Гаврилов за спиной Макса обречённо вздыхает. Подходит к Суворову, ловит зажигалку, брошенную сообразительным Аркашей, подносит её к сигарете, помогая Максу прикурить. Зажигалку перебрасывает обратно в руки хозяина, после чего Аркаша скрывается за дверью дома, оставляя мужчин наедине.

- Я не знаю так хорошо Александру, как знаешь её ты, - Гаврилов смотрит вдаль задумчивым взглядом, - но мне кажется, версия Махнова вполне логична.

- Как видишь, я ни х*я её не знаю, - горько усмехается Максим.

- Ты сомневаешься? Думаешь, всё-таки не она?

 - Я не знаю…

- Макс, я не стану тебя убеждать, но давай просто поразмышляем немного? - Гена разворачивается к Суворову лицом. Смотрит строго, но в тоже время с пониманием. – Мир, в котором ты живешь, полон разных отморозков и преступников. Так? Так! А как эти преступники решают вопросы? Пуля в лоб, и весь разговор. Так вот, во всей этой истории, меня всегда смущала записка. Записка с явным посылом мести. Сейчас, я, наконец, понял, откуда взялись сомнения. Вся эта игра велась женщиной, и это очень похоже на правду, - Гаврилов кривит губы в ухмылке, - только баба может так долго ждать.

Ухмылка тает с губ Гены, потому что вид Макса становится ещё отчаяние.

- Бл*дь, я спал с ней… Тр*хал… Ту, что убила мою жену, - гневно выплёвывает Суворов. Он ненавидит себя. Ненавидит, даже сильнее чем ненавидит Махнова.

- Это больше не имеет значения, - немного прикрикивает Гена, обрывая всякие попытки Максима заниматься сейчас самобичеванием.  На это нет времени. – Ты не знал кто она, так же как Маша этого не знала. Она могла сесть в машину Саши…

- Нет, - сразу обрывает Максим. – Саша была в тот день в клубе, как и я.

- Ладно. Тогда она действует не одна, что естественно. У нас ещё есть банда малолеток, которые сто процентов с ней связаны. Они же держали вас с Махновым, пока она пыталась выкрасть Марго. Короче, получается, что всё это время Саша прочно осаживалась в городе. И громкое имя её папашки сыграло не последнюю роль. По-моему всё логично, - заключает старый вояка. – Как считаешь?

Да, сейчас всё кажется, более чем логично. Но почему только сейчас?! Почему Максиму не хватило мозгов продолжать неустанно следить за Сашей? Почему ему хватило собранной информации? Почему он был таким глупцом?

- Что касается Махнова, - не дождавшись ответа, Гаврилов продолжает свой монолог, сохраняя обыденный тон. Ему достаточно лишь взглянуть на Максима, чтобы понять, какая внутренняя борьба сейчас разворачивается в его душе. – Ты должен перестать себя винить. Ты был юнцом, Макс! Глупым, неопытным юнцом, ворующим тачки. Ты угодил за решетку, попал в стрессовую ситуацию, а когда вышел, узнал, что Костик повесился. Махнов ловкий манипулятор и смог направить тебя и твой пыл в жаркое пекло мести. При этом был с тобой бок о бок. Великодушно отдавал тебе все лавры, с поклоном провозглашая о каком-то там перевороте. Ты верил Махнову, потому что, по сути, он помог тебе отомстить за Костю.

- Я хотел ему верить, - тихо, соглашается Максим, - не знаю почему…

- Да потому что каждый человек должен кому-то верить! Ты хотел верить Махнову, потому что он отвёз тебя на могилу Кости. Он поведал тебе, что вас с Мальком решили убрать. Он мстил вместе с тобой! - Гаврилов болезненно сжимает ему плечо. – Потуши своё чувство вины, Максим. У нас нет на это времени. День рождения Марго через три дня. У нас есть план. Давай лучше продумаем всё хорошенько, - Гена ослабляет свою хватку, когда, наконец, видит на лице Макса прояснившийся, полный решимости взгляд. – А насчёт Махнова не парься, пусть пока сидит в подвале. Он пригодится нам ещё.

Марго мечтала, что этот день начнется с чего-то нового. Быть может, Максим разбудит её поцелуем, щекочущим и дразнящим. Она почувствует тепло его тела,  его присутствие рядом. Или, ещё не открыв глаза, вдохнет полной грудью, ощущая его приятный и такой родной запах. Она мечтала больше не чувствовать, как болезненно сжимается сердце от острого предчувствия надвигающейся опасности, возникшего пару дней назад.

Но больше всего, Марго желала не просыпаться больше от неприятного спазма в желудке, отвратного ощущения горечи во рту и от этого, сломя голову, не бежать в туалет.

Но даже в день рождения мечты остаются мечтами…

Марго покидает ванную, когда спазмы сходят на нет. Почти.

Об отравлении теперь не может идти речь, Маргарита это понимает. И даже если не принимает, то задержка менструального цикла заставляет её всё же принять очевидный факт.

Она беременна.

Чёрт побери, как? Хотя, нет, нет, это не тот вопрос. Как именно это произошло, её мало интересует. В конце концов, существуют же бракованные изделия контрацепции - одна такая партия попала на прилавки. Может быть...

Но самый главный вопрос заключается в другом. Как отреагирует Максим? Ему тридцать пять лет, и у него нет детей. А что если он их и не хочет?

Мы никогда об этом не разговаривали.

И даже если хочет, то сейчас очень и очень не удачное время.

Должен ли он знать об этом сейчас?

Может сказать, когда всё утрясется?

Последние два дня Марго  разрывает от противоречий. Максим продолжает звонить два раза в день, но его голос, отчаяние в каждой его ноте, какая-то вселенская печаль, буквально выбивает почву из-под ног девушки. Он уверяет, что всё в порядке, но Марго не верит. Она чувствует, что что-то случилось, хоть он и не признаётся. И атмосфера, пропитанная томящим ожиданием, усугубляется ещё больше, вызывая душевные муки.

Марго возвращается в спальню и проверяет телефон. Ничего. Ни звонков, ни сообщений, ничего.

Она ложится в кровать, накрываясь с головой одеялом. Хочется плакать, но слёзы не льются, потому что это глупо. И это в очередной раз докажет её несостоятельность и капризность. Она же решила быть спокойной, сильной, особенно сейчас, когда она ждёт... Ребенка.

  - Боже, я жду ребенка, - шепчет Марго под одеялом.

Рука сама укладывается на живот, ещё пока плоский, очень плоский, учитывая отсутствие аппетита и постоянные пробежки в туалет, даже, когда она заставляет себя поесть.

Марго гладит низ живота. Вверх – вниз, по кругу. Бережно, нежно, едва касаясь. Так, наверное, гладят головку младенца, но наверняка она не знает.

 И всё-таки слёзы начинают застилать глаза.

Вот он, плод их с Максимом любви, и, конечно, он не может быть не вовремя и не к месту. И она уверена, что Максим будет на седьмом небе от счастья, потому что он любит Маргариту. Даже если никогда не говорил этого вслух.

И так живо Марго представила его реакцию, так размечталась об их безмятежном будущем, что и не услышала тихого стука в дверь.

Стук повторился, уже настойчивее.

  - Марго, ты проснулась? - голос Гаврилова выводит её из размышлений.