– Нет-нет… все изменилось. Он рядом.

– Орбиту скорректировать успеем? – озабоченно интересовался Сергеев.

– Успеем, – уверенно кивнул Ритвицкий. – Но надо торопиться.

Зашипели двигатели ориентации, вращая станцию вокруг центра масс. Развернув связку из станции и корабля строго по полету, Сергеев включил двигатель коррекции. Плавно увеличивая скорость, «Салют» начал «отрываться» от зависшего на месте «Джемини» и одновременно двигаться в сторону от поверхности Земли…

– «Заря», я «Орлан». Начал коррекцию орбиты, – доложил командир экипажа в ЦУП.

– Понял вас, «Орлан». Мы следим за вами. Окончание коррекции доложим.

Спустя несколько секунд с Земли поступила команда о выключении двигателя.

– Готово, – сказал Сергеев. – Что с высотой, «Заря»? Достаточно?

– Да, коррекция завершена. Разрешаю циркуляцию станции для наилучшего обзора.

Освободившись от ремней и оттолкнувшись от кресла, Ритвицкий подплыл к иллюминатору.

– Влево, командир, против часовой, – подсказал он, поглядывая на оставшийся вдали «Джемини». – Так-так… Еще градусов пятнадцать… Все, тормози.

Гигантская по сравнению с «Джемини» связка «Салюта» с «Союзом» с солидной неторопливостью закончила вращение и замерла на месте. Так, по крайней мере, казалось космонавтам. На самом деле она вместе с «американцем» продолжала полет по орбите. В данный момент под ней проплывала бескрайняя тайга азиатской части Советского Союза…

Борт орбитальной станции «Салют-6» СССР; Звездный городок – Москва

Февраль 1978 года

Следующий день не обещал ничего особенного в однообразном будничном распорядке. Та же деловая суета, тот же строгий график запланированных еще до старта работ, проверок, экспериментов. Разве что к стандартным обязанностям добавилась необходимость поочередно следить за циркуляциями и перемещениями американского пилотируемого корабля. Страшных предсказаний из уст Ритвицкого накануне не прозвучало, и это тоже поднимало настроение.

«Джемини» висел примерно в той точке, где его оставила станция до начала коррекции орбиты. Не обгонял, не отставал, не снижался и вообще не собирался исчезать из поля зрения. В течение ночи Сергеев с Ритвицким систематически проверяли положение «американца», но каких-либо изменений не заметили.

Утром после завтрака во время первого сеанса связи с ЦУПом руководитель известил о запуске с Байконура первого грузового «Прогресса». После совершения нескольких витков вокруг Земли тот должен был в автоматическом режиме подойти к станции и сам выполнить этапы причаливания и стыковки. На экипаж возлагалась обязанность проконтролировать целиком весь процесс и в случае отказа автоматики подстраховать стыковку в ручном режиме.

Далее космонавты должны были разгрузить прибывший корабль, а по завершении рабочего дня в распорядке значилась баня.

«Господи, хоть бы сегодняшний день прошел без неприятных сюрпризов, – думал Сергеев, завершая начатые накануне дела. – Ужасно надоело постоянное напряжение и ожидание подвоха. И Рита стремительно теряет силы; во время «спиритических сеансов» на него смотреть страшно…»

Обернувшись, он осторожно глянул на друга, возившегося у шкафчиков и уплотнявшего их содержимое перед приемом нового груза. Лицо у Владислава оставалось бледным; силы после очередного скачка давления и кровопотери еще не восстановились, а потому движения выглядели вялыми.

«Нам нужен перерыв в этой нервотрепке. Хотя бы сутки покоя, – вздохнул Сергеев. – Вот если бы сегодня удалось спокойно поработать в соответствии с планом: подготовка к приему «Прогресса», обед, контроль сближения и стыковки, разгрузка, ужин, баня, двадцать пять миллилитров хорошего алкоголя и сон. Это помогло бы Владу немного прийти в себя…»

– «Орланы», ответьте «Заре», – оторвал от раздумий руководитель.

– Да, «Заря», мы на связи, – откликнулся Сергеев.

– «Прогресс» приступил к первому этапу сближения. Через полчаса предлагаю занять места на центральном посту.

– Поняли вас, «Заря». Через пятнадцать минут будем готовы…

* * *

После обеда на станции было тихо. Мерно гудели вентиляторы системы жизнеобеспечения, а из динамиков едва слышно бухтел голос диктора радиостанции «Маяк»:

– По докладу Всемирной организации здравоохранения к десятому февраля 1978 года в мире полностью уничтожен вирус оспы. В ограниченных количествах возбудители смертельно опасного заболевания остались лишь в нескольких специализированных лабораториях, находящихся на территориях высокоразвитых стран…

Прервав все работы, космонавты наспех перекусили и устроились в креслах у центрального поста. «Джемини» оставался в той же точке, не произведя за последние шестнадцать часов ни одной циркуляции.

– «Орланы», я – «Заря», – оглушил голос РП.

– «Заря», «Орланы» на связи, – с готовностью доложил Сергеев.

– Первый этап сближения «Прогресса» завершается. Удаление – два с половиной километра.

– Поняли. К включению автоматики готовы.

– Ждите, «Орланы». Включение по команде…

В томительном ожидании прошла одна минута, вторая, третья.

– Надо бы глянуть на американца, – сказал командир.

– Сейчас, – быстро расстегнул привязные ремни Ритвицкий.

Подплыв к тому иллюминатору, он посмотрел туда, где не так давно видел американский корабль.

– Мать моя Рита!.. – довольно громко прошептал он.

– В чем дело?! – забеспокоился Сергеев.

– Он исчез.

– Оставайся на месте! Начинаю циркуляцию!..

* * *

Станция заканчивала циркуляцию, второй стыковочный узел приближался к заданному курсовому углу. Короткими включениями одного из рулевых двигателей командир замедлял вращение.

«Обычно так и происходит. День начинается спокойно, размеренно, безмятежно. Как в санатории в середине заезда. Всё вокруг убаюкивает, приговаривая: «Расслабься, сегодня ничего плохого не случится. Это просто невозможно. Оглянись, посмотри вокруг…» А потом бац! И на голову вываливается накопленное за недельку-другую дерьмо. Сразу и очень много!» – злясь на самого себя, рассуждал Сергеев.

Он по-прежнему размещался в кресле центрального поста и медленно разворачивал массивную станцию вторым стыковочным узлом к подходившему «Прогрессу».

Ритвицкий, интенсивно массируя виски, завис в зоне иллюминаторов, между которыми он только что метался в поисках пропавшего американского корабля. Не найдя его, Владислав вдруг замер. Секунд на пять или шесть. И обреченно выдохнул: «Саня, объект».

«Господи!.. – простонал тот в ответ. – Ну почему именно сейчас?! «Прогресс» же на подходе!..»