Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Часть 25
Соня вернулась из поездки. Нет, уже не домой — в квартиру Кирилла. Это жильё больше не было её домом. К её возвращению бывший муж основательно подготовился: у стены стояли сложенные картонные коробки. Соня подошла и пересчитала их, оказалось целых пятнадцать штук. И так горько ей стало… Ну что ж за сволочи, эти мужчины?! Почему они так с ней? Один дочь признавать не хочет, другой из дому гонит. А ей рожать скоро! И как она будет? Где? Да скорую вызвать некому, как всё начнётся! И куда она потом с ребёнком? Квартиру так и не купила, и не присмотрела даже, всё надеялась, что Кирилл смилостивится и не прогонит, а оно вон как… Бывшего мужа она не понимала от слова совсем. Что она сотворила такого сверхъестественного, чтобы её из дома выгнать? Забеременела от другого, так ведь не сама, а при помощи ЭКО, да и какая разница — от кого… Он пять лет не обращал внимания на её регулярные измены, а тут вдруг взбеленился… Но ладно Кирилл, можно списать на то, что детей он действительно никогда не хотел. А вот от Данилова такой подставы она точно не ожидала. Сколько бы Соня не убеждала себя в том, что Саша любит другую женщину, поверить в это никак не могла. Перед глазами всё время стояла его жена: страшная, парализованная, со склонённой набок головой и безжизненным выражением лица. Только глаза выразительные, живые, в самую душу Сонину смотрели… Нет, на фотографиях она была очень милой, но в реальности… Неужели он действительно любит жену? Или это просто долг перед матерью своего ребёнка? Ну, раз Сережу от него увезли, то дочь может быть с ним. Вот причина, по которой Данилов уехал в эту богом забытую дыру! Соня зацепилась за эту мысль и решила, что не всё потеряно, есть возможность побороться за любимого человека, просто надо продумать — как. А ещё необходимо перестать злить Кирилла. Хочет он, чтобы Соня съехала из квартиры, так она создаст видимость, что полностью с ним согласна. Принёс он коробки, так она сейчас их склеит и начнёт складывать туда вещи, постепенно, очень-очень медленно. Долго стоять на ногах ей уже трудно, срок беременности большой, так что уставать и побольше отдыхать сам Бог велел. Можно ещё Кирилла поднапрячь с поисками жилья. А уж насколько оно подходит, решать только ей. Всё это займёт время, такое необходимое для неё время. От мыслей разболелась голова, и Соня прилегла отдохнуть, так и не заполнив ни одну коробку. Проснулась от манящего запаха жареного мяса. Встала и прямо босиком отправилась на кухню. Кирилл колдовал около плиты. — Ну, как результаты поездки? — с недоброй усмешкой в голосе спросил он. А Соню рассердило то, что бывший муж даже не обернулся, не глянул на неё, а сосредоточенно помешивал невероятно ароматное мясо с луком. — Пахнет так вкусно… — памятуя, что беременным отказывать нельзя, проговорила она, проглотив слюну. — Голодная, что ли? Что ж любовник тебя не накормил? Да похоже, что и не обогрел? Кирилл, раскрыл шкафчик, достал чистую тарелку, положил на неё мясо, а рядом несколько ложек рассыпчатого риса, поставил тарелку перед Соней и достал ещё одну для себя. Затем вытащил из холодильника несколько корейских салатов в контейнерах. Он позволил Соне наслаждаться едой молча и даже предложил добавки. О Данилове он спросил повторно только за чаем. Соня говорила эмоционально, сквозь слёзы, не стесняясь поливать Сашу грязью. Когда она рассказала о встрече с Диной, ехидная улыбка сползла с лица Кирилла. — Ты представляешь масштабы катастрофы, которую ты собираешься устроить? — с неожиданной для Сони злостью спросил он. — И что дальше? А если эта женщина говорила искренне? Если она считает, что, имея огромную светлую душу, ты примешь её детей? Она ведь уверена, что ты любишь… — продолжал он, буравя её недобрым взглядом — Соня и не знала, что Кирилл может быть таким, и немного испугалась. Ну в самом-то деле, не ударит же он её! — Ведь она и не догадывается, что у тебя чувство любви атрофировано напрочь. Как ты собираешься растить вот этого ребёнка? — Кирилл кивнул на большой Сонин живот. — И я ещё раз хочу у тебя поинтересоваться, зачем он тебе? Ты меня прости, но материнский инстинкт — это не про тебя. — Соня возмущённо вскинулась, но Кирилл взмахом руки остановил её. И опять на его губах появилась злая и презрительная усмешка. — Может быть, родишь и отдашь чадо своему Данилову? Из чувства любви к ребёнку сделаешь для малыша такое благое дело? Хотя о чём это я! Какая любовь! Ты же у нас почти мадонна — на такие жертвы пошла… Мы все, и даже вот этот нерождённый ещё малыш, должны падать перед тобой на колени и восхищаться твоей целеустремлённостью. Да? — Ты дурак? — Соня была искренне возмущена. — Да у меня никого нет на этом свете, кроме моей дочери! Лучше помоги мне найти квартиру, я съеду, перестану мозолить тебе глаза и не буду слушать твои инсинуации и нотации. — Как это никого у тебя нет? А мать твоя больше тебе не родственница? — зло ответил Кирилл, подойдя к окну. — Но ты о ней не вспоминаешь. Вот от своей дочери ты будешь требовать внимания и заботы, а ты сама что для матери сделала, сколько лет назад ты звонила ей последний раз? — Не надо взывать к моей совести, когда сам со своей не в ладу. Я прошу помочь мне найти квартиру, а пока, с твоего позволения, я поживу у тебя. Постепенно буду складывать вещи. Что я могу взять, кроме своего гардероба? — Бери, что хочешь… Пойду посмотрю предложения по квартирам. — Он хмыкнул, проходя мимо Сони, и скрылся в своей комнате. *** Ночью Соне не спалось. Вроде и думы горькие не одолевали, но ребёнок толкался и пинался так, что казалось, измолотил все внутренние органы. Больно! Соня встала с кровати, подошла к окну и раскрыла его настежь, впуская в комнату холодный осенний воздух. Вдохнула глубоко, потом ещё и ещё раз. Малышка в животе успокоилась. «Как же я буду с ней одна, когда она родится? — подумалось вдруг. — Это ж бессонные ночи, да и не пойти никуда». Перспектива добровольного затворничества не порадовала.