Я расплылась в улыбке:

– Было бы очень круто.

– К счастью, я придумал кое-что получше.

Тут кто-то позвонил в дверь.

– Минутку, малыш. Мне надо открыть дверь. Наверняка моя соседка снова заказала двадцать посылок. Клянусь, она…

Я распахнула дверь… и телефон выпал у меня из рук.

Пришлось несколько раз моргнуть, чтобы убедиться, что это не игры подсознания.

На пороге моей микроквартиры стоял Блейк.

– Себя! – объявил он и раскинул руки в стороны. – Я – лучший подарок.

Не теряя ни секунды, я запрыгнула на него. Обвила ногами его бедра, руками – шею и изо всех сил вцепилась в него. Из глаз брызнули слезы.

Он сцепил руки у меня за спиной и уткнулся лицом в изгиб моей шеи.

Один бесконечно долгий миг мы просто держали друг друга в объятиях. Пульс у меня зашкаливал, и я всхлипнула.

– Поздравляю с годовщиной, – приглушенным голосом прошептал он.

Я обняла Блейка еще крепче и вдохнула его терпкий запах. От него пахло домом. Всем, что имело для меня значение. Я сразу сделала еще один глубокий вдох.

– Это лучший подарок, который я когда-либо получала, – прошептала я, не отрывая губ от его кожи.

– Так я и думал.

Слегка отстранившись, я запрокинула голову, чтобы заглянуть ему в лицо. Потом обхватила его двумя ладонями и погладила щеки большими пальцами.

– Вижу, Вудсхилл никак не навредил твоей самоуверенности. – Прежде чем он успел как-то отреагировать, я подалась вперед и поцеловала его. – Я тебя люблю, – прошептала я.

– Я тоже тебя люблю. – Он коснулся носом моего носа. – А теперь покажи свою комнату. Хочу отпраздновать нашу годовщину как полагается.

Я указала пальцем в глубь коридора:

– Вон там, вторая дверь.

Блейк захлопнул входную дверь и тут же снова посмотрел мне в глаза. У него на лице появилась мальчишеская улыбка, которую я так сильно любила.

Она принадлежала мне одной. На секунду мир как будто затаил дыхание. Я парила над землей.

– Идеально, – пробормотал он.

Пока он нес меня через квартиру по направлению к моей комнате, я подумала, как же он прав.

Мы идеальны.

Коридоры больницы были выкрашены в желтый цвет и покрыты пятнами. Коричневыми, зелеными, сероватыми, и, завидев очередное, я задавалась вопросом, что тут врезалось в стену и имело ли оно человеческое происхождение.

Поежившись, я опять взглянула на смартфон, в котором проверяла сообщения на eBay. К тому моменту я сидела здесь уже больше часа и ждала Блейка. Медсестра отвела его в смотровой кабинет, а я устроилась в зале ожидания. Ожидание доводило меня до безумия, а с каждой пролетевшей минутой тревога лишь возрастала. Я боялась за Блейка. А также опасалась, что когда он вернется с обследования, то упадет духом еще сильнее, чем вчера ночью.

Я закрыла приложение eBay и открыла Instagram. Быстро пролистав ленту, посмотрела фотографии бывших коллег. Сэм объявил, что получил новую роль, и я опять его поздравила, теперь уже в личных сообщениях. Но вот на что я не рассчитывала, так это на быстрый ответ, который пришел всего через пару секунд.

«Джуд! Сто лет ничего о тебе не слышал. Как у тебя дела? Не хочешь выпить кофе?:)»

Сглотнув сухой ком в горле, я склонилась над телефоном, чтобы напечатать ответ.

«У меня сейчас все нормально. Я больше не в Лос-Анджелесе, теперь живу у своего брата в Вудсхилле. Но у тебя все классно, насколько я вижу! Я так за тебя рада».

Пальцы дрожали, когда я нажала на «отправить». Не понимаю. Почему меня всегда так задевали разговоры или даже лишь мысль о том, что я больше не в Лос-Анджелесе?

Мобильник вновь завибрировал.

«Что? Нет! Мы даже не увиделись до того, как ты уехала. И да, у меня все здорово, но бывают и взлеты и падения. До сих пор мечтаю о том, чтобы „ДР“ тогда не закрыли. Я по нему скучаю. И по тебе. Мы потрясно проводили время».

Я перечитала его сообщение дважды, поскольку не могла поверить, что он мне это написал. Потом кликнула на его фотографии. Он ходил на премьеры. Дурачился с коллегами на съемочных площадках. Появлялся на пляже в темных очках и в кепке, потому что без них уже не мог выйти из дома. Судя по его улыбке и подписям под постами, он всегда смотрел только вперед и не оглядывался назад. Никогда бы не подумала, что он скучал по «Дикой розе» так же, как я. У меня неприятно заныло в животе.

– Джуд? – раздался голос прямо рядом со мной.

Вздрогнув всем телом, я оторвала взгляд от экрана смартфона. Передо мной стоял Блейк и пристально смотрел на меня. Я быстро вскочила со стула и откинула волосы с лица.

– И как? – спросила я чересчур высоким голосом.

Он на мгновение взглянул на мой телефон, прежде чем снова поднять глаза на меня.

– Все в порядке, – медленно произнес он.

Его слова медленно доходили до меня. Я с облегчением выдохнула:

– Правда? Это же замечательно!

Он кивнул, но все еще казался неуверенным.

Кашлянув, я повернулась, чтобы взять со стула нашу верхнюю одежду. Затем протянула ему его пальто:

– Держи.

Блейк не переставал смотреть на меня, как будто точно знал, что что-то не так. В то же время взгляд его стал таким же мрачным, как незадолго до этого в машине.

Все совсем не в порядке. Ни у него, ни у меня. И нам обоим это прекрасно известно.

Я оторвала от него взгляд и сунула руки в рукава пуховика.

После того как Блейк надел пальто, мы двинулись в сторону лифтов.

– Что тебе теперь нужно делать? – спросила я, указывая на его коленку.

Блейк нажал на кнопку со стрелочкой, направленной вниз.

– Видимо, такая опухоль – это нормально и может иногда появляться. Доктор сказала, что мне стоит прекратить пинать предметы ногами, если я хочу когда-нибудь опять начать играть.

Я резко втянула в себя воздух:

– Похоже, она знатно промыла тебе мозги.

Он коротко кивнул:

– Мне дали новые обезболивающие. Кроме того, в ближайшие дни нельзя перегружать колено.

Мы с Блейком вышли из лифта, покинули здание больницы и направились через парковку обратно к машине. Навстречу дул ледяной ветер, и я обрадовалась, когда мы снова сели в автомобиль. В нем до сих пор сохранилось тепло, хотя мы провели в больнице больше часа. Я включила зажигание и уже собиралась опустить ручной тормоз, как вдруг меня остановил голос Блейка:

– Подожди.

Я отпустила ручник и вопросительно взглянула на него.

Он сначала посмотрел мне в глаза, потом