Рука Гейвена двинулась вниз, опускаясь с моего лица к горлу. Одна из его рук обвилась вокруг моей спины — его жар обжигал мою кожу так, как, я думала, возможно только с настоящим огнем. Другой, однако, была дана полная свобода действий, когда он провел им по моим бедрам, по вырезам по бокам моего платья и далее вверх, к груди и шее.

— Я знаю, ты можешь расслабить меня, Ангел, — ответил он. — Вопрос в том, что если ты готова дать мне то, что мне нужно, то что еще ты готова мне предложить?

Я сглотнула.

— А чего ты хочешь?

Его ресницы приподнялись.

— Правду.

Как только я обнаружила, что наклоняюсь к нему, мое тело наполняется теплом и возбуждением, как только эти слова ударили мне в уши, волна холода снова захлестнула все это и унесла прочь уютный, похотливый голод. Он крепко сжал меня, когда я покачнулась назад и попыталась слезть с его колен, чтобы вернуться на свое место.

— Не убегай сейчас, — сказал Гейвен. — Не тогда, когда ты у меня там, где я хочу тебя.

— Мы в движущемся транспортном средстве, — напомнила я ему, хотя слова прозвучали не слишком твердо.

Его губы дернулись, прежде чем медленно изогнуться в обе стороны. Улыбающийся Гейвен был странным существом. Я и раньше видела, как он улыбается, но это всегда предшествовало тому, что он делал что-то абсолютно постыдное — обычно по отношению ко мне.

Словно подготовленное к этому самому моменту, мое сердце начало бешено колотиться о грудную клетку.

— Не думай об этом сейчас, — настаивал он, опуская голову, пока я не почувствовала жар его губ на своей шее. — Раздвинь для меня ноги.

Его рука двинулась ниже, распространяясь по моему животу, согревая меня сквозь ткань моего платья.

— Я не могу, — пробормотала я. — Платье.

Не колеблясь, он схватил тонкую дорогую ткань и начал поднимать ее горстями. Когда край платья оказался у меня на коленях, а ноги обнажились, его руки наконец добрались до моей плоти.

— Сейчас же, — Гейвен схватил меня за бедро и широко раздвинул его, скользя до тех пор, пока я не оказалась сидящей, отвернувшись от него, с раздвинутыми ногами и его грудью напротив моего позвоночника. — Дай мне что-нибудь, чтобы я расслабился, женушка.

Есть только один человек, который может расслабиться, и это, конечно, была не я, потому что, поскольку мои ноги были обхватаны по обе стороны от его бедер, его рукам была предоставлена свобода передвижения, и они это делали. Вздох сорвался с моих губ, когда он медленно продвигался внутрь, разминая мои бедра снаружи, а затем нежную внутреннюю плоть, прежде чем скользнуть вверх, к моей киске.

Моя спина выгнулась дугой, и хныканье покинуло меня. Прижавшись к полоскам на груди, я почувствовала, как напряглись мои соски. Огонь плясал внутри меня, просто ожидая, когда его выпустят на волю, но он все еще держал. Его пальцы поиграл с моими губами, поглаживая то с одной стороны, то с другой, а затем снова вниз, но он так и не отважился проникнуть внутрь. Он не прижимал их к моему клитору и не засовывал их внутрь меня.

Он знал, что делал. Он доводил меня до грани безумия и получал от этого удовольствие. Это было чертовски невыносимо.

— Ты что-то хочешь, любимая? — спросил он после нескольких таких долгих мгновений, когда я распростерлась перед ним, а его руки почти трахали мою киску.

— Да.

Я зашипела, мои бедра дернулись вверх, когда его пальцы, черт возьми, снова чуть не задели мой клитор. Я была чертовски мокрой.

— Я хочу сделать что-то другое, — сказал он со смешком. — Ты доверяешь мне?

Я напряглась от этого вопроса, неукротимое возбуждение, которое охватило меня за несколько секунд до этого угасло, пусть и незначительно. Я прикусила губу.

— Не спрашивай меня об этом, Гейвен, — предостерегла я его.

Ему бы не понравился ответ. Тишина была ответом на мое предупреждение, затем мое тело подняли. Писк вырвался из моего горла, когда меня положили лицом вниз к нему на колени, а подол моего платья задрался вверх, пока моя задница не обнажилась. Шлепок эхом разнесся по заднему сиденью лимузина, и я ахнула, когда жар обжег мой зад.

— Что…

— Не говори. — Низкое рычание Гейвена заставило меня заткнуться на хрен. Это были два слова, но голос, которым они были произнесены, больше походил на голос едва сдерживаемого животного. Низким. Сердитым. — До тех пор пока мы не доберемся до клуба, держи рот на замке, — сказал Гейвен. — Ты можешь стонать, ты можешь плакать, но я не хочу, чтобы слова слетали с твоих лживых маленьких губок, Ангел.

— Гейвен, я…

Шлепок.

Его рука исчезла с моей задницы только для того, чтобы с силой опуститься на чувствительную плоть. Я закричала от первого удара. Второй был менее неожиданным, но все равно таким же суровым. Ладонь Гейвена снова сильно опустилась и еще раз. Он отшлепал меня, воспламенив мою задницу своей дисциплиной. Я застонала, выгибаясь дугой, когда он прижал меня к себе на коленях. Свежая боль обожгла мою задницу, и я тихо задышала, шипя сквозь зубы, ожидая, когда это закончится. Я знала, что так и будет, если дать время.

— Не. Говори. — Слова Гейвена были отрывистыми и быстрыми. — Это твое последнее предупреждение. В следующий раз, когда ты откроешь рот и попытаешься заговорить без разрешения, я выебу твою задницу прямо здесь, и ты войдешь в клуб с моей спермой, вытекающей из нее, это ясно? Кивни один раз, если да.

Я кивнула, а затем опустила голову ему на колени и быстро задышала сквозь зубы. Я чувствовала, как его взгляд пожирает мое тело. Я была придавлена чем-то гораздо большим и более опасным, чем я сама. Лев и его добыча. Как будто он тоже услышал мои сокровенные мысли, рука Гейвена скользнула по моей заднице, поглаживая то место, над которым он только что надругался.

Мои руки сжались в кулаки, когда я осталась ненадежно сидеть у него на коленях с поднятой в воздух голой задницей — в ожидании того, что он решит с ней сделать.

— Будет больно.

Это был единственный признак, который я получил — единственное предупреждение. Долю секунды спустя его предплечье прижалось к моей пояснице сильнее, чем когда-либо, и его рука опустилась.

Шлепок.

Шлепок.

Шлепок.

Мои ноги рванулись назад, когда я автоматически оттолкнулась, боль стала шоком для всего моего организма. Раньше я думала, что он сильно меня бьет. Это было ничто по сравнению с этим. Мои ногти