— Ты вызываешься добровольцем?

Глаза Лили не отрывались от лица охотника.

— У меня есть несколько купленных в магазине, сделанных из бамбука.

Я ахнула, когда поняла смысл их одностороннего разговора.

— Абсолютно нет! Мы не будем стрелять в Лили.

— Бамбук не отравит её.

— Но железный наконечник.

— Наконечники сделаны не из железа. И они тупые.

— Всё жё, — сказала я, сердце колотилось в моей грудной клетке. — Я не буду стрелять в Лили, и ты тоже не будешь!

Лили положила руки мне на плечи и наклонила лицо вниз.

— Она говорит тебе, что фейри двигаются быстро, и что если ты будешь тренироваться на неподвижных мишенях, всё это будет напрасно. У тебя не будет ни единого шанса.

— Но…

— Почему ты должна помогать нам, Лили? — спросил Каджика. — Что ты получаешь от этого?

Её лицо покраснело. Она опустила взгляд на клочок пожелтевшей травы.

— Почему Катори должна быстро совершенствоваться? — Каджика приподнял бровь. — Дэнни? Кто такой Дэнни?

Лили взлетела к дереву, в которое попал Каджика.

— Я всё ещё слышу тебя, — сказал он, но так тихо, что она его не услышала. — Дэниели. Кто эти Дэниели, Катори?

Холодный пот прилип к моей футболке и внезапно напрягшемуся позвоночнику.

— Может быть… я.

Он нахмурился ещё сильнее.

Я повертела мамино кольцо с рубином на пальце.

— Готтва называли их мишипешу.

— Мишипешу? — его янтарные глаза расширились. — Мишипешу?

Он уставился на меня так, как будто я каким-то образом превратилась в чешуйчатого монстра.

— Частично. Я всё ещё наполовину охотник. Я могла бы быть. Лили не знает наверняка. Кроме того, ты ненавидишь Благих, так разве это не должно тебя радовать?

— Я не знаю, что с этим делать. Я никогда не сталкивался с мишипешу, но слышал истории. Истории, от которых тебе будут сниться кошмары.

Я вздрогнула.

— Ты можешь менять форму?

— Они на самом деле не меняют…

— Ты можешь?

— Нет.

— А как насчёт дыхания под водой?

— Я не пробовала.

— О, Геджайве, — пробормотал он.

Если бы только мольба к Великому Духу могла ответить на наши вопросы, но Великий Дух Готтва был Невидимым, застрявшим в спящем теле Негонгвы, а не настоящим божеством, которое могло бы решать проблемы. Конечно, Каджика этого не знал. Он верил, что охотники были созданы для того, чтобы убивать фейри. Он не знал, что охотники были созданы из касты заключенных, бестелесных фейри. Этот разговор должен был состояться в ближайшее время.

Лили вернулась. Она показала мне слово «извини». Я показала ответ, «всё в порядке».

— На самом деле я рада, что он знает. Теперь он может рассказать мне всё, что знает о мишипешу.

Он всё ещё наблюдал за мной прищуренными глазами.

— Я всё ещё я, Каджика.

— Мишипешу были чистым злом, потому что их магия была огромной и опасной, и они использовали её жестоко.

Здорово. Так что теперь я была наполовину дьяволом, наполовину бесполезным охотником и наполовину испуганным человеком. И, возможно, отчасти фейри. Я ещё не получила результаты анализа ДНК Леи.

— Я понимаю это, Лили. Я понимаю, что Катори не злонамеренна, но власть меняет людей. И чаще всего не в лучшую сторону.

— Я не собираюсь превращаться в какого-то монстра, ребята, — повторила я, — Я не уверена, — потому что Каджика, казалось, не был убеждён.

— Я понимаю.

— Что ты понимаешь? — спросила я, раздраженная тем, что не участвую в их безмолвном разговоре.

— Я понимаю, почему тебе нужно быстро совершенствоваться. Если ты можешь управлять туманом, как думает Лили… если Круз и Эйс знают…

Он позволил своему голосу затихнуть, но его невысказанные слова охладили меня до глубины души.

ГЛАВА 25. УТОПЛЕНИЕ

Истории Каджики крутились в моём сознании по кругу, сплетаясь в яркие образы. Я спала урывками, и на этот раз не из-за предложений руки и сердца во сне. Мои кошмары вытащили меня из постели задолго до того, как зазвонил будильник.

Я натянула кроссовки и вышла из дома под жемчужно-серое небо. Наступила ночь, когда я бежала через лес, мимо хижины, где был убит друг Эйса, и новой изумрудно-зелёной лианы, вьющейся сквозь разбитое оконное стекло, мимо озера цветной капусты. Я вырвалась из недр леса на пляж как раз в тот момент, когда солнце выглянуло из-за горизонта. Остывая от пота, я неподвижно стояла на белом песке, наблюдая, как оранжевый огненный шар поднимается над озером, окрашивая воду в голубой цвет.

Я изучала воду с опаской и любопытством. Мне нужно было знать. Это либо подтвердило бы, что я действительно теряю это, либо подтвердило бы, что я частично Дэниели.

Убедившись, что пляж пуст, я стянула футболку, скатала шорты для бега, скинула кроссовки и носки. В своем лифчике для бега и чёрном нижнем белье я подошла к прохладному прибою. Мои пальцы утопали во влажном песке, когда я шла дальше. Зелёные водоросли гладили мои лодыжки и голые ноги, когда я погружалась глубже.

Сильная дрожь пронзила меня, когда я погрузилась внутрь. Как миллионы крошечных иголок, вода покалывала мою кожу. Я вынырнула на поверхность и толкала воду до тех пор, пока небольшое количество тепла не просочилось в мои ледяные конечности.

Я закрыла глаза и глубоко вдохнула. А потом я позволила своему телу опуститься. Воздух вырвался из моего носа потоком крошечных пузырьков. Я погрузилась глубже, когда мои лёгкие опустели. Когда они заболели, я приоткрыла губы. Струя ледяной воды хлынула мне в рот. Я подавилась, когда она скользнула в моё горло. Я сжала губы, и хотя мне до смерти хотелось вернуться на поверхность, я справилась со своей отчаянной жаждой кислорода. Я снова открыла рот. И снова вода хлынула мне в горло, которое сжималось и сокращалось. Она больше не была холодной, а была горячей и густой, как кипящий сок.

Мне нужно было выбраться отсюда. Покалывающими кончиками пальцев я коснулась своих рук и, прищурившись, посмотрела сквозь воду на свои ноги. Чешуйки не образовались. Лили ошибалась. Или, если бы она была права, во мне было слишком мало крови Дэниели, чтобы это повлияло на меня.

Что-то плеснуло рядом со мной. Я отскочила назад, отталкиваясь от воды, чтобы уйти с пути того пушистого зверя, который решил нырнуть.

Лёгкие горели, я пнула ногой, чтобы вырваться на поверхность, как раз в тот момент, когда две руки подхватили меня и подбросили вверх и наружу. Холодный воздух ударил по моей мокрой коже. Руки отпустили меня над пляжем.

* * *

Я ахнула, когда моё тело рухнуло на песок. А потом я задохнулась от жгучей струи кислорода,