дурной репутацией среди заключенных из-за своей нечестности. Я понял это так, что они не очень верили в то, что он сказал.

К полудню защита закончила изложение своих доводов.

В инструкциях присяжным 17 августа судья Шарп подтвердил, что они не только должны решить, стрелял ли Франклин в Джордана, но и что, если они это сделают, они также должны решить, стрелял ли Франклин в него с целью нарушить его гражданские права.

Присяжные удалились в 12:30 и совещались около восьми часов, прежде чем вернуться в зал суда. Секретарь суда зачитал приговор: не виновен. Франклин вскинул правую руку в знак победы и воскликнул:

– Вот так!

– Ваше решение, хотя и спорное, в спорном деле вполне соответствует закону и доказательствам, – сказал Шарп присяжным, выходившим из зала суда под охраной маршалов.

Уже на улице прокурор Дэниел Ринзел, который помогал Ковальски, сказал:

– Присяжные рассмотрели доказательства и приняли свое решение, и мы принимаем то, что они сделали.

Когда журналисты спросили, рассмотрит ли федеральное правительство другие способы судебного преследования Франклина, он ответил:

– Это дело закончено.

Вернон Джордан промолчал.

Через несколько мгновений после его победы судебные маршалы окружили Франклина и препроводили в федеральную тюрьму Марион – отбывать пожизненное заключение. Через двенадцать часов он снова оказался за стенами Марион.

Позже, когда судья Шарп отменил собственный приказ, запрещавший средствам массовой информации разговаривать с членами жюри, двое присяжных сказали репортерам, что большинство из них считали, что Франклин действительно стрелял в Джордана, но не смогли доказать это, равно как и утвердить мотив Франклина – лишить Джордана права пользоваться помещениями отеля «Мариотт». Один присяжный сказал, что они сочли достойными доверия показания Фрэнка Суини о высказываниях Франклина в тюрьме. Другой заметил, что он не поверил ничему из того, что сказал Роберт Эррера.

Как сообщила «Индианополис ньюс», «второй присяжный сказал, что обсуждение вопроса о виновности или невиновности сводилось к рассмотрению формулировки в обвинительном заключении о нарушениях гражданских прав».

– Это был единственный пункт, по которому мы разошлись. Если бы не это, думаю, его бы осудили, – сказал присяжный.

Глава 13

Через несколько дней после суда и приговора в Форт-Уэйне прокурор Индианаполиса Стивен Голдсмит сказал, что не видит большой пользы от попытки осудить Франклина за убийство Лео Уоткинса и Лоуренса Риза в январе 1980 года. Он сказал, что, если процесс все же состоится, ему придется вызвать кое-кого из тех свидетелей, которые только что выступали по делу Джордана. Его беспокоил вопрос достоверности показаний заключенных, и он также находился под влиянием Арнольда Дуэмлинга, объявившего, что у него нет достаточных доказательств, чтобы обвинить Франклина в покушении на убийство Джордана в суде штата. Таким образом, дело о покушении осталось открытым, и человек, который стрелял в него, мог все еще быть на свободе.

Для прокурора такое решение часто бывает трудным. Семья каждой жертвы убийства, с которой я когда-либо имел дело, жаждет справедливости для своего любимого. А это означает предъявление обвинения предполагаемому преступнику в конкретном преступлении. Того, что его осудили за похожее преступление против других, недостаточно, – я видел это собственными глазами в Атланте на процессе по делу убийцы детей, когда из тридцати убийств, совершенных Уэйном Уильямсом с 1979 по 1981 год, прокуратура выбрала один эпизод с двумя жертвами, сочтя этот вариант лучшим.

С другой стороны, ресурсы любой прокуратуры ограничены, и если предполагаемый убийца уже осужден в другом суде или юрисдикции и надолго лишен свободы, главе офиса нужно взвесить шансы: во-первых, новое судебное разбирательство потребует времени и энергии от сотрудников и может, несмотря на это, закончиться оправданием, а во-вторых, так ли уж важен еще один обвинительный приговор, который лишь удлинит и без того внушительный срок. Поощряемое к судебному преследованию самим президентом Джимми Картером федеральное правительство руководствовалось другим – для него было не так уж важно, на сколько лет обвинительный приговор увеличит время пребывания Франклина в тюрьме, федералы хотели вынести широко распропагандированное предупреждение всем, кто задумывался об убийстве еще одного афроамериканского лидера борьбы за гражданские права.

– Когда совершается громкое публичное преступление и правительство считает, что есть достаточно доказательств для судебного преследования, мы обязаны это сделать, – заявил прокурор Ринзель.

Была еще одна проблема. На протяжении многих лет преступления против афроамериканцев, особенно нарушающие их гражданские права, часто не расследовались и оставались безнаказанными. Для такого, как Франклин, было естественным думать, что определенные преступления – это праведные деяния, а не отвратительные акты. Во время нашего исследования личности убийцы мы отметили, что Джон Уилкс Бут ожидал, что после убийства Авраама Линкольна его провозгласят великим героем и спасителем Юга. Я подозревал, что нечто подобное, вероятно, происходило в голове у Франклина относительно Джордана.

Уверен, если бы Стивен Голдсмит чувствовал, что есть пусть даже минимальная вероятность освобождения Франклина из тюрьмы, пока еще тот физически в состоянии совершить другое насильственное преступление, он выступил бы за продолжение дела в суде. Между тем окружной прокурор округа Оклахома, Роберт Мэйси, объявил о намерении начать процедуры экстрадиции для перевода Франклина в федеральную тюрьму в Оклахома-Сити с последующим преданием его суду по обвинению в убийстве Джесси Тейлора и Мэрион Брезетт в 1979 году возле продуктового магазина у машины, в которой находились и стали свидетелями убийства трое маленьких детей. Поскольку в штате Оклахома сохранялась смертная казнь, Мейси вполне обоснованно полагал, что обвинительный приговор гарантированно освободит американские города от страха перед Франклином.

В конце концов Франклин остался в Марионе, где не мозолил глаза публике, а дело в Оклахоме так и не дошло до суда. В январе 1983 года Мэйси отказался от обвинений в убийстве, заявив, что шансы на вынесение обвинительного приговора не оправдывают расходов по судебному преследованию. Некоторые доказательства устарели, и он не был убежден в точности соответствующих отчетов полиции.

Должен признаться, прочитав об этом решении, я испытал разочарование. Я не верю в смертную казнь повсеместно и во всех случаях, но вот этот конкретный убийца, как мне представлялось, определенно ее заслужил. Можно спорить, является ли смертная казнь общей сдерживающей мерой; тот факт, что ее применяют так редко, заставляет меня думать, что сдерживает она не так уж и многих. Но это определенно специфический сдерживающий фактор – никто из казненных не совершил больше ни одного убийства. И, учитывая склонность Франклина к побегу, я не был уверен, что он перестанет отнимать чужие жизни, пока у него не отнимут его собственную.

Прокуроры по всей стране отказывались преследовать Франклина, и для многих убийц это означало конец истории: нераскрытые преступления, в совершении которых их подозревали, так и останутся нераскрытыми. Большинство осужденных преступников считают, что им повезло, когда другие заведенные против них дела оказываются недоказуемыми из-за