас появится свободное время для общения.

— Знания? Вы преувеличиваете, Рэйсэй-сан, — отмахнулся я.

— Кацураги-сан, — Рэйсэй ткнул указательным пальцем в мою грудь. — Я ещё ни разу не видел, чтобы кто-то на лету ставил верный диагноз, не имея на руках никаких обследований. Это — высший пилотаж. Да я об стенку расшибусь, но узнаю, как вы это делаете.

Вот только этого мне не хватало… Хотя, следовало ожидать, что мои сбывающиеся предсказания приведут к таким подозрениям. Я часто отправляю пациентов к Рэйсэй-сану, из-за чего ему не составило труда понять — со мной что-то не так.

Тем более, он часто взаимодействует с сосудистым хирургом — Цубаки Аратой. Я уже много раз подбрасывал Цубаки пациентов с диагнозом, взятым буквально из воздуха. Да и Асакура Джун не раз убеждался, что я могу проворачивать такие трюки.

Первым делом меня раскроют не коллеги-конкуренты терапевты, а узкие специалисты, к которым я направляю пациентов.

— Хорошо, Рэйсэй-сан, мы поговорим об этом с вами позже, — ответил я. — Но сейчас особенно важно поскорее позаботиться о Ясухиро Адачи.

— В течение двух часов я точно не смогу его прооперировать, — ответил Рэйсэй Масаши. — У меня приём в поликлинике закончится только через несколько часов. Я постараюсь убедить своего коллегу поскорее приступить к операции. Но для этого мне придётся рассказать ему, что я уверен в необходимости экстренной операции на все сто процентов. Я доверяю вам, Кацураги-сан. Поэтому доверьтесь и вы мне. Расскажете сегодня вечером о себе.

— Сегодня вечером я помогаю Уёхаре-сан с больничными, — ответил я. — Давайте встретимся посреди недели.

— Договорились, — кивнул Рэйсэй и покинул мой кабинет.

Плохо дело… Вот чего я точно не хотел, так это раскрыть себя в первый же месяц работы. Предположим, я смогу сыграть на типичном японском суеверии и втереть хирургу, что я какой-нибудь потомственный жрец, получивший силу от своей троюродной бабки-знахарки.

Тьфу! Чушь, так не пойдёт!

Если сотрудники догадаются о моих способностях, и это каким-то образом дойдёт до руководства клиники или же вообще — до Ямамото-Фарм… Какой сценарий развернётся тогда? Правильно, меня поведут на МРТ головного мозга или на энцефалограмму.

И там всё раскроется. Ведь на МРТ прекрасно виден мой изменённый мозг, а на энцефалограмме будут пойманы ненормальные для простого человека электрические колебания между нейронами.

— Кацураги-сан, о чём вы там шептались с Рэйсэй-сан? — беспардонно спросил Кондо.

Огава Хана уже растопырила уши, как локаторы, чтобы не упустить ни одной шокирующей новости.

— Это касается только нас двоих, Кондо-сан, — ответил я. — У нас с хирургом много общих пациентов, поэтому мы с Рэйсэй-саном часто заговариваем на не всем понятные темы.

Такая отговорка должна удовлетворить Кондо Кагари.

— Кондо-сан, до конца приёма остался час, а у вас снаружи ещё пять пациентов, — произнёс я. — Я посижу здесь и понаблюдаю, как вы принимаете людей. Если моя помощь с этой пятёркой не пригодится — считайте, что со следующего дня можете занять свободный кабинет и начинать самостоятельный приём. Всё ещё под моим шефством, но уже с большей свободой.

— Понял вас, Кацураги-сан, — закивал Кондо. — Я не подведу!

Кондо позвал следующего пациента и продолжил приём. Зарядившись мотивацией, Кагари принял оставшихся пациентов меньше, чем за сорок минут. Была всего одна ситуация, когда Кондо явно колебался и думал о том, чтобы попросить меня о помощи.

Но наши занятия не прошли даром. Стажёр быстро сообразил, что у болей в грудной клетке может быть больше десятка самых разных причин, поэтому отправил пациента на ЭКГ, рентген грудного позвоночника и ФГДС.

— Правильно сделали, Кондо-сан, — сказал я, когда пациент покинул кабинет. — Такую картину может давать и больное сердце, и остеохондроз, и рефлюксная болезнь желудка. Учитывая, что его мучает изжога и точки вдоль позвоночника болезненные, все обследования назначены так, как надо.

— Без ваших уроков, Кацураги-сан, я бы и этого не сделал, — улыбнулся Кондо. — Спасибо большое!

Я взглянул на часы и торжественно воскликнул:

— Всё, Кондо-сан! Приём подошёл к концу. Вы использовали три попытки, но таковыми и были мои условия. Поэтому могу с гордостью за своего стажёра сообщить, что с завтрашнего дня мы расходимся по кабинетам. Правила трёх вызовов на помощь сохраняется. Я готов подсказать с любым вопросом, но слишком активно дёргать меня с приёма тоже нежелательно.

Кондо вскочил со стула