Разложив свое оборудование в холле, мы принялись за тщательное обследование служебного помещения. Вот старый тяжелый сейф со свежими царапинами на передней панели. Поверхность неровная, пупырчатая, малопригодная для выявления следов рук. Что же делать? Не проверять его? И да, и нет. На крышке сейфа лежит глянцевый журнал и стопка конвертов. К тому же ящик вплотную придвинут к гладкой белой перегородке. С большой вероятностью преступник, пытаясь вскрыть сейф, дотрагивался и до нее, и до бумаг.

Перегородку обрабатываем на месте, а бумаги заберем в лабораторию. Кирпич и удавка запечатываются в стерильные пакеты — они будут отправлены в лабораторию ДНК. В тот день мы работали до наступления темноты, без перерыва на обед.

Прошла неделя. Я собирался сварить себе первую утреннюю чашку кофе, когда раздался телефонный звонок. Поздоровавшись, мой друг следователь Михаэль задал вопрос, который я сначала не оценил:

— Ты стоишь или сидишь?

— Стою, — ответил я.

— Сядь. У нас трое арестованных, и один из них ростом 1,98 — бывший десантник из России.

Полиция вышла на преступную группу по наводке стукача. Не морщитесь. Все правоохранительные органы в мире пользуются услугами доносчиков, и на их содержание тратятся значительные средства. Израильская полиция — не исключение. Стукач, бармен одного из пабов, будто бы слышал, как трое молодых людей о чем-то вполголоса спорили за кружками пива, и один из них — «ну, который длинный» — сказал: «Да на хрена нам пистолет? Я его и так задушу».

Вы, конечно, думаете, что на этом история закончилась? Дескать, преступники пойманы и осуждены… Не торопитесь с выводами.

Следы рук, выявленные на месте преступления, не только не соответствовали отпечаткам задержанных, но и не существовали в базе данных. Профиль ДНК с кирпича восстановить не удалось. Биологический анализ удавки выявил несколько мужских профилей, разделить которые не представлялось возможным. Проверка пеленга мобильных телефонов в день убийства ничего не показала. Все трое задержанных согласились пройти тестирование на детекторе лжи, и оно показало, что подозреваемые говорят правду: «Да, разговор в пивной был. Дурачились — выпили слишком много. Но мы не убивали и, кто это сделал, понятия не имеем».

Задержанных отпустили. Дело не раскрыто до сих пор. В складском помещении почты, под одним из шкафов мы нашли старенький потрепанный кожаный портфель, в котором была громадная сумма денег в иностранной валюте.

Если они успевают взорваться, то, как правило, не остается ничего. Редко, но случается, что террористический акт готовился, но не состоялся. Такое может произойти, если: смертника удалось распознать и нейтрализовать выстрелом в голову; террорист в последний момент передумал умирать; не сработало взрывное устройство. Так или иначе неудавшийся теракт — единственная возможность получить самодельное взрывное устройство целым и невредимым.

Кто может заставить или что может подвигнуть человека стать террористом-смертником? Полицейским и военным психологам известны как минимум семь причин:

Крайняя приверженность исламу, неспособность критически отнестись ни к одной из его догм;

Месть за гибель члена семьи, клана или другой значимой для террориста личности;

Экономические причины (террористические организации единовременно выплачивают семьям смертников большие деньги и постоянные пенсии);

Смертельное заболевание (всё равно умирать, так лучше шахидом);

Проступок кого-то из членов семьи по отношению к террористической организации или нарушение им норм ислама;

Подозрение в сотрудничестве с разведкой врага (в нашем случае — с израильской разведкой);

Измена жене (мужу), проституция, раскрывшиеся внебрачные связи.

Беседы с оставшимися в живых террористами необычайно поучительны. Вот, например, конец диалога следователя с женщиной-смертницей, которая осталась в живых «по техническим причинам».

— Ну, допустим, вы получите всю свою Палестину, все земли, на которые претендуете. Что вы сделаете с нами, с израильтянами? Сбросите нас в море?

— Нет. Море тоже наше!

Оставим эту тему политикам и профайлерам службы безопасности и сосредоточимся на том, из каких элементов состоит самодельное взрывное устройство (СВУ) и что с ним делать эксперту-криминалисту.

Любая бомба, если она не из армейского арсенала, состоит из следующих элементов:

взрывчатое вещество (промышленное, как TNT, или созданное в домашней лаборатории, как, например, ТАТР[34]);

взрыватель (не всегда обязателен, есть вещества, взрывающиеся, например, от удара);

электрическая цепь с системой питания;

поражающие элементы (болты, бритвенные лезвия, шарики, гвозди).

Интернет — обычный, о «глубоком» и не говорю — кишит сайтами с подробными описаниями, как самому сделать СВУ. Я очень надеюсь, что вам и в голову не придет попробовать соорудить что-то подобное! И дело не только в этической стороне проблемы, но и в технической. Огромное количество взрывов происходит именно во время изготовления СВУ. В Израиле это с иронией называют «несчастный случай на производстве». Даже у профессионалов высокого класса случаются непредвиденные сбои. Так что занимайтесь тем, чем умеете, и помните, что никакая медицинская страховка не покроет ущерб, причиненный вашему здоровью и здоровью окружающих в результате неразумных экспериментов.

В каком же виде получают самодельное взрывное устройство эксперты?

Всё целиком, если полиции удалось его найти в доме или тайнике террористов и саперы аккуратно обезвредили бомбу.

Частями, если робот его расстрелял.

Слипшуюся и обгоревшую изоляционную ленту и кусок искореженной металлической трубы, если устройство взорвалось.

С первым сценарием за все годы работы я сталкивался считаное число раз. В таких случаях работают вместе три команды: саперы, биологи и дактилоскописты.

Огромный лабораторный стол покрывается ватманом, на который саперы выкладывают СВУ по частям: пластид в целлофановом пакете, батареи с электрическими проводами, тумблеры, мобильные телефоны, упаковки поражающих элементов. Каждая группа элементов помещается в квадрат, нарисованный на ватмане фломастером, и нумеруется. Квадраты соединяются стрелками в блок-схему. Например, всё, что в квадрате № 1, идет сначала на ДНК-анализ, затем на дактилоскопию; с содержимым квадрата № 2 сначала поработают биологи, потом (аккуратно) саперы, а уж затем — мы. Ну и т. д. Наиболее опытный из сотрудников берет на себя функции «разводящего», строго следя за очередностью, и в случае необходимости меняет порядок экспертиз.