– Я медленно восстанавливаюсь, только недавно стал снова ходить. Это всё яд, которым меня поили. Точнее, заливали в горло. Я даже не смог сам поехать за тобой, это сделал Стейн.

– Но сейчас же всё хорошо? Ты дома.

– Да, я дома, я жив. Ты со мной. Вместе мы со всем справимся.

Никогда не смогу сказать ему правду, он её не заслужил. А уйти как воришка? Не знаю, что хуже. Я что-нибудь придумаю.

– Тиона, а где Лёд? Сюда он не вернулся, я искал его.

– Лёд умер, – при воспоминании о моём волке мурашки побежали по спине.

– Прости, я не знал. Думал, он с тобой.

– Нет, его больше нет.

Во время нашего долгого разговора Линк аккуратно обходил тему о Роне, а я и не настаивала. Мне было бы нечего ему рассказать. Наверное, ещё не пришло время, не зажили раны. Зачем трогать, то, что ещё свежо и принесёт страдания?

То ли от стресса, то ли просто от усталости мои глаза начали слипаться. Линк поднял меня с кресла, на котором я сидела, и отнёс на кровать. Я не сопротивлялась, потому что полностью доверяла ему. Как можно ему не доверять? Накинул на меня тёплый плед, сел рядом, и держал за руку. Его тепло, любовь и забота заполнили все мои клеточки, заставляя закрыть глаза и провалиться в сон. Он как будто догадывался, что я уйду. Хотел насладиться последними минутами счастья, такого хрупкого, призрачного, но всё-таки счастья.

– Моя птичка устала. Доброй ночи.

Спала я не долго. Ложь мешала мне спать, есть, жить. Однажды я услышала выражение, что ложь – это трещина, через которую вытекает любовь. Раньше я не понимала смысла сказанного. Зато сейчас я не только понимаю, но и ощущаю физически. Мне нечем заткнуть эту трещину, которая уже давно превратилась в огромную пробоину. Для меня нет пути назад, ничего нельзя исправить, во мне уже живёт крошечная жизнь. Время пришло, пора уходить.

– Я буду любить тебя всегда, – поцеловала в последний раз и тихо вышла.

Линк:

Она ушла. Меня разрывало от мучительной боли и отчаянья. Обида и непонимание больно ранили. Только сейчас до меня дошло, почему она смотрела не так, как обычно. Она приходила попрощаться. Зачем? Почему? Что я сделал не так? В её взгляде сквозила отрешённость. Её мысли были далеко от меня, она как будто принимала важное решение, от которого будет многое зависеть. В её поведении просматривалось молчаливое сопротивление против себя самой. Она понимала, что ей пора, как могла, оттягивала этот момент. Я видел, как ей плохо, внутри неё боролись разум и любовь. Разум победил, так обычно происходит. Ушла, поцеловав меня на прощанье. Последний поцелуй уже не передаёт тепло и нежность. Он застыл на моей щеке, замёрз, как колючая снежинка. Я не спал, разве можно уснуть, когда сердце выпрыгивает, когда болит внутри. Мне стало холодно, озноб прошиб тело. На моей памяти никогда такого не было, чтобы я замерзал. Заболел? Да, заболел этой девчонкой. Я не знаю, правильно ли поступаю, вот так отпуская её? Если она так решила, значит, на это есть причины. Догнать бы её, сжать в объятьях, узнать правду. Нет. У неё был выбор остаться со мной или уйти. Ещё не остыла постель, а меня уже разъедает тоска, сжирает заживо. Появилось желание завыть и сдохнуть.

– Мне бы снова тебя обнять, без тебя совсем не могу, моя маленькая, – прошептал. – Я так боялся своей любви, боялся испугать и потерять. Глупо, конечно, сейчас об этом говорить.

Подошёл к окну. Маленькая фигурка удалялась, превращаясь в еле заметную точку. Белые хлопья снега кружились в танце, падали, заметая её следы.

– Я отпускаю тебя, Тиона. Ты выбрала не меня.

Когда что-то ломается внутри, уже никогда не будет как прежде, как бы ты этого ни хотел. Теперь я знаю, как болит душа и сгорает сердце. Больно. Очень больно. Уже нет никакого смысла в этой пустой жизни. Я видел ложь в её глазах, понимал, что теряю. Ложь, как яд, медленно убивает, гасит надежды, душит веру, калечит душу. От боли стало тяжело дышать.

Я всё равно буду рядом, стану для неё ангелом-хранителем, буду оберегать, защищать. Я никогда её не оставлю, пока жив. Иначе, сойду с ума.

Глава 22

Рон:

Да, я отпустил ее, рискуя окончательно потерять. Понятно, что люблю риск, люблю вести игру, но не в этот раз. Мои нервы на пределе. От напряжения они похожи на натянутый протёртый канат, который своими лохмотьями показывает, что готов разорваться. Вот же, придурок, сам отпустил. Она не вернётся. Но я должен был так поступить. Должен показать, что доверяю ей, и то, что мне тоже можно доверять. Хотя я сам себе не доверяю, тогда о чём вообще говорить. Как добиться её благосклонности? Я всё исправлю. Попытаюсь. Она носит моего ребёнка, я должен всё исправить. В любом случае, просто так я её не отдам.

Дождался, пока из темноты появится Линк, хотя до последнего надеялся, что он не придёт. Не мог же я её оставить одну. Когда он её обнял, у меня все внутренности вывернуло, скрутило. Дал себе обещание, что скоро она будет только моей. Убью любого, кто просто посмотрит на неё, и сделаю это с лёгкостью. Сейчас я сам дал разрешение на эту последнюю встречу, чтобы поставить точку и больше не возвращаться к вопросу с Линком. Мне необходимо вытерпеть сутки, только сутки. Потом всё изменится. Я как мазохист стоял и смотрел. Да, смотрел, как он её целует, как он счастлив. Он, а не я. Почему она выбрала его? Я не стал бы соперничать со Стейном, возможно, ушёл бы в сторону. Но Линк, чем он лучше? Ничем, он просто мальчишка. Я мог бы дать ей всё и даже больше, согласись она быть моей. Может, она сейчас сравнит нас? О чём я только думаю? Это мысли больного человека, у которого нет шансов на выздоровление. Не узнаю себя. Моё поведение ведёт к саморазрушению, бессознательно мучаю себя и её своей болью. Я застрял в своих страданиях, пора от них избавляться пока не стало хуже.

Маленькая девчонка, вместе со своим верным волком не побоялась хулиганов, пыталась противостоять им. Смелая и отважная, нежная и ранимая такой я её увидел впервые, такой она влезла в моё сознание. Всего одна встреча, один её взгляд – и всё, без неё больше нет