в своих чертогах и склочничающих из-за власти, в то время как на земле льются кровь и слезы. Наш Серегин идет через миры, спасая добрых и уничтожая злых. И в том, что, попав в ваш мир, мы сразу не обратили внимания на вас и вашего мужа, есть наша большая недоработка. Мы, собственно, разделяем цели вашего супруга, но резко против тех методов, которыми он собирался добиваться задуманного. Ведь ваш муж тоже не обычный революционер, каких в Швейцарии было как тараканов за печкой, а неинициированный колдун…

– Володя – колдун?! – перебила меня Крупская; глаза ее расширились от изумления. Она облизала шубы, покашляла и почти шепотом спросила: – Да вы, наверное, шутите?

– Нет, не шучу, – сказала я, – он и сам не подозревал о своих свойствах, потому такой тип колдунов и называется неинициированным. Вот живет человек на свете, ничего такого особенного о себе не думает, но вот ведь факт – ему удается любая, даже самая маловероятная авантюра. А все дело в том, что он неосознанно собирает психическую энергию со своих поклонников и последователей и направляет ее на увеличение вероятности желаемого события. Оппонент вашего мужа, господин Победоносцев, например, делал то же самое, консервируя существующие порядки, и многие с его смертью отметили, что на их горле как будто разжалась неумолимая костлявая рука. На самом деле таинственные обряды, зелья из жаб и восковые куклы, истыканные булавками – это не более чем бутафория, которой жалкие шарлатаны прикрывают отсутствие психической силы и власти над сутью вещей.

Отхлебнув чая из чашки, я внимательно посмотрела на Крупскую. Вопреки всем моим ожиданиям, Наденька слушала меня очень внимательно. И тут я вспомнила, что начало двадцатого века – это не только время чрезвычайного скептицизма в отношении официальной религии, но еще и период разгула всяческих оккультных суеверий, когда поклонники мадам Блаватской размножались на российской земле, будто бациллы чумы. В Бога эти люди не верят, а вот спиритические сеансы, таинственные обряды индейцев майя, тибетские монахи из Шамбалы и прочая лабуда не вызывают в них никакого чувства протеста.

Сделав небольшую паузу, я продолжила лекцию:

– Но надо иметь в виду, что наибольшее количество психической энергии выделяется во время войн и революций, когда люди с животной яростью бросаются друг на друга, стреляют, режут, колют, рвут зубами. Робеспьеру нужна была экзальтация сторонников, а также гильотины, без удержу отрубающие головы, но его пример говорит и о том, что, раскрутив кровавый мальстрем казней, колдун не должен обижаться, если внутрь мясорубки затянет и его самого. Ваш муж был из того же разряда. Когда он был гонимым революционером-эмигрантом, то высказывался против индивидуального террора в отношении представителей власти, но как только свершилась революция, и он дорвался до высшей власти (над которой не было больше никого, даже Бога), он благословил массовый террор против представителей бывших господствующих классов. И, как во времена Великой Французской революции, кровь невинно убиенных потекла по земле рекой. Убивали вне зависимости от пола и возраста, зачастую вместе с прислугой, личными врачами, камердинерами и горничными – настолько велика была в дорвавшихся до власти революционерах жажда мести в отношении вчерашних хозяев Российской империи.

– Какой ужас! – воскликнула Крупская, прикрыв рот рукой. – Я не хочу вам верить, но что-то мне говорит, что это все правда. Вы это видели сами, да?

– Я родилась через семьдесят лет после того, как все это случилось, – сухо ответила я. – Одни считали вашего мужа ангелом во плоти, другие исчадием ада, но все сходились в том, что он не был обыкновенным человеком. Я сама столкнулась с этим обстоятельством во время проведения сеанса с императором Николаем Вторым, убеждая того оставить трон, к которому тот был приспособлен не более, чем медведь к хоровому пению. Ваш муж в тот момент спал, и, почуяв, что его враг ослаблен и растерян, непроизвольно подключился на нашу волну. Сны колдуна – это не просто сны. Сущность Николая сама помогла вашему мужу, вызвав из небытия образы революционных матросов, навеянные чтением книг о страшном будущем, что ожидало его семью. Благодаря этому обстоятельству колдовская сущность товарища Ленина смогла довести ситуацию до экстремума, приказав этим призракам несбывшегося будущего затыкать бывшего императора штыками. А когда я попробовала защитить своего пациента, прикрыв его своим телом, дух вашего супруга, ни мгновения не колеблясь, натравил свою свору и на меня. Это и стало причиной его смерти, потому что и Серегин, и моя подруга Ника, среди своих именующаяся Коброй, в таких случаях не мешкают и сразу приходят мне на помощь. Вдвоем они способны нанести поражение хоть самому Сатане. Если бы до вашего Володи первым добрался Серегин, то ему не грозило бы ничего, кроме хорошей трепки командирской рукой и внезапного ночного ареста. Для вас, революционеров, это должно быть привычным делом. Но Ника оказалась быстрее. Адепты Хаоса вообще быстрее и беспощаднее адептов Порядка – таких, как Серегин. Ее удар, обезглавивший сущность колдуна, сидевшую внутри вашего мужа, был нанесен только в ментальном пространстве, но смерть физического тела оказалась неотвратима, поскольку то, что делало его колдуном – ненависть к существующим порядкам и династии Романовых – проросло через него насквозь. Я сожалею, что так случилось, потому что Ника убила вашего мужа, защищая мою жизнь. Но не все так плохо. Сейчас мы оперируем в тысяча девятьсот четырнадцатом году, где имеется свое воплощение вашего мужа, на десять лет старше, в чем-то умнее, а в чем-то с теми же достоинствами и недостатками. Чтобы избежать повторения трагедии, мы чуть ли не первым делом вступили с ним в переговоры и убедили, что быть нашим союзником гораздо приятнее и безопаснее, чем врагом… Как я уже говорила, мы разделяем цели вашего мужа, но резко возражаем против методов, которыми он хочет их достигнуть, поэтому сейчас очередное воплощение Владимира Ульянова-Ленина находится тут поблизости и готовит тихую и незаметную революцию, когда твердыня падет, взятая изнутри, а гарнизон этого даже не заметит. Это гораздо приятнее, чем заливать страну потоками кровы, разрушать все до основания, чтобы потом на пепелище строить здание по тому же проекту Российской империи, только из красного кирпича, потому что ничего иного на этом месте построить не удастся…

– Володя жив?! – воскликнула Крупская, и ее глаза, ранее будто подернутые пеплом, вспыхнули огнем надежды.

Я пожала плечами:

– А вот это вопрос философский: сохраняет ли личность человека, существующая в разных мирах – последовательных, а иногда и параллельных – некую целостность, или это все же разные люди, похожие как близнецы, но все полностью самостоятельные. Мы проведем на эту тему отдельное исследование и дадим точный ответ, а пока я скажу, что не знаю,