— А вот и она, — заметила Шелби, указав на огромную, покрытую снежной шапкой гору, выросшую у них на пути, — Городок расположен прямо в предгорьях. Мы там будем сразу после заката.

Люс не представляла, как и благодарить Шелби, доставившую их сюда по ее прихоти. Что бы ни скрывалось за переменой в поведении подруги, девочка была ей признательна — она не справилась бы с этим сама.

Город Шаста оказался необычным с виду и живописным, полным пожилых людей, неторопливо прохаживающихся по широким улицам. Шелби опустила стекла, впустив в машину свежий вечерний воздух. Это помогло Люс совладать с желудком, взбунтовавшимся в преддверии разговора с семейной парой, виденной в вестнике.

— И что мне им сказать? Поздравляю, я ваша дочь, воскресшая из мертвых, — вслух попробовала Люс, пока они ждали на светофоре.

— Если только ты не хочешь напрочь перепугать милую пожилую пару, нам стоит над этим поработать, — вмешалась Шелби. — Почему бы тебе не притвориться коммивояжером? Может, тебя впустят в дом, а дальше — по ситуации.

Люс опустила взгляд на свои джинсы, потрепанные теннисные туфли и фиолетовый рюкзачок. Для коммивояжера вид у нее был не слишком впечатляющий.

— И что бы мне продавать?

Шелби стронула машину с места.

— Талончики на мытье машин или что-нибудь столь же убогое. Можешь сказать, что бумаги у тебя в сумке. Однажды летом я этим занималась, ходила от двери к двери. Меня едва не подстрелили, — добавила она, содрогнувшись, а затем оглянулась на побелевшее лицо Люс, — Да ладно тебе, твои собственные мама с папой тебя не застрелят. Эй, гляди-ка, мы уже на месте!

— Шелби, можно, мы немного посидим в тишине? Мне нужно перевести дух.

— Прости, — откликнулась та, тормозя на большой автостоянке перед группкой маленьких одноэтажных, дачного вида домиков, соединенных проходами, — Конечно, и мне нужно перевести дух.

Несмотря на волнение, Люс не могла не признать, что место выглядит довольно мило. Несколько домиков выстроились полукругом на берегу пруда. За дверями главного корпуса стоял рядок инвалидных колясок. На большом транспаранте значилось: «Добро пожаловать в пенсионный поселок города Шаста».

У нее так пересохло горло, что было больно сглатывать. Она не знала, хватит ли ей духу сказать этим людям хотя бы пару слов. Возможно, это как раз из тех вещей, о которых не стоит слишком много думать. Наверное, нужно просто подняться туда и заставить себя постучать в дверь, а там уже по ходу разобраться, что делать дальше.

— Дом тридцать четыре, — проговорила Шелби, щурясь на квадратное оштукатуренное здание с красной черепичной крышей, — Похоже, это вон там. Если хочешь, я…

— Подождешь в машине, пока я не вернусь? Было бы здорово, спасибо огромное. Я скоро!

Пока окончательно не перетрусила, Люс выскочила из машины и поплелась по извилистой дорожке в сторону домика. В теплом воздухе витал пьянящий запах роз. Милые пожилые люди были повсюду. Разбившиеся на две команды за шаффлбордом[7]во дворике около входа, на вечерней прогулке в ухоженном цветочном садике у пруда. В ранних сумерках Люс напрягала глаза, высматривая в этой толпе нужную пару, но никто не показался ей знакомым. Придется идти прямо к их жилищу.

С тропинки, ведущей к домику, она увидела горящий в окне свет. Подошла поближе, заглянула внутрь.

Ощущение оказалось жутковатым: это была та же самая комната, которую чуть раньше показал ей вестник. Вплоть до толстой белой собаки, спящей на коврике. Люс слышала, как в кухне моют посуду. Видела тонкие, в коричневых носках щиколотки мужчины, бывшего ее отцом сколько-то лет назад.

Девочка не воспринимала его своим отцом. Он не был похож на ее отца, а женщина ничем не напоминала ее мать. В общем-то, они казались очень милыми. Но как очень милые… чужаки. Если она постучит в дверь и наплетет какого-нибудь вранья о мытье машин, станут ли они менее чужими?

Нет, решила Люс. Но и это еще не все. Пусть она сама не узнает родителей, но если они действительно были ее родителями, то, конечно же, ее узнают.

Как глупо с ее стороны было не подумать об этом прежде. Стоит им один раз на нее взглянуть, и они увидят в ней свою дочь. Ее родители были намного старше, чем большинство людей, которых она видела снаружи. Это потрясение может оказаться для них слишком сильным. Оно и для Л юс-то было слишком сильным, а эта пара старше ее лет этак на семьдесят.

К этому времени девочка уже припала к окну их гостиной, притаившись за колючими кустами полыни. Она перепачкала пальцы, хватаясь за карниз. Если их дочь погибла в семнадцать, они, должно быть, оплакивают ее добрых полсотни лет. И уже смирились с утратой. Как иначе? Незваное явление Люс из кустов — последнее, в чем они нуждаются.

Шелби будет разочарована. Девочка и сама была разочарована. Больно было осознавать, что она никогда не подойдет к ним ближе, чем побывала сейчас. Люс цеплялась за карниз дома своих прежних родителей, и слезы катились по ее щекам. Она даже не знала, как их зовут.

Кому: [email protected]

От: [email protected]

Отправлено: понедельник, 15.11 9.49

Тема: Держитесь

Дорогие мама и папа!

Простите, что так долго не давала о себе знать. В школе выдались хлопотные деньки, но я узнала много нового. Больше всего мне нравятся занятия по гуманитарным дисциплинам. Сейчас я работаю над дополнительным заданием, которое отнимает у меня много времени. Я очень скучаю и надеюсь скоро с вами увидеться. Спасибо, что вы у меня такие замечательные. Кажется, я слишком редко вам это говорю.

С любовью,

Люс.

Девочка щелкнула кнопку «отправить» и поспешно переключила браузер обратно на презентацию в режиме онлайн, которую прямо в классе проводила Франческа. Люс никак не могла привыкнуть к школе, где ноутбуки с беспроводным Интернетом раздавали прямо посреди занятий. В Мече и Кресте было ровно семь учебных компьютеров, причем все они стояли в библиотеке. Даже если тебе удавалось заполучить пароль для доступа в Сеть, все сайты, кроме нескольких скучнейших, предназначенных для научных исследований, были заблокированы.

Отправить это письмо ее подтолкнуло чувство вины. Прошлой ночью Люс изводило необъяснимое ощущение, что одной лишь поездкой в пенсионный поселок Шасты она изменила своим настоящим родителям, вырастившим ее в этой жизни. Разумеется, в каком-то смысле те, другие родители тоже были настоящими. Но эта мысль все еще оставалась для Люс слишком непривычной, чтобы действительно ее осознать.