Кармен умолкла, потом спросила:

— Когда ты видел свою сестру?

— В апреле.

— Она очень изменилась, как ты считаешь?

— Как изменилась?

— Ну, не знаю… макияж, прическа, одежда. Ты понимаешь.

— Она хочет быть похожей на тебя.

Кармен обомлела. Она не знала, что на это ответить.

— Ты хочешь сказать, я одеваюсь, как девушка по вызову?

— Нет. — Пол не всегда понимал, почему Кармен воспринимает его слова не в том смысле, который он в них вкладывал.

— П-понятно. — «Зайдем с другой стороны», — подумала Кармен. — Почему она хочет быть на меня похожей?

— Ты ее кумир.

— Не может быть! — вскричала Кармен, но тут же спохватилась. Она могла разбудить Кристу.

— Да.

— Почему? — не удержалась от вопроса Кармен, хотя знала, что от Пола все равно не дождешься комплиментов.

Он задумался:

— Понятия не имею.

Отлично. Большое спасибо.

— Ну и что мне теперь делать? — зло прошептала Кармен, услышав приближающиеся шаги. Она не могла сказать Кристе, что предала ее при первой же возможности. — Она не должна знать, что ты в курсе. Я ей обещала.

— Пусть она у тебя немного побудет, — сказал Пол. — Я скоро приеду.

— Ну вот, она проснулась. Мне пора. Пока. — Кармен повесила трубку, как только Криста постучала в дверь.

— Привет, — неуверенно сказала Криста. У нее на щеке отпечаталась подушка.

Кармен почувствовала странную нежность к этой девочке, может быть, потому, что никогда не была ничьим кумиром.

Внимательно рассмотрев незваную гостью, Кармен поняла, что новая прическа Кристы — жалкое подобие кудрей Кармен. Но у Кармен были темные густые жесткие волосы, а у Кристы — светлые и тонкие. Они выглядели совсем неплохо, но точно не с химической завивкой. Ее шорты были как две капли воды похожи на те, которые Кармен носила прошлым летом, но на Кристиных тощих незагорелых ногах смотрелись совершенно по-другому. Черная подводка, которой Кармен часто пользовалась, подчеркивала ее темные ресницы, но Криста с таким макияжем походила на наркоманку.

— Можно? — спросила Криста, все еще не решаясь войти.

Очень вежливая наркоманка.

— Конечно, заходи. Ты выспалась?

Криста кивнула:

— Спасибо. А ты случайно не знаешь, сколько времени?

Кармен посмотрела на часы:

— Полшестого. Моя мама скоро придет.

Криста кивнула. Она еще плохо соображала со сна.

— А твоя мама это нормально воспримет?

— Это — в смысле, тебя?

Криста опять кивнула и широко раскрыла глаза, точно так же, как прошлым летом, когда Кармен говорила очередную гадость.

— Да, не волнуйся. — Кармен пошла на кухню, чтобы налить им апельсинового сока. — Ну так… ты все еще не хочешь звонить маме?

— Нет, нет! — Криста замотала головой. — Она мне такой скандал устроит!

— Я думаю, она уже не злится, скорее ужасно волнуется. Понимаешь? Ты бы позвонила и сказала, что с тобой все в порядке, а?

Криста уже была почти согласна.

— Ну, может быть, завтра позвоню.

Кармен кивнула. Она знала, что для того, чтобы злоба улетучилась, надо как минимум двадцать четыре часа.

Криста молча пила сок.

— Так вы с мамой крупно поссорились, да? — осторожно спросила Кармен.

Криста кивнула:

— Мы в последнее время ужасно ссорились. Она считает, что я стала грубой. Ее бесит, как я одеваюсь. Она не выносит, когда я повышаю голос.

Криста заправила светлую прядку за ухо. Кармен была удивлена, услышав в ее голосе нотки раздражения.

— Она хочет, чтобы все было тихо и правильно. А я больше не желаю быть тихой и правильной!

Кармен знала, что отравила ядом маленький уютный мир Лидии, но только сейчас поняла, что Криста пила этот яд с наслаждением.

— Я тебя не осуждаю, — сказала она.

Криста провела пальцем по трубочке. Ей надо было выговориться.

— Если я все делаю так, как хочет она, меня никто не замечает. — Ее голос задрожал. — Если я поступаю по-своему, она говорит, что я порчу ей жизнь.

Криста заглянула в лицо Кармен, ища понимания.

— А ты бы как поступила?

Кармен призадумалась.

Как бы она поступила? Как она, Кармен, уже поступила?

Впадала в истерику, бросала камни в окно папиного дома, сбежала, как последняя трусиха, мучила маму, словом, вела себя как последняя эгоистка.

Кармен открыла рот, чтобы дать совет, но вовремя его закрыла. Есть какое-то слово на букву «л». Оно означает не только то, что ты вошь в бороде Бога, но и то, что другим от тебя плохо. Что же это за слово?

Точно! Лицемер.

Ореховое масло особенно вкусно, если вы страдаете от неразделенной любви.

Чарли Браун

* * *

Тибби выложила на прилавок гору компакт-дисков.

— Нет, тут его нет, — вздохнула она. — На том, который я ищу, было не только пианино, но и другие инструменты.

Продавец кивнул. Ему было лет сорок. У него была прическа в стиле «плевать мне на свою прическу». На ногах он носилтапочки в виде собачек.

— Пианино и другие инструменты?

— Да, — сказала Тибби.

— Значит, это был концерт.

У Тибби загорелись глаза.

— Да, вы, наверное, правы!

— Но ты уверена, что это Бетховен?

— Вроде бы, да.

— Вроде бы, да, — задумчиво повторил мужчина.

— Почти на сто процентов уверена, — быстро добавила Тибби.

— Хорошо, Бетховен написал пять концертов. Самый известный — «Императорский концерт», — терпеливо объяснил он.

Тибби была благодарна. Продавец с ней возился довольно долго. К счастью, в секции классической музыки рано утром не было других покупателей.

— Можно послушать?

— У меня где-то есть экземпляр для прослушивания, но его долго искать. Может, придешь попозже? — спросил он с надеждой.

Тибби не хотелось уходить. Диск был ей нужен сейчас.

— Можно я подожду? Мне очень, очень нужно! — У нее впереди было девять дней и столько работы!

Она терпеливо ждала, пока он очень медленно искал диск.

— Я помогу вам искать.

Поколебавшись, продавец разрешил ей пройти за прилавок и посмотреть в коробке.