что ему нравится.

В и к т о р. Я был в этом уверен! Дешевле, чем за тысячу пенгё, я этот шедевр ему не уступлю. (В трубку.) Гениально? Не так ли? Эти стихи отражают все, и современную эпоху, и новую Европу с решимостью тоталитарного строя, и уверенность в конечной победе. А теперь выслушайте и нечто идиллическое: «Чай-эрзац зимой и летом, нет прекрасней…» (Закрывает ладонью, трубку.) Забыл рифму.

К а р о й. Дай я сам. (Берет у него трубку.)

Плутократы, демократы

Пьют английский чай сейчас.

Где же победить им нас,

Пьющих только чай-эрзац?!

Как велят в Европе новой,

Чай-эрзац мы пить готовы!

В с е  в м е с т е.

До чего ж ты тешишь нас,

Обожаемый эрзац!

К а р о й (отдает трубку Виктору). Я впервые сочинил стихи наперекор собственному убеждению. Так и хочется плюнуть самому себе в лицо. Слушайте еще:

Дисциплина, самовластье

К счастью приведут,

Покупай эрзац! По счастью —

В лавках продают.

Ш а н д о р. Вдохновение заразительно! Сюда трубку! (Вырывает трубку у Виктора.)

Кончится война, такого

Вовсе не найдешь.

Пей, а то исчезнет скоро,

Пей, пока хорош!

(Отдает Виктору трубку.)

В и к т о р (берет трубку, удрученно). Как?.. Да, сию минуту. Директор говорит, что ему нравятся стихи о люстре Грюна{30}, они, мол, классические. Как бишь звучат эти стихи?

Ш а н д о р.

Мне ни капельки не грустно,

Я купил у Грюна люстру.

В с е  в м е с т е.

Нам ни капельки не грустно,

Взяли мы у Грюна люстру.

В и к т о р. Вот! Вот! Вроде получается! Уж коли я купил люстру у Грюна, как не купить липового чая! Старайтесь, ребята, сочиняйте бессмыслицу, чем глупее, тем лучше! Ведь дело идет о жизни — быть или не быть!

К а р о й.

Чтобы спать, эрзац пей вволю,

Не вредит эрзац здоровью.

В и к т о р (держа трубку у уха). Господин генеральный директор просит выпячивать лишь положительные качества, а отрицательные обойти молчанием.

К а р о й. Сейчас я ему выложу, но вряд ли он моему панегирику обрадуется.

Ш а н д о р.

Наша сила — наша ложь!

Только чай-эрзац хорош!

В и к т о р. Слишком цинично.

К а р о й.

Творим эрзац-поэзию!

Эрзац всего полезнее!

В и к т о р. Слишком профессионально. Эти стихи предназначены лишь для узкого круга специалистов. Выразите как-нибудь, что эрзац-чай лучше настоящего. Все потребители липы как манны небесной ждут от вас, чтоб вы воздали ей хвалу.

К а р о й.

Творим эрзац-поэзию!

Эрзац — всего полезнее!

В и к т о р. Такие нескладные стишки я господину генеральному директору передать не могу! Ни в коем случае!

К а р о й. Ты чьи интересы защищаешь в данный момент, его или наши?

В и к т о р. Раз ключ от сейфа у него, значит, директорские.

Ш а н д о р.

Начался замен экстаз!

Лучше солнца — свет-эрзац,

И протез — ноги милей,

Врач-эрзац — врача смелей!

В и к т о р. Вот так, это вполне подходит!

К а р о й.

Эх, эрзац-поэзия!

Эрзац, эрзац-поэзия!

Утешение для нас,

Эрзац-песня, чай-эрзац!

В с е  в м е с т е.

Начался замен экстаз!

Лучше света — свет-эрзац,

И протез — ноги милей,

Врач-эрзац врача смелей.

Все мозоли, ячмени

Из эрзацев сочини!

