попугаем жако. Умным, ласковым и любящим поговорить.

Подарил попугая Леокадии капитан дальнего плавания, некогда безумно влюбленный в нее.

Но капитаны не остаются надолго на берегу. И, как говорится в старой пословице, с глаз долой — из сердца вон. Попугай же никуда не делся, и поэтому Леокадия продолжала его обожать.

* * *

Звонок от тетки Светы Кравцовой раздался спустя три дня поздно вечером.

— Я только что посмотрела «Двенадцать стульев», — возбужденно сообщила Кравцова.

— Хороший фильм, — осторожно отозвалась Андриана Карлсоновна, которая уже готовилась отойти ко сну.

— Гаврила был… — процитировала женщина балладу о Гавриле. — Помните? — спросила она.

— Лидия Петровна, я разделяю ваш восторг. Фильм и впрямь чудесный, но, может быть, поговорим о нем в другое время суток?

— Вы сами просили вам позвонить, — обиженно проговорила Кравцова.

— Я имела в виду, если вы вспомните что-то относящееся к делу.

— Так я и вспомнила!

— Что?

— Гаврилу!

— Вы имеете в виду персонажа романа Ильи Ильфа и Евгения Петрова «Двенадцать стульев»?

— Конечно! — обрадованно воскликнула Кравцова.

— Но, — недоуменно вырвалось у Андрианы Карлсоновны.

— Парня Насти звали Гаврилой!

— Ах, вот оно что, — обрадовалась Андриана, — что же вы мне этого сразу не сказали?

— Я пыталась, но вы…

— Простите, Лидия Петровна, я просто вас не сразу поняла. Значит, его звали Гаврилой?

— Да!

— А фамилия?

— Фамилию не помню.

— Ну что же, — сказала Андриана Карлсоновна, — может, посмотрите еще какой-нибудь фильм и вспомните.

— Навряд ли, — вздохнула Кравцова.

Но права оказалась Андриана. Не дословно, а по сути.

Кравцова позвонила ей через два дня и, всхлипывая, проговорила:

— Я, кажется, вспомнила лошадиную фамилию!

— Лошадиную? — опешила Андриана.

— Ну, помните, у Чехова?

— Ах да, конечно. Фамилия Гаврилы связана с лошадьми?

— А вот и нет!

Андриана промолчала, не зная, что сказать.

— Я же говорю вам, что я плачу! — нарушила паузу Лидия Петровна.

— Да, я помню, что вы мне об этом говорили.

— А почему я плачу?

— Вам жаль погибшую племянницу.

— Свету мне, конечно, очень жаль, но плачу я из-за лука, который чищу!

— Да, да, — в полной растерянности проговорила Андриана.

— Фамилия Гаврилы Лукичев! — выпалила Кравцова.

— Лукичев? — радостным голосом переспросила сыщица.

— Точно так!

— А отчество?

— Отчества точно не вспомню.

— Может быть… — начала было Андриана Карлсоновна.

— Нет! Ничего не получится, — перебила ее Лидия Петровна.

— Почему?

— Настя никогда не называла его отчества. Это я точно помню!

— Вот в чем дело, тогда, конечно, — погрустнела Андриана.

— Но я вспомнила другое.

— Что?

— Давным-давно, когда Свете всего годика два было, Настя пришла домой расстроенная. Я спросила ее, что случилось. Она долго плакала, а потом призналась, что встретила на крытом рынке в центре города этого самого Гаврилу!

— Что он там делал? Тоже что-то покупал?

— Нет, в том-то и дело, что он не покупал, а продавал. Вернее, даже был хозяином ларька! Только вот с Настей он говорить не захотел! Она спросила его, получил ли он ее письмо. А он ответил, что никакого письма он не получал!

— Ваша сестра посылала ему письмо?

— Да!

— Что там было?

— Она сообщила ему, что родила дочь.

— То есть она знала адрес Гаврилы?

— Выходит, что знала, — вздохнула Лидия Петровна.

— А вы? Хотя бы приблизительно, — просительным тоном проговорила Андриана.

— Я не знаю его адреса. Настя никогда даже намеком не говорила, где он живет. К тому же прошло столько лет, что Гаврила мог не раз сменить место жительства.

— Ну, хорошо, — ответила Андриана, стараясь не выдать своего разочарования, — во всяком случае, у нас появилась теперь хоть какая-то информация.

— Она поможет вам? — с надеждой в голосе спросила Кравцова.

— Думаю, что да, — ответила Андриана, желая ободрить не только тетку погибшей Светы Кравцовой, но и себя.

Распрощавшись с Лилией Петровной, сыщица тут же решила, что завтра с утра она поедет на Центральный крытый рынок и постарается узнать о Гавриле Лукичеве все, что только возможно. Конечно, времени прошло много, тут Лидия Петровна права, но ничего, фортуна благосклонна к тем, кто не опускает руки и не отступает от своей цели.

* * *

С тех пор, как Андриана Карлсоновна была на Центральном рынке, он сильно изменился. Стал чище, светлее и даже, кажется, больше.

«Сколько же лет я здесь не была? — подумала сыщица. И сама себе ответила: — Лет десять точно».

Андриана Карлсоновна жила далеко от исторического центра города, на рабочей Безымянке. Там прошли ее детство, юность, молодость, и в зрелом возрасте она уезжать из любимого района не собиралась. Безымянку она покидала только тогда, когда этого требовали дела. Как, например, сегодня. Продукты и все необходимое она покупала недалеко от дома. Там и магазины сетевые были, и супермаркеты, рыночек возле дома и чуть дальше большой Безымянский рынок. Что-то из товаров можно было купить на «Птичке», где уже давно продавали не только животных. Половину территории уже давно занимали всевозможные магазины и магазинчики. Так что необходимости ехать за покупками в Старый город у обитателей Безымянки не было.

Андриана осмотрелась вокруг и отправилась к рядам с рыбой. Кособокие киоски, в которых продавцы ютились в девяностые годы прошлого века и в нулевых, давно убрали.

Рыбы было так много, что глаза разбегались. Оно и немудрено, ведь город стоит на Волге. А сколько еще пробегает по области рек и речушек, не говоря уже о прудах и озерах. Андриана помнила, как бабушка, рассказывая ей о дореволюционной жизни в городе, говорила и о продавцах рыбы, которые с раннего утра ходили по улицам города и выкрикивали: «Вобла! Вобла! Кому осетра? А вот и караси! Целое ведро бери!»

Всех названий Андриана не запомнила. Только где вся эта рыба теперь? Живодеры браконьеры и производства, злостно нарушающие правила очистки выбросов, погубили почти все рыбное богатство матушки Волги. Управы на них нет! Андриана мысленно погрозила кулаком врагам природы.

Рыба на прилавках лежала почти сплошь морская. И лишь в самом конце ряда она обнаружила мужчину, торгующего речной рыбой. Тут же стояли емкости, в которых плескалась живая рыба.

Обрадованная Андриана устремилась к продавцу.

— Здравствуйте, — выпалила она.

— Здравствуйте, — проговорил он, несколько удивленно окидывая с ног до головы маленькую женщину, чуть ли не бросившуюся ему на шею.

— Вы давно здесь торгуете? — спросила сыщица мужчину.

— Как всегда, с утра, — ответил он.

— Нет, я имею в виду, сколько лет вы на этом рынке?

— Лет двадцать пять будет, — недоумевая еще больше, ответил он.

— Тогда мне нужны именно вы! — озадачила его еще больше Андриана.

— И зачем же я вам нужен? — спросил он осторожно.

— На этом рынке торговал