Факты таковы: рука в перчатке стирает отпечатки еще более агрессивно, чем рука без оной: трение есть трение, и его никто не отменял; на рынке представлены защитные перчатки, произведенные и продающиеся сотнями фирм, и некоторые из них прекрасно «проводят» следы рук. Иногда преступники, забывшие запастись перчатками, используют носки, колготки и иной подручный материал.

В том случае, когда правонарушители всё предусмотрели заранее и работали в перчатках, в какой-то момент они от них избавляются, как правило выбрасывая в первый попавшийся мусорный бак. Ну, если не в первый, то во второй или в третий. Естественно, полиция исследует содержимое всех мусоросборников в окрестности, а если надо — и на более отдаленных территориях. Наконец перчатки (перчатка) найдены. Что с ними делать? Искать следы рук и ДНК того, кто ими пользовался и непредусмотрительно выбросил, вместо того чтобы сжечь.

Найденная на месте преступления перчатка прежде всего поступает в биологическую лабораторию. Опытные биологи знают, какие кусочки перчатки можно отрезать для проведения анализа, а что нельзя трогать, чтобы не повредить потенциальные следы рук.

В лаборатории дактилоскопии с перчаткой можно проделать множество операций. Их эффективность различна, и ни одна не гарантирует успех.

Малоопытный эксперт надует перчатку, как воздушный шарик, и обработает порошком по своему выбору. В громадном большинстве случаев результат будет нулевой.

Более продвинутый специалист разрежет перчатку, сделав ее двумерной, похожей на бабочку. Затем он применит суперклей и напоследок покроет ее специальным красителем. Примерно в 20 % случаев он получит те или иные следы рук, а затем будет долго думать, на какой стороне перчатки они образовались — на внутренней или на внешней?

Преподаватель мастер-класса наперекор всем установкам и директивам поступит с латексной перчаткой так, как поступают с бумагой, то есть обработает ее жидким нингидрином и оставит на сутки в затемненном шкафу. Если на перчатке в принципе были следы, то их выявление данным методом более предпочтительно.

Обследуя места преступлений в закрытых ограниченных пространствах (квартирах, домах, офисах и т. д.), я заметил интересную закономерность: преступники, как правило, надевают перчатки, только когда пересекают границу будущего места преступления. Например, они находятся на лестничной площадке дома с голыми руками и натягивают перчатки лишь перед тем, как открыть дверь квартиры. Причин тому две: первая — боязнь, что кто-то увидит в подъезде человека в резиновых перчатках; вторая — психологическая: лестничная клетка для них еще не место «работы».

Зная это, мы всегда начинаем обследование места преступления задолго до подхода к самой квартире (дому, офису), и во многих случаях это решение приводит к успеху. Преступник, прежде чем вскрыть дверь, лишний раз желает убедиться в том, что хозяева отсутствуют, а за порогом нет собаки. Он звонит или стучит в дверь без перчаток. А вдруг кто откроет? Как он тогда будет выглядеть? Как заблудившийся хирург?

Разумеется, дело может происходить осенью или зимой, когда ношение кожаных или матерчатых перчаток оправданно, но, к счастью, для Израиля и других теплых стран эта проблема неактуальна.

Август — время школьных каникул. Скучающие подростки группами шляются по ночным улицам, не зная, чем себя занять. Днем в прибрежной полосе Израиля очень жарко, влажность воздуха высокая — время сидеть за компьютером под запущенным на полную мощность кондиционером. Зато ближе к вечеру — благодать.

В ночь с 11 на 12 августа 2009 г. пожарный расчет прибыл по рутинному вызову: на улице Раши в городе Рамат-Гане горел старый матрац, прислоненный к двум мусорным бакам. За тушением с любопытством наблюдала ватага мальчишек. Руки их вожака пахли бензином. Работу завершили в пять минут, смотали шланг и уже было сели в машину, но командир группы решил напоследок убедиться, что ничего не тлеет в баках. Он приподнял крышку ближайшего мусорника и немедленно вновь захлопнул ее. На дне лежала верхняя половина женского туловища, завернутая в окровавленные простыни с рисунком в мелкий цветочек.

Утром 12 августа в полицию в истерике позвонил молодой человек, совершавший пробежку по ежедневному маршруту — вдоль речки с мужским названием Александр, что протекает примерно в 50 км от Рамат-Гана. Он сообщил, что на отмели, у берега, лежали рука и нога.

Срочно созданная следственная группа терялась в догадках. Кому принадлежат части тел? Связаны ли между собой два события? Серийный убийца? В Израиле отродясь такого не было. Серийные насильники встречались, серийный грабитель банков — один за всю историю, зато какой! Совершил 21 налет и украл $400 000. Кстати, из хорошей и богатой семьи парень, программист, интересную книгу в тюрьме написал и сейчас по всей стране выступает с лекциями на тему «Как я дошел до жизни такой и как год дурачил полицию».

Прошло два напряженных нервных дня, и картина стала вырисовываться. Что же удалось следователям выяснить за это время? Из Института судебной медицины пришло заключение: тела принадлежат двум женщинам — матери и дочери. Некий предприниматель сообщил полиции о том, что пропала его сотрудница Беатрис Рудова — на звонки не отвечает, дома нет, даже близкую подругу-сослуживицу об отлучке не предупреждала. Электронная разведка засекла перемещение выключенного мобильного телефона Беатрис от Рамат-Гана до речки Александр.

На углу улицы Раши проживал известный преступный авторитет по кличке Баркас. Он решил помочь родной полиции поймать маньяка, чтобы она перестала наконец крутиться возле дома, мешать честному бизнесу. Видеокамера, установленная на балконе его квартиры, зафиксировала, как в ночь с 10 на 11 августа мужчина в надвинутой на глаза бейсболке катит мусорный бак на улицу Раши с соседней улицы Жаботинского.

И вот мы уже стоим на пороге жилища Рудовых по адресу: улица Жаботинского, 16, квартира 22. В нос ударяет запах свежей краски и моющих средств. Три комнаты и кухня сверкают, потолок — цвета первого снега, мраморный пол под ногами поскрипывает, а на балконе досушиваются коврики и подушки с кожаного дивана.

Первый, поверхностный осмотр квартиры показал: сумка Беатрис на месте, но в ней нет ни мобильного телефона, ни чековой книжки, ни кредитных карточек. На следующий день полиция установила наружное наблюдение за неким Эли Фахимой, сорока с лишним лет, сожителем Беатрис, формально числившимся работником фабрики по разделке куриных туш. Еще сутки ушли на сбор основной информации, и выяснилось: Фахима — профессиональный альфонс, живет за счет четырех разведенных женщин средних лет, незнакомых друг с другом.

Арест Фахимы произошел без эксцессов. Он, естественно, всякую причастность к делу отрицал, держался нагло. Еще бы, был уверен, что зачистил все следы. Беатрис с дочкой? Конечно, знаю. Да, Беатрис давала деньги. Да, спал с ней. А что, это противозаконно? Понятия не имею, куда обе подевались. Вечером 10-го я с бабами поругался, вот они и ушли. Может, к подруге какой — мне почем знать?