К а р о й.

Пусть же славятся эрзацы!

Эрзац-раса лучше расы!

В с е  в м е с т е.

Пусть же славятся эрзацы!

Эрзац-раса лучше расы!

А порядок тут у нас

Не порядок, а эрзац!

Аллилуйя, джовинецца{31},

Славься ложь, цари, эрзац!

Аллилуйя, джовинецца,

Побеждает всех эрзац!

Чепуха, неправда, ложь,

Только чай-эрзац хорош!

Чай-эрзац теперь у нас

И везде-везде эрзац!

В и к т о р. Ну, что вы скажете?

Явление четырнадцатое

Т е  ж е  и  Б а л и н т.

Входит  Б а л и н т с пустым сундучком, сначала его не замечают.

Б а л и н т. Да здравствует липа! Ура! Это звучит куда приятнее, чем «хайль Гитлер» и прочая сволочь.

В и к т о р (остолбенело стоит на авансцене с телефонной трубкой в руке). Тише вы!.. (В трубку.) Алло! Господин генеральный директор, попрошу вас… (Опускает трубку.) Бросил трубку, не сказав ни слова. Должно быть, обиделся. Любопытно узнать, что ему не понравилось, протез или эрзац-раса?

Б а л и н т. Объясните мне наконец, что вы тут затеяли?

В и к т о р. Пытаемся спасти твою жизнь.

Ш а н д о р. Думаю, мы расстались с нашей последней иллюзией о гуманности капитализма.

Ю л и я. Скажи, милый, ты продал книги?

Б а л и н т. Да, продал.

Ю л и я. Ну, и?..

Б а л и н т. И сундук мой пуст, можешь укладывать вещи.

В и к т о р. А деньги?

Балинт отрицательно качает головой. Короткая пауза. Виктор молча берет пальто, шарф.

К а р о й. Позвони еще раз этому директору…

В и к т о р. Не стоит…

Ш а н д о р. Для него эти стихи слишком хороши.

К а р о й (с наигранной бодростью). Я знаю, что ему нужно. Этакую разухабистую венгерскую песенку. (Надрывно.)

Три истины открыл господь мадьярам,

А чай-эрзац один, один недаром!

Б а л и н т (зажимает уши). Хватит! Замолчи!

К а р о й. А я готов подхватить:

Кончится война — такого

Больше не найдешь!

Пей, а то исчезнет скоро,

Пей, пока хорош!

Гей, гей, гей!..

В и к т о р. Да замолчи ты!

Тягостное молчание.

Пойду укладываться. Я уезжаю отсюда.

К а р о й. Неужели нельзя их продать? Мне бы полусотенную, больше не надо… Такие скверные стихи, и вдруг не продаются. Это самые скверные стихи на свете, почему же их никто не покупает?

Звонок.

Все переглядываются.

В и к т о р. А вдруг это пришел бескорыстный унтер, чтоб оказать помощь в кредит… Разве чудеса бывают только тогда, когда мы жертвуем деньги святому Антонию?

Ю л и я (подходит к двери). Мне страшно…

Б а л и н т. Кто это может быть?

Снова настойчивый звонок.

Ю л и я. Я посмотрела в глазок и увидела чьи-то глаза. Я где-то их видела, но где?

Б а л и н т (равнодушно). Они тебе не понравились? Ну и пошли его к черту. (Укладывает вещи в сундучок.)

Снова звонок.

Впусти его!

Ю л и я  выходит.

Явление пятнадцатое

Т е  ж е  и  Х е н к е р.

Входит  Х е н к е р, за ним — Ю л и я. На нем забрызганный грязью плащ.

Х е н к е р. Мы, кажется, уже знакомы. Капитан Хенкер.

В и к т о р (резко). Значит, это вас преследуют?

Х е н к е р. Да. Я не знаю, что там сочинили обо мне в газетах борзописцы. Ситуация сложилась